Григорий крестьянский сын, после смерти отца стал главой матери-вдове и троим своим братьям. Промышлял он кузнечным промыслом и решил пытать счастья на Ярмарке, что переехала в то время от Макарьевского монастыря под Нижний.
Собрал он семью, скарб и перевез на новое место. Да в первый же год купил три лавки в железном ряду. Дела шли по разному то хорошо, то не очень.
В один из дней бойкой торговли ходил меж железных рядов видно важный господин. Смотрел на товар, на то как жарко торгуются за него. Подолгу у каждой лавки стоял, но не покупал, не спрашивал.
Когда день торговый уже завершался, обратился важный господин к Григорию:
— А что Григорий Михайлович, вижу железный у тебя не только товар. Слово острее стали и тверже железа.
Удивился кузнец сын кузнеца, что важный незнакомец его по имени отчеству величает. Спросил его, что нужно господину.
— Хочу с тобой по рукам ударить. Договор выгодный предложить. А если исполнишь свою часть договора, как и я свою, приду я снова.
Григорий усмехнулся. Каких чудаков только не встретишь на ярмарке.
— Об чём ты хочешь по рукам ударить? Какого товару тебе надо? Сколько?
— Нисколько мне не надо твоего товару, — отвечал важный господин. — Вот только хочу я, чтобы долю весомую от твоего дохода ты отдавал тем, кого Бог обнес милостью. А чем больше доход твой будет, тем больше отдавай. А я за то сделаю так, что успех тебе будет в делах.
Григорий был приучен юродивых не обижать. Покачал он головой и сыну малолетнему, Мише, прошептал:
— Смотри, Миша, господин богат да важен, а не миновала и его беда. Помни, сын, таких обижать большой грех.
А с незнакомцем ударил по рукам. Григорий, вдовий сын, и без того доходом своим делился с обездоленными, отчего же странного господина не уважить такой сделкой.
Прошло пять лет. Григорий купил уже шесть лавок в железном ряду. День в день через пять лет явился странный незнакомец.
— Сполна ли я исполнил свою часть договора?
Удивился Григорий, но обижать блаженного снова не стал. Отвечал, что доволен сделкой и даже пригласил отметить «обоюдную выгоду» за добрым столом.
— Ударим с тобой еще по рукам, — отужинав предложил господин. — Будет тебе несметная прибыль, сколько тебе, детям, внукам не истратить за всю жизнь. Долю весомую отдавай тем, кого Бог обнес милостью. И детям своим завещай. Если спросит кто, откуда такая удача и богатство, отвечай «Жертвую и попечительствую».
Тут Григорий не сдержался:
— А тебе-то, гость дорогой, какая от этого радость?
— На Том Свете сочтемся, — ответил незнакомец. Попрощался с хозяином. Оставил монетку сыну хозяина. И ушел.
В тот же год открыл Григорий стальной завод в Кунавинской слободе. Успех и доход был невиданный. Поговаривали, что бывший кузнец балахонский с нечистой силой знается. Иначе как же?
Годы шли. Подрос сын — Михаил Григорьевич. Привели его суетные заботы в Панскую слободу. Смотрит, а там тот блаженный, что с отцом по рукам бил. Отец-то уж старик, а у этого господина ни волоса седого. Ни морщиной больше, что было. Заметил и он Михаила Григорьевича.
— Видно, правду говорят про нечистую силу, — сказал сын купца бывшего кузнеца. — Смотрю и вижу, что разум твой так же крепок, как слово отцовское. Зачем обманул?
— Чем же я его обманул? Разве не пришел вам доход и почет, крестьянские внуки?
— Чем возьмешь?
— Люди вы с пониманием. На Том Свете сочтемся.
— Так дело не пойдет, — отвечал сын кузнеца. — Давай уж с тобой условимся наверное.
— Изволь. Молод ты да сметлив. Станешь ты богатейшим в городе человеком. Но всем, что получишь по нашему договору делись и детям завещай. Пусть знают они, что если наследство твое все в свое удовольствие и доход переведут, нечем им будет рассчитаться на Том Свете.
— Неужто на Том Свете карманы есть?
— Еще как есть, Михаил Григорьевич. Отцу твоему немного осталось. Но не тужи. Бери его дело. И помни, чем больше ты здесь во благо отдашь, тем белее ему там во благо зачтется. Да и тебе тоже. А мне лишь третью долю от своего добра отдадите.
Понял Михаил, что не блаженный и не юродивый перед ним. Перекрестился и ударил по рукам с незнакомцем. Не душу просил бессмертную, не убивать, не разбойничать. Отчего же не делиться, как и, без того, дед и отец завещали.
— Скажи хоть какого ты роду племени? Кого на Том Свете искать рассчитаться-то?
— Семён Вяземский. Да, я тебя и сам найду.
Спустя короткое время купец бывший кузнец Григорий Михайлович заболел, и впрямь, преставился, а сын его Михаил, с 19-ти лет принявший дело, стал богатейшим в городе миллионщиком. Прожил жизнь длинную. Детям своим он оставил миллионы и завещание: «Жертвовать и попечительствовать».
Все, кроме одного, исполнили это завещание исправно и от души. Только один пренебрег. А что из этого вышло в другом рассказе рассказывается.
Остров на Оке, напротив Нижегородской ярмарки. Здесь находились железные ряды