Степанида почувствовала, что лежит на чем-то твердом и прохладном - сумасшедшее кружение в вихре внезапно прекратилось, почему? как? кем? Ведьма не могла ответить себе на эти и другие многочисленные вопросы, которые, казалось, одномоментно лезут в голову, сдавливают виски и причиняют непереносимую боль. Она попыталась открыть глаза, но поняла, что силы в ее теле для этого не достаточно. Ее словно пропустили через огромные беспощадные жернова. Что это было? Степанида попыталась восстановить в памяти произошедшее: сегодня утром она обмывала росой невестку, да, потом...потом показалось или было правдой - Агашка, дорогая Агашка превратилась опять в живую подругу? Правда это или в голову идет какая-то ерунда, морок что ли кто-то напустил? Ведьма снова попыталась открыть глаза и пошевелить пальцами, но понадобилось столько усилий, что женщина слабо застонала.
-Ну, кажись, живая. И ладно, слава Роду, отойдет, а я-то, часом, неслабо испугался, - услышала Степанида голос, который казался таким знакомым, но кто говорит, она никак не могла сообразить.
- Давай, давай, снова агат-камнем пройдусь по тебе да и водицы живительной испьешь - мигом опять Степанидой станешь, а то, почитай, полдня валяешься,- произнес тот же знакомый-незнакомый голос. Степанида ощутила, что чьи-то руки заботливо заскользили вдоль ее тела, проводя по нему, видимо, агат-камнем. Ведьма чувствовала, что тело начинает понемногу оживать, но в голове стоял сплошной морок - Агашка, Герла - лица подруг возникали и исчезали в каком-то дьявольском водовороте. Неожиданно ясно проступило лицо Герлы, странное и страшное одновременно, она дико хохотала и сквозь этот хохот Степанида ясно различала слова:
- Тьма - это сила! Слава великой Тьме! Плачьте, взывайте к своим Богам, где Они -никто вам не поможет! Только Великая Тьма станет теперь для вас вечным приютом ! Здесь моя власть, здесь власть Тьмы! - все эти дикие выкрики Герлы сопровождались страшным хохотом, а невыносимый вихрь закручивал ее сильнее и сильнее, и тащил в неизвестность с непреодолимой силой. Степанида стала уставать бороться с вихрем, силы покидали ведьму. В голове вспыхнуло - Агашка! Правда это или наваждение, что с них сняли наказание? Степанида чувствовала, что в одной руке она сжимает подол своего платья, рука онемела и сил не хватало ее разжать. Неужели это конец и Макошь распорядилась так - если женщина не передает своего дара, то опять возвращается на следующий круг воплощения? Но как же на этот раз тяжело! Степанида ждала конца и не верила в него. Спасение! Откуда придет спасение? И придет ли? И тут...
Она вспомнила, что у нее груди золотая гривна. Гном Ядовитый! В тебе спасение? Свободной рукой Степанида дотянулась до гривны, которая однажды спасла ее. Спасет ли сейчас? Ведьма сжала гривну в ладони и из последних сил закричала:
- Сила не в Тьме - сила в Свете! - больше Степанида ничего не успела сказать, она почувствовала, что с огромной скоростью проваливается в пропасть и потеряла сознание.
Теперь женщина приходила понемногу в себя, она снова попыталась открыть глаза - приятный полумрак, льющийся зеленоватый свет - где она? И опять голос:
- Ладно, хватит валяться на полу, открывай скорее глаза, ишь, придуряется, - знакомые ехидные нотки. Теперь Степанида их узнает - Гном Ядовитый! Вот где она, Слава Роду, оказалась! Спасение! - а голос тем временем продолжал ворчать:
- Весь камень об нее истер, кто мне его возместит, теперь еще и воду ей живительную подавай. - Каким родным, каким непередаваемо дорогим был сейчас этот голос. Степанида открыла глаза и попыталась приподняться.
- Руку-то разожми, -уже привычно ворчал Гном Ядовитый, - совсем сарафан у Агашки смяла, ладно, если вообще не оторвала.
Степанида слабо улыбалась - ворчи, ворчи сколько влезет, нет лучше музыки, чем это твое ворчание. Стоп, у Агашки сарафан смяла, значит, это Агашку она так крепко держала за подол, а, казалось, что она вцепилась в свое платье. Значит, это не привиделось, это не морок. Степанида повела взгляд в сторону. Рядом, прислонясь к малахитовой стене, сидела Агашка. Подруга улыбалась, но лицо было белее белого. Тоже досталось.
Степанида с медленным усилием разжала руку, в которой был зажат сарафан подруги. А Герла? Что с Герлой? На немой ее вопрос Гном нехотя ответил:
-Про Герлу чуток опосля. Выпей-ка живительной водички.
-Зачем? - подняла вопросительно брови Степанида, она же не умерла, ее же не нужно воскрешать?
-Умная больно, - ворчал уже по привычке Ядовитый, - я же тебе не Живую воду предлагаю, а живительную, если точнее сказать - животворительную. Она веселую жизнь творит, а ее саму, мы, гномы, творим.
Степанида уже совсем заулыбалась - вот какая водичка! Сами делают, сами творят, сами гонят - самогон называется.
- Давай свою водичку, а-то много ты про нее рассказывал, а пробовать не приходилось.
