При взгляде на прошлое, при воспоминании об исчезнувших религиях, об угасших верованиях, тобой овладевает какое-то головокружение при виде извилистых путей, проложенных человеческой мыслью. Медленная его ходьба. Поначалу ей кажется, что она упивается мрачными склепами Индии, подземными храмами Египта, катакомбами Рима, полумраком соборов ; кажется, она предпочитает мрачные места, тяжелую атмосферу школ, тишину монастырей там, на небесах, на свободных просторах, одним словом, на изучении природы.
Первый обзор, поверхностное сравнение верований и суеверий прошлого неизбежно приводит к сомнению. Но если отодвинуть внешнюю, блестящую завесу, скрывавшую от толпы великие тайны, если проникнуть в святилище религиозной идеи, то обнаружится факт немалого масштаба. Материальные формы, церемонии культов имели целью поразить воображение народа. За этими завесами древние религии носили серьезный, высокий, как научный, так и философский характер.
Учение их было двояким : внешнее и общественное, с одной стороны ; внутреннее и тайное, с другой стороны, и, в данном случае, зарезервированное только для посвященных.
Этот проект в целом удалось реконструировать в последнее время, в результате многолетних исследований и многочисленных эпиграфических открытий.
С тех пор мрак и неразбериха, царившие в религиозных вопросах, рассеялись, установилась гармония со светом. Уже доказано, что все религиозные учения прошлого соединяются, что в их основе лежит одно и то же учение, учение, передаваемое от века к веку длинной свите мудрецов и мыслителей.
Все великие религии имели две стороны, одна кажущаяся, другая скрытая. В этом-дух ; в этом-форма или буква. Под материальным символом скрывается глубокий смысл. Брахманизм в Индии, герметизм в Египте, греческое многобожие, само христианство по своему происхождению представляют этот двойной аспект. Судить их по их стороне внешней и вульгарной- это все равно, что судить о нравственной ценности человека по его одежде. Чтобы познать их, нужно проникнуть в сокровенную мысль, которая вдохновляет их и делает их смыслом ; из лона мифов и догм должен вырваться генератор принципа, сообщающий им силу и жизнь. Тогда обнаруживается единое, высшее, неизменное учение, чьи человеческие религии являются лишь несовершенными и преходящими приспособлениями, соразмерными потребностям времен и сред.
В наше время мы имеем представление о вселенной абсолютно внешнее и материальное. Современная наука в своих исследованиях ограничивалась тем, что накапливала наибольшее количество фактов, а затем вычленяла из них законы. Таким образом, она достигла замечательных результатов ; но, на этот счет, знание высших принципов, первопричин и правда навсегда останется для нее недостижимой. Второстепенные причины сами по себе ускользают от нее. Невидимая область жизни шире, чем тот, кто объят нашими чувствами ; там царят те причины, следствия которых мы видим только.
У древности был совсем другой способ видеть и действовать.
Мудрецы Востока и Греции не брезговали соблюдать внешнюю природу, но именно в основном в изучении души, ее сил. Они открыли вечные принципы. Душа была для них, как книга, где вписаны в таинственные символы все реалии и все законы. Через концентрацию факультетов, через медитативное и глубокое изучение себя они поднимались до беспричинной причины, до принципа, из которого происходят существа и вещи. Врожденные законы интеллекта объясняли им порядок и гармонию природы, как изучение души давало им ключ к проблемам жизни.
Душа, считали они, помещенная между двумя мирами, видимым и оккультным, материальным и духовным, наблюдая за ними, проникая в них обоих, является высшим орудием познания. Следуя своей степени в совершенстве и чистоте она с большей или меньшей интенсивностью отражает лучи Божественного очага. Разум и совесть не только направляют наши суждения и поступки ; они также являются самыми верными средствами для приобретения и обладания истиной.
Вся жизнь посвященных была посвящена этим исследованиям. Они не ограничивались, как в наше время, подготовкой молодежи к поспешным, недостаточным, плохо усвоенным занятиям борьбой и обязанностями существования. Адептов подбирали, готовили с детства к росту, их должны были обеспечить, а затем постепенно подтянуть к
интеллектуальным вершинам, откуда можно властвовать и судить о жизни.
Принципы тайной науки сообщались им в меру, соразмерную развитию их интеллекта и моральных качеств. Инициация была полной переделкой характера, пробуждением спящих знаний. Адепт принимал участие в великих тайнах, то есть в раскрытии высших законов, только тогда, когда умел гасить в себе огонь страстей, сжимать нечистые желания, направлять свои мысли к добру и прекрасному. Тогда он обретал определенные полномочия над природой и общался с оккультными силами Вселенной.
Свидетельства истории, касавшиеся Аполлония Тианского и Симона волхва, факты, якобы чудотворные, совершенные Моисеем и Христом, не оставляют на этот счет никаких сомнений. Посвященные знали секрет текучих и магнитных сил.
