Юн Финстад смотрел на фотографию Авроры. Зачем он сделал это?! Мог бы оставить ее в покое.
Но жажда славы заставляла его совершать новые и новые преступления. Юн хотел только одного - остановиться, смириться с поражением. Ну да, уволили, так ведь он прекрасный программист и может зарабатывать таким способом. Ну да, несправедливо, но мстить нехорошо. Но злость и обида взяли верх над разумом и здравым смыслом.
Юн ослеп от ярости и уже не видел, что делал. Хотелось выдать себя, но страх перед тем, что о нем никто никогда не узнает, не давал ему прекратить свою преступную деятельность.
Соня наконец доехала до Akershus University Hospital. Запарковав своего железного коня на автостоянке, она вышла из машины и прямиком направилась к зданию больницы.
Ей навстречу вышла милая девушка с прибалтийской внешностью, представившаяся как Анника Номмик.
- Вы из Эстонии? - спросила Соня, услышав фамилию девушки
- Да, - сказала Анника, - Я приехала сюда недавно. Здесь как-то по-другому даже дышится, - она всхлипнула, - Я наконец-то сбежала от этого. Ой, давайте я Вас провожу. Вы ведь Соня Амундсен?
- Да, это я. А что у Вас случилось, что вы уехали из Эстонии?
- Мой отец. Он избивал меня, если я приносила плохие отметки. Я боялась приходить домой. Вы к Лассе Амундсену?
- Да. А разве Вы не могли переехать в общежитие?
- Нет, это было невозможно, - сказала Анника уже по дороге в палату, - Я пробовала так делать, но отец всегда находил меня и избивал уже при всех.
- Так ведь другие могли сообщить в полицию, разве...
- Impossible[1]. Отец держал сожителей в страхе, что, если они сообщат об этом хоть кому-то, он их всех убьет. Кстати, мы уже пришли. Ваш отец здесь.
- Анника, я поговорю с папой, а потом вернусь к Вам. Вы можете помочь расследованию.
- OK. А что за расследование?
- Я все объясню позже.
- Хорошо... эээ...
- Можете звать просто Соней.
- Спасибо, Соня.
Лассе Амундсен уже общался со Стианом, когда Соня вошла в палату, открыв сумку. Стиан очень обрадовался, когда увидел, что они будут втроем. Он любил Соню. Любил так, как только старший брат может любить свою маленькую сестренку. Лассе улыбнулся. “Похоже, он идет на поправку,” - подумала Соня.
Юн уже думал просто пойти и сдаться, но не мог. Внутренний голос какого-то монстра заглушал голос совести. Жажда мести за Виен и родителей, за того сопляка из кондитерской, который подставил Юна, за всю боль... Вот что двигало его к новым убийствам.
Но все, чего ему хотелось именно сейчас, так это теплой руки Виен, которая ценила Юна больше всего. Виен Ким - красавица из Южной Кореи, полюбившая Юна за сообразительность и живой ум, - погибла в авиакатастрофе, когда летела из Сеула в Осло. Юн и сам был наполовину корейцем.
Соня решила, что ей пора рассказать отцу и Стиану все. Рассказать про Каспера и про расследование. Про Евгению и Уве. Лассе любил, когда ребята рассказывали про свою работу. Оба ведь стали теми, кем мечтали: Стиан - тренером в крупном фитнес-клубе, Соня - полицейским.
Неожиданно у Сони зазвонил телефон. Стиан еще не закончил свой рассказ, поэтому Соня могла спокойно отойти.
- Да, Евгения. Есть что-то новое?
- Ууу, тут похоже проблемы. Помнишь ты сказала, что тут что-то нечисто?
- Естественно. Не, ну сама посуди: человек убивает так, что следов насильственной смерти нет, сам тщательно затирает отпечатки... Стой! Есть у меня одно предположение, но я хочу сказать о нем позже.
- Ты поняла мотив?
- И это тоже. Только сначала нужно найти закономерность между случаями.
- Зачем?
- Смотри: мотив плюс причина смерти плюс орудие плюс закономерность равно пятидесяти процентам психпрофиля того, чье имя нельзя называть.
- Как будто это Воландеморт.
- А эти двое как-то различаются? Так, Евгения, на сегодня хватит. У меня еще есть кой-какие дела.
На другом конце провода послышались короткие гудки.
Каспер Леккен сидел один. О, как сейчас ему не хватало Сони. Ее русых мягких шелковистых волос, ее дыхания, ее голоса: бодрого, но мягкого. Неожиданно раздался телефонный звонок.
- Леккен.
- Каспер, это Оливер Ингвальдсен.
- А. И что там?
- Я установил время и причину смерти Авроры и всех остальных. Тех двоих давно еще, плюс сейчас еще эту девчонку.
- И?
- Время смерти у всех различается ровно на десять минут.
- То есть получается, Свенсон - 22:00, Хансен - 22:10...
- Именно. Время смерти Авроры Бергвитц 22:20, но мне что-то не нравится. Соня с тобой?
- Нет, она у отца. Мне передать ей наш диалог?
- ДА!
- ОК, я передам. Тогда до завтра.
Юн сидел на кровати вместе с Каролиной. Она заварила чай с ромашкой, а теперь пила его, держа кружку обеими руками так, как будто если кружка упадет, случится что-то поистине страшное. Юн наклонился к ней, что было неудивительно: даже в сидячем положении он был на две с половиной головы выше нее, и прошептал ей на ухо что-то на французском, что она перевела как “никто ничего не отменял, дружок” и положил руки ей на плечи. Она улыбнулась.
Юн хотел забыть о том, чего назад вернуть нельзя. Каролина одна могла дать ему это. Дать то, чего ему бы не дало ни одно его действие, за исключением некоторых, о которых Каролина и не подозревала. Наивная, она не знала Юна.
Юн аккуратно снял бретели ее ночной рубашки с ее плеч, и сдвинул руки ниже, на ее талию, тонкую, как у осы.
[1] Невозможно (англ)
Понравилось? Не забудьте подписаться на мой канал здесь, чтобы узнать, что произошло с Соней Амундсен дальше.