Жизнь у Костика круто изменилась, причем в худшую сторону, когда мама решила выйти замуж за отца Ленки. Нет, Костик не был против замужества, и дядя Егор ему очень нравился. Дело было в Ленке.
Эта малявка, что не знала границ, доводила его до белого каления в школе. Ему даже один раз не хватило терпения, и он поддал ей, догнав в коридоре.
Так, легонечко поддал по макушке ладошкой, но на беду это заметила Ирина Валерьевна. Пришлось выслушивать длинную и нудную лекцию о том, что девочек обижать нельзя. Что Ленка на два года его младше, что Костя в пятом-то классе должен это понимать.
И не объяснишь ведь класснухе, что Ленка, злясь на то, что ее отец стал частым гостем у Кости в доме, изводит его постоянно – уже в школу ноги не идут из-за нее. И получила она за дело. Эта мышильда мелкая подложила ему в портфель дохлую мышь. Мышь была не просто дохлая, а уже и вонючая. Хоть плачь, ведь даже открывать портфель брезгливо.
И вот теперь они с Ленкой живут вместе, ведь их родители стали мужем и женой. А это выходит, что Ленка его сестра! И ладно бы остались жить в своей квартире, так нет – переехали в дом к дяде Егору.
Дом был хорош, Костя раньше даже завидовал Ленке – жить на берегу пруда. Летом купайся - не хочу, зимой прямо в коньках на лед выходи! А мансарда, хочешь на велике катайся, хочешь в салочки гоняй? Теперь эту мансарду разгородили, и у них с Ленкой по своей большой комнате стало. Только Ленка все равно корчит из себя хозяйку всей мансарды, без спроса лезет на Костину территорию.
И у мамы он перестал быть на первом месте. Он уже и не помнил, когда она ему сюрпризики делала – ну там, пироженку, мороженку после работы с порога. И ведь дело не в сладостях – сейчас это все лежит в холодильнике, да и раньше их холодильник не пустовал, а в особом отношении. Оно исчезло! Теперь все на двоих. Причем лучший кусочек Ленке. Ну, а как же? «Она же девочка, она же младше».
А эта младшая из вредности могла сахар ему в борщ подсыпать или соль в чай, а потом глазками – хлоп, хлоп: - это не я, - а у самой бесенята в этих глазках. Так бы и дал ей леща! Но нельзя, слово дяде Егору дал – не обижать Ленку, подождать, когда она привыкнет к нему, совсем немного потерпеть ее проказы.
Терпел, куда деваться? Если по правде, ему она начинала даже нравиться. С ней не заскучаешь. А ведь можно было. С прудом не срослось веселье. Или лето жаркое повлияло, или еще что, но пруд зацвел зеленой ряской. И именно со стороны их улицы. Так толком и не накупались.
Большаки пробирались сквозь ряску на чистую гладь, но беда в том, что гладь эта была над глубиной. А на глубину им запретили строго настрого. Вот и купались только тогда, когда был свободен дядя Егор. Тогда он на машине вывозил всех на противоположный берег.
Туда самим тоже было нельзя – далеко от дома и трассу пересекать нужно. Ленка, правда, пару раз его соблазнила запрет нарушить, пока родителей нет дома. Но на второй раз они попались. Поэтому неугомонный нрав сводной сестры был как никогда кстати. Она могла организовать развлечение даже в дождливый день.
Когда промчалось лето, и уже были закуплены школьные принадлежности, форма, обувь, между Костей и Ленкой наступил мир. Лето их сблизило, но пугала Костю школа. Как ребята отнесутся к тому, что «эта вредная малявка» теперь его сестра? Могут и на смех поднять. Так что их хрупкий мир еще напоминал первый тонкий лед. Неверный шаг…, и побегут трещины. Но все обошлось.
Кстати, о льде… Ряска не помеха морозу, и может пруд зимой подарит им радость? У обоих ребят висели на гвоздиках новые коньки. Их им приобрели вместе со школьными принадлежностями. У Кости черные – хоккейные, у Ленки белые «Снегурочки».
Зимой частенько уроки физкультуры в их поселковой школе проводили на коньках, пока пруд не покрывался толстой и плотной шубой снега. Но и тогда ребятня отвоевывала пятачки для ледовый баталий. И проживание в доме дяди Егора давало Косте большой бонус! Вышел из дома – и вот оно раздолье! Замерз – зашел погреться.
Никто так не радовался ранней зиме и первым заморозкам как Костя! Уже в начале ноября мороз прихватил пруд. По утрам он пел – лед словно звенел, прогибаясь под своей тяжестью. Но у берега легко разбивался палкой. Оставалось ждать, пока окрепнет. Настоящая Зима ударила в ночь под выходные.
- Кость, вставай, давай первыми лед опробуем, пока не набежали все!
Ленке не терпелось опробовать не только лед, но и новые коньки, а одной было страшновато. За окном еще теснились утренние сумерки, солнце лишь готовилось выкатиться из-за горизонта. Да и не интересно одной, к томуже сил не хватит затянуть шнурки как надо.
Тихонько спустились, чтобы не поднять родителей. Коньки обували и шнуровали уже в сенках. Костя сначала помог Ленке, потом уже обулся сам. До пруда рукой подать – спуститься по огородной тропинке и выйти через заднюю калитку. Можно и на коньках проковылять тихонечко.
