Когда пятнадцать лет назад в вузе нас направляли на диалектологическую практику, преподаватели утверждали, что еще лет пять - и носители диалектов унесут с собой в прошлое оригинальность и колоритность языка, и мы живём в удивительное время, когда еще можем услышать их речь...
Не знаю, существует ли сейчас на филологических факультетах диалектологическая практика, но то, что носители остались - знаю не понаслышке!
Вообще, последнее время все чаще начинаю думать, что диалекты - это не только территориальная разновидность языка, но ещё и возрастная...
Раньше не замечала за родителями каких-то особенных языковых отклонений: ну, делали орфоэпические и речевые ошибки, но такие же, как и большинство вокруг... А теперь понимаю, что отсутствие практики общения с образованными людьми из-за выхода на заслуженный отдых и длительного времени уединения на личном огороде сказывается не столько на словарном запасе, сколько на речевом творчестве, которое, как мне кажется, имеет отсылки к особенностям языковой среды предков.
Мало того, что откуда ни возьмись появился очевидный фрикативный звук "г", которого раньше я не слышала (и вряд ли у меня развились музыкальные способности), так ещё власть завоевал мягкий "т" в конце глаголов третьего лица. Ветер у них деревья "качаить", машины "едуть", забор "стаить", вода "тикёть"... Ещё и "зво́нить" начали, хотя всю жизнь в городе "звони́ли"!
Мне, как человеку со сформированным орфоэпическим и фонетическим словарем, это только режет слух, но становилось страшно за ребёнка, когда у него только формировалась речь, что происходило, естественно, на основе того, что он слышал от окружающих... "Вот так пообщается месяцок с бабушкой и дедушкой, а потом переучивай его на литературном разговаривать..." - все прошлое лето думала я.
В этом году опасения по поводу особенностей речи родителей и их влияния на речь ребенка у меня остаются, но я уже вижу, что у сына сформирован багаж слов и он говорит "на нашем" языке, хотя проверяет мою реакцию: скажет что-нибудь "на бабушкином" и ждёт, что я отвечу. Я либо говорю, что так неправильно и исправляю, либо удивляюсь и переспрашиваю: "Не поняла, что ты сказал? Что это такое? Не знаю такого слова...".
Кроме особенностей произношения, у моих родителей есть целый запас оригинальных или исковерканных слов. Меня особенно раздражает "йисть" (есть): вот никак не пойму, как ударный звук мог так трансформироваться!
Мужа передёргивает от слова "ого́ник" (огонёк): никак не докажем бабушке, что правильно по-другому. "У вас, - говорит, - может, и огонёк, а у нас (подмигивает внуку) ого́ник". Муж взрывается, уходит, а бабушка рада: победила зятя! Хорошо хоть ребенок воспринимает это как игру... Сам он, кстати, тоже словосочинительством любит заниматься, но, в отличие от бабушки с дедушкой, понимает, что это творчество.
"Огня́ный" вместо "огненный", "убиться" вместо "удариться", "схорониться" вместо "спрятаться" - можно продолжать бесконечно... Ребенок их понимает, но разговаривает нормально - прямо иллюстрация проблем человека, изучающего другой язык (понимать-понимаю, но сам сказать не могу). Это же подтверждение того, насколько дети легко включаются в среду и могут изучать новые языки с меньшими затратами, чем взрослые...
Но - отклонилась от темы: всё-таки для меня остаётся загадкой причина такого речевого регресса с возрастом (или это зов предков, возвращение к культуре, вскормившей и забытой в городском деловом обществе?). Подумываю, не начать ли исследование данного феномена. Может, диссертацию по диалектологии напишу, и будут с того момента преподаватели филологических факультетов рассказывать студентам о моем открытии, связывающем диалект и возраст... Стебусь, конечно, но какая-то доля истины в моем подозрении все же есть...