В своих физиологических опытах современная наука подошла к порогу этого известного древним оккультного мира. До сих пор она не осмеливался проникнуть в нее откровенно ; но близок день, когда сила дел и пример смелых заставят прийти к этому. Тогда она признает, что в этих фактах нет ничего сверхъестественного, но, напротив, игнорируется сторона природы, проявление тонких сил, новый аспект жизни, наполняющий бесконечность.
Если из области фактов мы перейдем в область принципов, но прежде всего нам придется проследить основные направления тайной истины.
По ее словам, жизнь-это только эволюция, во времени и пространстве, разума, единственной постоянной реальности. Материя - это ее низшее выражение, изменяющаяся форма. Квинтэссенцией бытия, источником всех существ, является Бог, как тройственный, так и единичный,
субстанция, сущность и жизнь, в которую сводится вся Вселенная. Отсюда и тринитарный деизм, который из Индии и Египта перешел, трансформируясь, в христианское учение : оно, из трех элементов бытия, сделало людей. Человеческая душа, часть великой души, бессмертна. Она прогрессирует и возвращается к своему автору через многочисленные существования, попеременно земные и духовные, и путем непрерывного совершенствования. В своих телесных воплощениях она составляет человека, троичная природа которого, тело, периприт и душа, становится микрокосмом или малым миром, уменьшенным образом макрокосма или великого целого. Вот почему мы можем найти Бога в глубине нашего существа, допрашивая себя в одиночестве, изучая и развивая свои скрытые способности, разум и сознание.
Вселенская жизнь имеет две стороны: инволюцию, или нисхождение духа в материю через индивидуальное творение, и эволюцию, или постепенное восхождение по цепи бытий, к божественному единству.
К этой философии присоединялся целый пучок наук: наука о числах или священной математике, Теогония, космогония, психология, физика. В них индуктивный и экспериментальный метод сочетались и контролировали друг друга таким образом, чтобы образовать внушительное, гармоническое целое.
Это учение открывало для мысли перспективы, способные дать головокружение плохо подготовленным духам. Поэтому его оставляли в тайне. Если вид бесконечности мутит и огорчает изнеженные души, он укрепляет и растит доблестных. В познании высших законов черпают просветленную веру, уверенность в будущем, утешение в несчастье. Это знание делает благожелательным для слабых, для всех, кто еще суетится в низших кругах существования, жертв страстей и невежества. Она внушает терпимость ко всем убеждениям. Посвященный умел объединяться со всеми и молиться со всеми. Он чтил Брахму в Индии, Осириса в Мемфисе, Юпитера в Олимпии, как ослабленные образы Верховной силы, управляющей душами и мирами. Таким образом, истинная религия возвышается над всеми верованиями и не запрещает ни одной из них.
Учение о святилищах произвело поистине изумительных людей с возвышением взглядов и мощью выполненных произведений, элиту мыслителей и людей действия, имена которых встречаются на всех страницах истории. Оттуда вышли великие реформаторы, основатели религий, пламенные сеятели идей : Кришна, Зороастр, Гермес, Моисей, Пифагор, Платон, Иисус, все те, кто хотел донести до толпы возвышенные истины, составлявшие их превосходство. Они бросали ветрам семя, плодоносящее души; они издавали нравственный закон, неизменный, везде и всегда подобный самому себе.
Но ученики не сумели сохранить в целости наследие мастеров. Поскольку они умерли, их учение было искажено, сделалось неузнаваемым в результате последовательных изменений. Обычные люди были не приспособлены к восприятию вещей умом, и религии вскоре утратили свою первобытную простоту и чистоту. Истины, которые они приносили, утопали в деталях грубого, материального толкования. Злоупотребляли символами, чтобы поразить воображение верующих, и вскоре под символом была погребена, забыта материнская идея.
Истина сравнима с теми каплями дождя, которые дрожат на конце ветки. Пока они висят там, они сверкают, как чистые бриллианты под сиянием дня ; как только они касаются земли, они смешиваются со всеми нечистотами. Все, что приходит к нам сверху, пачкается при земном контакте. До самых храмов человек нес свои страсти, похоти, нравственные страдания.
Иногда возникает вопрос, Нужна ли религия. Религия, хорошо понимаемая, должна быть связующим звеном между людьми и объединяющим их одной мыслью с высшим принципом вещей.
Это в душе естественное чувство, которое несет ее к идеалу совершенства, с которым она отождествляет добро и справедливость. Если бы он был просвещен наукой, укреплен разумом, опирался на свободу совести, это чувство, самое благородное, какое только можно испытывать, стало бы мотивом великих и щедрых дел ; но, притупленное, искаженное, материализованное, оно стало слишком часто, благодаря заботам теократии, орудием эгоистического господства.