- Только у берега. На середину пока не смей, - предупредил он Ленку, зная коварство первого льда.
Но разве эта кого слушает? Язык показала и рванула. Перволедок «пел», то ли радуясь первым гостям, то ли так ворча на торопыг, что нарушили его тихое утро.
-Ленка, назад, отец увидит – убьет, - а про себя проворчал: - ведь знает, что из окна кухни как раз середина пруда просматривается первым делом, а все равно выпендривается.
Из-за ее вредности расхотелось кататься, радость куда-то улетучилась. Ленка дразнила – то подкатывала ближе к нему, то изображая пируэт, разворачивалась и хохотала – слабак, трусишка, догони!
- Все, я ухожу, - Костя окончательно рассердился и тихонько покатил к берегу.
Ленка сначала было рванула за ним, а потом резко тормознула и топнула коньком: - ага, струсил, -прокричала в спину. Это было ошибкой – останавливаться так, да еще и топать.
Лед обиделся и дал длинную продольную трещину прямо за Ленкиным коньком. Вода с радостью ринулась наружу, отсекая Ленку от берега и продавливая еще тонкий лед своей массой вниз. Ленка не провалилась, она медленно опускалась вместе со ставшим таким предательским, прямо мягким ледяным пластом.
Костя спиной почувствовал беду, хотя Ленка молчала. А может потому и почувствовал, что она замолчала?
Потом время исчезло, вернее оно замедлилось, даже почти остановилось вокруг Кости. А он нет, он в своем измерении на лету стягивал с себя куртку, прикидывая расстояние между собой и Ленкой. Та уже лежала в воде, срывая ногти, упираясь коньками, пыталась удержаться на утопающем льду и не соскользнуть в образовавшуюся позади пасть-трещину.
Костя тоже лег. Дальше нельзя, лед или еще прогнется или рассыплется на острые осколки под ними.
Связал шарф и рукав куртки. Кинул Ленке: хватай! Коротко, она не дотянется. Толстовка тоже пошла в ход. Кончик рукава куртки, почти долетел до Ленки, но она никак не могла его крепко схватить. Руки не слушались, захвата не получалось, рукав выскальзывал.
-Костя, я боюсь…
- Пустяки, сейчас еще футболку привяжу и все – чай пойдем пить с малиной.
Без футболки кожу просто обожгло.
Зато футболка прибавила сантиметров двадцать его канату – грубый узел сожрал много, но и этих двадцати хватило, чтобы Ленка уже прочно ухватилась сначала за рукав куртки, а потом второй рукой и за капюшон. Немного подтянулась, но вода пошла с ней наперегонки - заливать путь отхода.
- Лен, пока не ползи, тихонько расстегни куртку, меняй руки, скидывай, она уже слишком тяжелая и за лед цепляется. Теперь просто держись, а я начну отползать.
Легко сказать – начну. А попробуй голым пузом по скользкому льду, что прогнулся и покрывается наступающей ледяной водой. Хорошо, что время еще их жалеет и не набирает привычную скорость. Может и успеет Костя спасти свою сестренку.
Вспомнилось вдруг, как она на днях влезла в его разборки с толстым Васькой. Тот уже прижал его к стене и предвкушал свою победу, как получил по спине Ленкиным портфелем. Пока соображал, кто это посмел, Костя вывернулся и сумел завернуть Ваське руку. Тот еще и скулил потом – ага, двое на одного….
Ленка, она у него такая – отчаянная. Это сейчас она испугалась, а вообще не у каждого такая сестра есть! Вон как быстро сообразила лечь, куртку скинула за секунду, и не кричит даже, слушается.
Лед, конечно возмущался, когда Костя встал на колени и локти, пытался напугать быстробегущими трещинами, но Костя был быстрее, он пятился боясь одного – выпустить кончик футболки, его канат не должн подвести. Дядя Егор еще в прошлом году научил его вязать быстрые, но прочные узлы.
Вот и Ленка стала приподниматься, помогая ему. Она начала и сама отталкиваться подальше от воды и прогиба. Скоро можно будет встать, тем более локти уже кровили, наверное они и оставляли широкий след на льду, хотя боли он не чувствовал. Только в глазах что-то мешало. Пелена.
Сквозь нее он увидел странно бегущих к пруду дядю Егора и мать. Они бежали, как в кино во время замедленной съемки. Смешно поднимая колени, паря в воздухе во время больших прыжков. Больше ничего Костя не помнил. Глаза открыл в больничной палате.
- Очнулся, герой ваш, заходите.
На удивление, Ленка вообще не заболела. Даже соплей не было. Иначе бы ей не разрешили почти поселиться у постели брата. Упрямая и вредная Ленка вообще первые два дня в коридоре больницы провела, пока Костя не очнулся. Это потом ей в палате разрешили сидеть. Косте нужен был уход. Сложно, когда у тебя заживает такая большая поверхность содранной кожи, а так тоже – обошлось без воспалений, несмотря на переохлаждение.
А еще он потом узнал, что это Ленка тащила его к берегу, использовав ту связку одежды уже как волокушу, лишь у самой кромки передала отцу. Иначе было никак – лед не держал взрослых.
Их отношения уже не были хрупкими, тонкий лед укрепил их настолько, что вскоре все забыли, что они сводные. Попробуй тронь – горой друг за друга.
От автора: Что-то вспомнилось.
Еще одно воспоминание Сага о кастрюле