Манюня с детства не терпела мыть посуду. Вернее, к мытью посуды она "такую личную неприязнь испытывала, что кушать не могла" и всё тут!
Казалось бы, что может быть проще: покушал и сразу вымыл. Выпил чайку или кофе: и снова сразу взял и вымыл. Так ведь нет!
Не сразу...
И вот, в угоду её этому самому "не сразу", купили посудомоечную машину.
Ну, тоже не плохо.
Покушал - поставил в машину... Выпил чайку - и опять поставил в машину. Потом собрал всё в кучу, включил и вымыл.
Ага! Щ-ща-с-с-с-с...
Посуда - то моется... А вилки и ложки? Они ещё бабушкины, с позолоченным напылением. Их как? Вот то -то и оно... Их - в ручную... А если их много?
В общем, почувствовала Манюня, что снова начинает "испытывать эту самую неприязнь".
И вот, утром, когда она подошла к раковине, её чуть удар не хватил!
Откуда столько посуды, если в доме живут три человека и три кота!?
При том, котячьи миски и тарелочки стоят идеально чистые. Ну, не коты, а посудомои. Зато остальная посуда! Нет слов... Полная раковина! Ну, когда? Когда и кто? Её же сутки не было дома!
Глубоко вздохнув, Манюня открыла дверцу посудомойки и начала, с ворчанием, составлять внутрь всё, что так или иначе можно в ней вымыть.
Через три, невероятно долго тянущихся минуты, она бросила в кармашек таблетку и нажала "старт". Посудомоечная машина глухо загудела.
Вздохнув уже более спокойно Маня перевела взгляд на раковину. А там... Там она вся была завалена вилками, ложками, ножами и ещё непонятно чем, что можно было вымыть только вручную.
Вобщем, "неприязнь" снова начала подбираться к мозгу. Но, как оказалось, на сей раз напрасно...
Едва только первые щупальца "неприязни" коснулись его извилин, как что-то пронзительно сверкнуло, словно молния, и она услышала в голове чей-то голос:
- Давай поиграем, - сказал он мягко и вкрадчиво.
" - Это конец, - мелькнуло где-то отдалённо. Поздравляю! У меня типичный "сдвиг по фазе". Хорошо ещё белочка в гости не забежала. Нет, сутками работать вредно. Уже голоса слышу... Хотя... А что я теряю?"
- Давай, - более не задумываясь ни на секунду, согласилась Манюня, лишь бы не мыть то, что в раковине, - во что будем играть?
- У тебя дел сегодня много? - опять спросил тот, кого она окрестила "сдвигом по фазе".
- Да, не мало, - ответила Манюня, не замечая подвоха.
- Вот и замечательно, - продолжил странный собеседник, - веселее будет играть!
- А во что играем-то?
- А с воображением как? - словно не слыша её, вопросом на вопрос, ответил "сдвиг", - часы песочные, двухминутные можешь представить?
- Что за вопрос? - и Манюня пожала плечами, - легко.
- Тогда начали!
- Представь, что у тебя есть эти часы. Переверни... Перевернула?
- Ну... И дальше что?
- Как что? Начинай мыть посуду... А как только песок пересыпется, выключай воду и беги делать другие дела.
- А потом?
- Потом, как пройдут там очередные минуты, возвращайся мыть посуду.
И так до последней вилочки.
- Ты что? Бред какой-то... Я тебе что, курьер? Туда - сюда... Туда - сюда...- и Манюня удивлённо уставилась на песочные часы, наблюдая, как пересыпаются песчинки.
- Бред не бред, а ты попробуй, - с этими словами "сдвиг по фазе" перевернул склянку.
***
Теплая вода, пенясь от мыла, тонкой струйкой стекала в раковину. Манюня не спеша мыла вилочку, глядя на то, как песок быстро пересыпается в нижнюю часть часов.
- Всё... Время вышло.
С этими словами она закрыла кран и направилась в комнату.
Быстро застелив постель, подбив подушки, Манюня, с удивлением увидела, что ещё есть целых десять секунд, чтобы успеть поставить кипятится чайник.
Следующие две минуты Манюня снова неспешно перебирала вилки и ложки, после чего так же, абсолютно не торопясь, подмела коридор.
И вот, очередной переворот часов стал последним. Вилки, ложечки и ложки были вымыты досрочно!
Вздохнув с чувством честно выполненного долга Манюня, смеясь, поинтересовалась:
- В следующий раз играть будем?
- Сколько угодно, - ответил "сдвиг по фазе", - придумывай во что, а я всегда рядом.
Сказав это, он весело махнул рукой, и растворился... И только песочные часы остались стоять на посудомоечной машине.
Вечером, за чаем, Манюня рассказала мужу о своём собеседнике и их развлечении.
- М-да, - хохотал тот, представляя всё в лицах, - только ты могла до такого додуматься. - Ладно, пусть твой приятель отдохнёт, сегодня я всё вымою.
А в раковине снова появилась посуда. Только "неприязнь" уже с опаской посматривала на Манюню и на песочные часы, опасаясь приближаться.
