Артист не первый раз приходит к Борису Корчевникову. Но вот ведь какой парадокс: в выпуске 2017 года его речь была несколько путанной, не такой образной и яркой. Да и сам он выглядел, на мой взгляд, неважно.
Хотя Татьяна Васильева, находившаяся в тот момент в стадии очередного совершенствования внешности, признавалась на всю страну, что была влюблена в актера не только как в партнера по сцене.
Сейчас оба выглядят намного лучше. И хотя выпуск приурочили к девятому дню ухода Владимира Меньшова, и цитаты, посвященные Режиссеру, уже растащили на цитаты, передача была все-таки о судьбе Валерия Гаркалина.
Я, если вы обратили внимание, когда дело касается неоспоримых величин в любой сфере нашей жизни, не люблю разбрасываться словами типа "великий" или "звезда". С тех пор, как любая мордашка, мелькнувшая в сериале у нас "звезда", яркий, не из разряда гениев артист эпизода - "великий", для меня эти слова утратили их изначальный смысл.
Редкий пишущий человек, на мой взгляд, может быть назван писателем.
Равно, как не все, кто возникает на экране, актеры. А те, кто поют, певцы.
И ряд этот может быть продолжен бесконечно.
С той же меркой я отношусь к собственной персоне.
Очень удивила меня читательница, высказавшая недоумение по поводу того, что я "не попрощалась с Меньшовым".
С ним прощались члены его семьи. Люди, которые были связаны годами дружбы, совместной работы, знавшие Владимира Валентиновича лично.
Мы же знакомы не были. Да, проходили мимо на церемониях "Ники", где приходилось бывать. Стояли рядом в буфете. Но писать, как некоторые мои коллеги, по этому случаю двадцать заметок формата "однажды мы столкнулись в коридоре" не собиралась. Не считаю это приличным.
Свой скромный некролог выложила через пять минут после появления убийственной новости на моем экране. "Владимир Меньшов. Как жаль..." Упомянула достойную дочь, за которую не стыдно. Ее огромный монолог о том, какой вклад в формирование жизненных идеалов внес отец, приводила еще осенью "Юлия Меньшова: зачем мы так благополучно предаем самих себя?" Там из уст дочери мы слышали рассказ о брошенном конверте с листочком, где было написано "Сволочи".
Ну, хватит оправдываться. Всему свое место и время. Добавлю только, что ко всему я - обычный живой человек. Могу, например, заболеть. И не доползти до компьютера.
Итак, в свежем интервью Валерия Гаркалина выделила два эпизода. Трагический, который одним абзацем свел все происходящее нынче, к одному важному выводу, и комический.
Начну, как положено с первого.
Встреча в студии.
Напоминание.
И вот пришел девятый день...
- Придется еще пережить это. И пережить.
- Вы с ним когда говорили последний раз?
- Когда 80-летие было... Видите, что происходит с миром? Произошла великая переоценка самой человеческой жизни. Поэтому надо вырабатывать в себе сейчас подлинный настоящий инстинкт самосохранения. Потому что всё, что происходит вокруг, и уход Владимира Валентиновича Меньшова... Мне кажется, причина еще в том, что мы не бережем себя. Мы забываем о том, что жизнь конечна. Но она иногда бывает короткой и конечной. Надо вакцинироваться. Надо спасаться от этого мора. От этой беды. Если есть возможность это сделать, надо делать сразу, не задумываясь. До последствий.
Очень прошу - не опускаться до обсуждения диагнозов, а уловить главную мысль.
**********
Теперь эпизод с другой интонацией. Он показал, что артист иногда может быть сам автором своих реприз. И будут они смешнее и ярче во сто крат того, что предлагают ему сценаристы.
История знакомства и женитьбы на своем педагоге-методисте Катеньке выглядела гораздо оригинальней, чем четыре года назад.
- Она такая девушка московского розлива - в центре Москвы с черным пианино. Из самой настоящей подлинной интеллигентной семьи. А этот - видите (показывает на фото), - не совсем развитый человек. Вот она каким-то образом нашла в себе силы влюбиться в этого дегенерата. А почему это произошло? Она сама не очень нормальный человек. В ней была потрясающая - я не знаю, достоинство ли это - особенность какая-то. Она верила всему, что ей говоришь. Она умела верить людям прежде, чем им не доверять. Однажды она оказалась в пустом зале театра Образцова, где проходил показ учебной работы по "Алым парусам", где я играл все мужские роли. И вот волшебник Эгль начинает эту сказку:
- Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, несбывшееся зовет нас. И мы оглядываемся, стараясь понять, откуда пришел этот зов. Ты будешь взрослой, Ассоль, и однажды в Каперне расцветет сказка...
Ну, и дальше по тексту. И когда я один стоял на сцене с маленькой куколкой Ассоль и рассказывал в ее голубые глазки эту сказку, я увидел в зале карие глазки. Наполненные слезами. Она рыдала просто навзрыд. Я сделал паузу и понял, что не могу продолжать. Я не понял, как взрослый человек - она производит впечатление взрослого человека? (он снова показал на фото) - рыдает над какой-то туфтой. Я понял, что если женщина может поверить в это... (пауза) - какая она великая женщина.
********
Меня не оставляет мысль, что закончить этот эпизод Валерий Гаркалин хотел совсем другим выводом.
А я почувствовала в его Катеньке родственную душу. Правда, вера в людей, особенно в личных отношениях, счастья мне не принесла. Зато не один раз при встрече с настоящими преступниками позволила просто-напросто сохранить жизнь. Глядя в мои большие, полные безграничного доверия глаза и слушая мой бесконечный треп, они не решались осуществить свои намерения.
Но об этом в другом раз.