-Немного дам, для сугреву и веселия сердца, - наставительно проговорил Гном, - а-то опять спать уляжешься, возись потом с тобой.
И тут Степанида поняла, что Гном-то один, его многочисленные ипостаси исчезли, вернее, собрались воедино в одном теле, но Гном от этого не перестал оставаться таким же ехидным, Ядовитый - одно слово. Но Степанида-то знала цену этому преданному другу и не обращала внимание на его вечное ворчание, она давно поняла, что за словами прячется доброе и заботливое сердце ее старого друга. Что, кстати, для гномов большая редкость. Гномы, по сути своей, одиноки.
- И долго я тут у тебя проспала? Перину-то твою не пролежала? Ишь, какую мягкую кровать-то приготовил, - в тон другу посмеялась Степанида, - все ребра болят, - и взяла в руки небольшенькую стопочку, которая непонятно как оказалась в руке Гнома, - давай свою волшебную водицу. Ведьма выпила содержимое, поморщилась и покрутила головой:
-Однако...- выжидательно посмотрела на подругу, - не угостишься?
- Агашка уже вовсю улыбалась и помотала отрицательно головой:
- А мне не надо, я даже испугаться не успела, я бы могла думать, что весь этот хоровод ради меня затевался, только Герла мне до этого все печенки изъела. Но я знала, что ты и себя и меня обязательно спасешь. А так на стене болтаться надоело, что меня эта карусель даже позабавила.
-Позабавила ее, - передразнила Степанида, - чего ж ты такая позабавленная сидишь, как бледная поганка.
- Да закружило немного, даже подташнивать стало. Я же уже от хороводов-то поотвыкла, вот и захороводило.
- Ладно, - уже успокаивалась Степанида, -однако, что же с нами произошло? Надо разобраться. Кому мы понадобились? И в конце концов, мне кто-нибудь скажет, где Герла, а то мне такое в этом вихре привиделось, Вышень меня сохрани.
- Нет,подруга моя дорогая, не привиделось тебе, - нахмурив хорошенькое личико, проговорила Агафья, -не привиделось, - еще раз повторила она. Я тебе сейчас немного расскажу обо всем.
-Погоди немного, - перебила ее Степанида, - Так, дружок мой ядовитенький,- обратилась ведьма к Гному, выведешь нас на свет белый или у тебя погостить придется? Если погостить, то может куда поудобнее нас определишь. Сам видишь, и поговорить нам надобно, и Агашку покормить не мешало - почитай, сколько времени не евши.
- Видимо, придется тебе, подруга ненаглядная, мне тут надоесть, - высказал Гном свое мнение, - потому сдается мне: что-то слишком многие заинтересовались твоей персоной. К чему бы это? Я тебе рассказывал, что наши владения скрывают огромные клады и мы приставлены Родом их оберегать. Потому наши кладовые не могут быть доступны ни силам Тьмы ни силам Света. Никто не проникнет и никто не услышит и никто не найдет вас здесь. Схороню-ка я вас до того времени, как отгуляет-отгудит ночь на Ивана Купалу ,Купальница. Потому, - уже совершенно серьезно морщил нос Ядовитый, - сдается мне, что самая большая стычка и произойдет в это время. Я попробую разузнать, что и как, а вы тем временем отправитесь-ка в гости к моей верной помощнице - Хозяйке Медной горы. Она присматривает за сокровищами гор Уральских, вот вы у нее это время и пересидите, благо до Купальницы трое суточек осталось.
- А она красивая? - полюбопытствовала тут же Агафья, - Красивее меня?
Гном удивленно поднял брови:
- Сколько не болталась куклой, Агашка, - важно ответствовал он, -а ума не поднабралась. Ведь было же время не болтать, а слушать, уму-разуму набираться. А у тебя так и осталось - красивая-некрасивая, нарядная-ненарядная.
Агафья отвернулась и надула губы:
- Сам бы поднабрался ума на стене у Степанидовой печки, слушать, как то девки придут - жениха очередного присушить, то баба притащится - корову выходить. Вот и вся учеба. Конечно, на красоту тянет, сам бы поболтался,- обиженно повторила ведьма.
- Ладно, - примирительно сказал Гном, - нам с вами нечего друг другу тыкать: чей сухарь тверже оказался. Я тоже до сыта со своим отрядом походил. Правда, было время, досконально свои ипостаси разглядеть. Некоторые в самый дальний угол теперь загнал - пусть бы на свет и не вылазили.
-Выходит, ядовитый - твоя не худшая ипостась? - оживилась тут же Агафья.
-Выходит, не худшая, - совершенно серьезно подтвердил Гном, - это не беда, что в тебе всего намешано, беда в том, что ты собой управлять не всегда умеешь. Ладно, красавицы, - подвел итог разговору гостеприимный хозяин, - сами увидите, какая она - Хозяйка Медной Горы, - только знаю одно - она меня никогда не предаст. Поехали.
Подруги огляделись - на чем поехали? Но тут от стены отделились три огромные малахитовые ящерицы, которые испокон века появлялись и исчезали в стенах этой необычной комнаты. Гном помог подругам расположиться на спинах удивительных созданий, привычно уселся сам и... ящерицы скрылись в толще горы вместе со своими наездниками...
В самое начало глава первая
Назад глава девятнадцатая
Продолжение глава двадцать первая