что с тобой? – услышал Леха голос отца. – Не нукай, не запрягал!
– Эх ты, – процедил сквозь зубы Махров. —Не доехал всего-то чуть-чуть. Как муха не по делу.
Что случилось после этого, так никогда и не узнал Леха. Ему только потом рассказывали. Отец, едва заслышав канонаду, приказал, чтоб все отходили на безопасное расстояние. Толпа расползлась в стороны и прижалась к домам. На площади остался только сам хозяин и молчаливый вояка с автоматом.
Пехотинец сноровисто собрал оружие и затолкал его за пазуху. Пока он возился с пистолетом отца, остальные понесли наверх последний багаж.
А Махров с отцом молча стояли, поддерживая друг друга, и смотрели на могилу.
Постепенно ропот стих. Тогда отец стал на колено и, взяв обеими руками за руки сошедшего в могилу сына, положил обе ладони ему на голову и заплакал.
Ручьи слез катились по смуглым щекам.
Леха никогда в жизни не видел отцовских слез.
Потом он встал, вытер глаза и сказал:
Как хорошо дома!