Религия необходима и нерушима, поскольку она черпает свое обоснование из самой природы человеческого бытия, чьи высокие устремления она суммирует и выражает.
Она также является выражением вечных законов, и с этой точки зрения она должна путаться с философией, которую она переносит из области теории в область исполнения и делает живой и действительной.
Но, чтобы оказать благотворное влияние, чтобы снова стать мотивом от возвышения и прогресса религия должна избавиться от травестий, которыми она облекалась на протяжении веков. То, что должно исчезнуть, - не его принцип ; это, наряду с неясными мифами, внешние и материальные формы. Надо не путать такие несхожие вещи.
Истинная религия - это не внешнее проявление, это чувство, и именно в человеческом сердце находится истинный храм Бога. Истинную религию нельзя сводить к узким правилам и обрядам. Она не нуждается ни в формулах, ни в образах ; она мало беспокоится о симулякрах и формах поклонения и судит о догмах только по их влиянию на совершенствование обществ. Истинная религия обнимает все культы, все священнодействия, возвышается над ними и говорит им : истина выше !
Однако надо понимать, что не все люди способны достичь таких интеллектуальных высот. Поэтому необходимо проявлять терпимость и доброжелательность. Если долг побуждает нас оторвать добрые умы от вульгарных сторон религии, то следует воздерживаться от бросания камня на душу страдающую, измученную, неспособную усвоить себе абстрактные понятия и находящую в своей наивной вере поддержку и утешение.
Однако можно заметить, что число искренних верующих с каждым днем становится все меньше. Идея Бога, некогда простая и великая, но в душах исказился страх перед адом ; она утратила свою силу. Не имея возможности возвыситься до абсолюта, некоторые люди считали необходимым приспособить под свою форму и меру все, что они хотели создать. Так они принижали Бога до собственного уровня, одаривая его своими страстями и слабостями, сокращая природу и Вселенную, и под призмой своего невежества разлагали на различные цвета чистый луч истины.
Ясные представления о естественной религии были затуманены до забавы. Вымысел и фантазия породили ошибку, и та, застыв в Догме, встала как препятствие на пути народов.
Свет был скрыт теми, кто считал себя хранителями, и тьма, которой они хотели окутать других, творилась в них и вокруг них. Догмы извращали религиозный смысл, а кастовый интерес искажал нравственный смысл. Отсюда скопление суеверий, злоупотреблений, идолопоклоннических практик, зрелище которых повергло в отрицание стольких людей.
Реакция, однако, назрела. Религии, обездвиженные в их догмы, как мумии под их полосками, по мере того, как вокруг них все ходит и развивается, с каждым днем слабеют. Они утратили почти всякое влияние на нравы и общественную жизнь; но, как и все сущее, религии умирают только для того, чтобы возродиться. Представление о том, что люди передают друг другу правду, со временем меняется и расширяется. Поэтому религии, являющиеся временными проявлениями, частичными взглядами на вечную истину, они должны трансформироваться, как только они сделали свое дело, и больше не отвечают прогрессу и потребностям человечества. По мере того, как она продвигается по своему пути, ей нужны новые представления, более высокий идеал, и она находит их в открытиях науки и растущей интуиции мысли.
Мы подошли к часу истории, когда старые религии провисают на своих основаниях, когда готовится философское и социальное возрождение. Материальный и интеллектуальный прогресс требует нравственного прогресса. Мир вдохновений шевелится в глубинах душ, делает усилие, чтобы обрести форму и зародиться к жизни. Чувство и разум, эти две великие силы, непреходящие, как человеческий разум, силы, до сих пор враждебные и тревожившие общество своими конфликтами, наконец, стремятся к сближению. Религия должна утратить свой догматический и священнический характер, чтобы стать научной; наука освободится от материалистических низов, чтобы просветиться божественным лучом.
Возникнет доктрина, идеалистическая в своих тенденциях, позитивная и экспериментальная в своем методе, опирающаяся на неоспоримые факты.
Противоположные по внешнему виду системы, противоречивые и враждебные философии, спиритуализм и натурализм, например, найдут в ней почву для примирения. Могучий синтез, он охватит и соединит воедино все многообразные представления о мире и жизни, изломанные лучи, разнообразные грани истины.
Это будет воскресение в более полной форме, сделанной доступной для всех, тайной доктрины прошлого, появление естественной религии, которая возродится простой и чистой.
Религия перейдет в дела, в пламенное стремление к добру ; всесожжение будет жертвой наших страстей, совершенствованием человеческого духа.
Такова будет высшая, окончательная, всеобщая религия, внутри которой сольются, как реки в океане, все преходящие, противоречивые религии, слишком частые причины раскола и раздора для человечества.