О победах российских футболистов столько не говорят, сколько об их громких разводах. Возможно, потому, что последних — больше.
Алана и Павел Мамаевы
Скандальным делом отличились Алана и Павел Мамаевы. Несколько месяцев назад Алана решила развестись с мужем из-за его интрижки с испанской моделью.
Развод намечался тихим и спокойным, без громкой дележки имущества и детей. Но выяснилось, что Мамаев передумал был благородным доном.
Для начала футболист отказался от сына Аланы. По словам женщины, Павел сам проявил инициативу, собирал документы и ходил по инстанциям, лишь бы усыновить ребенка жены от первого брака.
Мамаева решила, что ему так насоветовали адвокаты, чтобы платить меньше алиментов: 25% вместо 33%. Вместе с этим Павел стал требовать от экс-супруги чеки на продукты для детей.
«Превращается в Аршавина, хотя нет, хуже. Его адвокат Л. Петрик вышла к моему адвокату в предложением "в мирном порядке на алименты в 150 тысяч рублей" или судиться и получить прожиточный минимум в 12 тысяч рублей, так как "у футболистов непостоянные контракты".
Никогда не замечала такой дикой жадности у него. Сейчас он заставляет меня присылать ему чеки за продукты "читабельные". А крайний случай — прислала два разных чека. Ответ: "Мои дети столько не едят"», — пожаловалась Мамаева.
Алана теперь подозревает, что муж еще в браке переписал на себя большую часть имущества. Или на родственников — только бы ничего не досталось бывшей при разводе.
А делить есть что — это как минимум московская квартира, автомобили, ювелирные украшения Аланы за десятки миллионов рублей. Мамаева также присмотрится к заработкам экс-мужа. В «Ростове» он зарабатывал до 3,5 миллиона рублей в месяц.
Андрей Аршавин и Алиса Казьмина
Если для Аланы Мамаевой все только начинается, то для Алисы Казьминой уже все закончилось. Многодетная мать считает, что в этой битве она проиграла.
Совместного имущества у пары нет — даже особняк, в котором сейчас живет Казьмина, записан на мать Аршавина. Татьяна Ивановна собирается выгонять экс-невестку уже с приставами — суд постановил, что Казьмина занимает дом незаконно.
Татьяна Аршавина уверяет — Казьмина получает столько алиментов, что уже давно бы сама купила себе квартиру. Только на Есеню от Аршавина Алиса получает более 300 тысяч рублей в месяц.
Интересно, что сама Казьмина ждет помощи от той, чью семью разрушила, лишь бы стать женой футболисту.
«Вот она могла бы как раз мне помочь, она могла бы. <...> Она жертва? Все пять лет она жертва? Получает алименты по пять миллионов, имеет две квартиры», — возмущалась завистливая Казьмина.
Андрей Аршавин и Юлия Барановская
Возможно, Юлии Барановской повезло при разводе больше, чем ее сопернице. Если, конечно, об унизительном распаде семьи можно говорить «повезло».
Аршавин оставил экс-жене и трем детям трехкомнатную квартиру в Коломягах и жилье на Крестовском острове. Кроме этого, футболиста обязали выплатить бывшей семье один миллион фунтов стерлингов и обеспечить недвижимостью в Лондоне.
А вот алименты не сказать что большие — порядка 300 тысяч рублей на каждого из троих детей. С учетом того, что прошлой осенью Аршавину удалось через суд снизить их размер.
Александр Кержаков и Милана Тюльпанова
Развод этой пары был похож на детектив. Футболист и дочь политика поженились в 2015, а спустя 4 года развелись.
У Тюльпановой тогда были серьезные проблемы с наркотиками на фоне гибели отца. А Кержаков ее избивал. Пользуясь состоянием жены, футболист захотел лишить ее права на опеку над общим сыном.
В конце концов, Милане удалось отвоевать ребенка и даже какие-то алименты. Кержаков выплачивает 40 тысяч рублей ежемесячно.
В браке с футболистом Тюльпанова основала фонд помощи детям-сиротам и детям с трудной жизненной ситуацией. После развода фонд остался у Кержакова. Как и совместно нажитое имущество. Милана позднее признавалась, что была слишком зависима от мужа, поэтому не стала судиться ни за что.
«По идее, мы все должны были поделить пополам: деньги, недвижимость. Но я все отдала, потому что было созависимой от него. Единственное, чего я хотела тогда — не расходиться с ним. Это болезнь головы. Это болезнь человека, который позиционирует себя как жертва», — объясняла Тюльпанова.