С утра лента подкатила памятник красноярскому сантехнику дяде Яше Зубкову, и возникла мысль о памятниках.
СВЕРХУ ИЛИ ВРОВЕНЬ
Памятники бывают разные, например, по размеру. И в зависимости от размера они по-разному общаются со зрителем.
Для выражения больших национальных идей подходят памятники большие. Таков, например, весь известный Вучетич или "Рабочий и колхозница" Мухиной. Памятники большие, зритель, глядя на них чувствует себя то ли в подчинении, то ли в восхищении. И, в конце концов, памятник побеждает - сознание зрителя полностью сливается с его идеей, его эмоцией. Большие памятники властны, помните бронзового истукана из "Путешествия Нильса"?
Есть, правда, небольшая оговорка. Большим памятникам ничто не должно мешать царить. Если втискивать их в неподходящую, маленькую, густую городскую среду, смотреться они начинают комично, как Петр I, заблудившийся в московских руслах по вине Церетели, или святой Владимир, неожиданно для себе заблудившийся в Остоженке. Бедные.
Но есть памятники другие - памятники милые. Они не давят и никуда не зовут, они просто позволяют улыбнуться - вот как красноярский дядя Яша, поучающий стажера. Такие памятники зритель воспринимает как равные себе и даже иногда начинает использовать для чего-то утилитарного. Монетку, например, закинуть или на счастье нос потереть собачке пограничника.
Заметим, что, когда собачку в московском метро ставили, такого панибратства с памятниками за пассажирами не водилось. К памятникам было принято испытывать строгий пиетет, даже если были они человеческого роста и отлиты с конкретных рядовых людей. Но вот новейшее время научило нас забавным памятникам - огурцу, десятирублёвой купюре. В том же Красноярске есть памятник дворничихе, фотографу и дяде Васе-алкоголику. Руками их лучше все равно не трогать. Но улыбнуться - вполне можно.
