Я сидела рядом с Натальей как натянутая струна, не отводя от нее взгляда. Взяла ее ладошку в свои руки. Ладошка была влажной и холодной. Не знаю сколько прошло времени. Лоб у Натальи покрылся мелкими бисеринками пота. Она стала дышать часто и тяжело. Мое напряжение достигло апогея. Я закрыла глаза, забыв обо всем остальном. Только ее влажная ладошка связывала меня с этим миром сейчас. Вдруг Наталья начала метаться, выдернув свою руку из моей.
- Игорь, помоги! - Дед оказался рядом в туже секунду - Держи ее, чтобы не поранилась...
Он постарался обнять Наташку. Я взяла ее голову в свои руки и стала шептать ей, как мантру: «Тише, тише... Все будет хорошо...Потерпи еще немного...» Судорога прошла по ее телу. У меня внутри все застыло. Как будто, я превратилась в одну большую глыбу льда. Жизнь и смерть... Тонкая грань, невесомая нить...Легкая, как паутинка на осеннем холодном ветру.... Наталья выгнулась в судорожном движении, как тугой лук. Мгновение... и она тряпичной куклой упала на хвойную подстилку. Дед смотрел на меня, расширенными от ужаса глазами. Я сжала челюсти так, что зубы должны были раскрошиться в мелкий песок. Я приложила ухо к ее груди. Сердце билось слабо, как будто готово вот, вот замереть. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. «...Пить хочу...» Не просьба, стон. Я, не оглядываясь попросила: «Ребята, воды!» Кто- то протянул мне туесок с водой. Мои руки тряслись так, что я выплеснула часть воды на себя. Игорь молча взял у меня воду и начал поить Наталью, стараясь не смотреть в мою сторону. Наташка пила воду жадными глотками. Потом обессилено откинулась на спину и прошептала: «Спать хочу...» И через мгновение она уже спала. Дыхание было ровным, чуть заметным. Лоб был холодным. Кто- то из ребят накрыл ее курткой. И она свернулась под ней, как маленький котенок. Я поднялась с колен и нетвердыми шагами пошла в сторону болота. Вышла к самой кромке и села на берегу. Мне нужно было побыть одной. Все расплывалось перед глазами. Мир стал бесцветным и размазанным, как в моем сне. Я провела рукой по щеке. Рука была мокрая. Я с изумлением смотрела на нее и никак не могла понять, откуда взялась вода на моем лице.
В голове не было ни одной мысли. Не знаю, сколько времени я так сидела. Очнулась я, когда мне на плечо легла чья- то рука. Я медленно подняла голову. Дед...Он опустился рядом со мной и обнял за плечи.
- Дед, все позади... Наташка будет жить... Я не ошиблась в дозе... Все получилось...
Я говорила быстро и отрывисто. Губы были сухими, язык ворочался с трудом. Дед начал гладить меня по голове, как маленькую девочку. И тут во мне что- то сломалось. Как будто открыли задвижку, запирающую плотину. Истерика мощным потоком захлестнула меня с головой. Я выла, как обезумевший зверь, тело сотрясала крупная дрожь, слезы текли из глаз. И я не могла ничего с этим сделать. Дед крепко обнял меня и шептал не переставая, что- то успокаивающее. Я не слышала его слов. Но, звук его голоса достигал моего сознания, вливаясь в мою душу теплыми струями и усмиряя стихию. Постепенно я начала успокаиваться. На смену сильных эмоций пришло тупое безразличие. И я не заметила, как уснула. Проснулась я от тепла на моей щеке. Солнечный луч пробивался сквозь кроны деревьев и ласкал мое лицо своим прикосновением. Я лежала, наблюдая за игрой света. В голове было пусто и гулко. Мне казалось, что я не чувствую своего тела. Еще немного и я взлечу в этом солнечном луче в верх, в верх, к яростному солнцу! Голова закружилась, и я опять закрыла глаза, проваливаясь в бездонную синеву неба.
продолжение следует