Глава XX
Когда раздался звонок Филимонова, Кира под впечатлением от предыдущих событий, успокаивала нервы чтением. Под влиянием от всего произошедшего, случившегося за последние дни, она уже давно отказалась от мысли убить супруга. И дело было даже не в банальном инстинкте самосохранения, надо быть совершеннейшим идиотом, чтобы в момент следствия, совершать какие-то противоправные действия. Всё оказалось гораздо глубже. Столкнувшись с настоящим преступлением, да ещё оказавшись под подозрением, Кира вдруг отчётливо поняла разницу между книгой и жизнью. Можно сотни раз планировать, убивать, шантажировать героев, расправляясь с ними направо и налево, но в реальности всё по-другому. Она, конечно, понимала это и раньше, общаясь с полицейскими, изучая новостные хроники, но вот осознать до конца не получалось. Теперь же, поварившись в этом котле самолично, и ведь пока не сильно, благодаря малопонятным методам Владлена Дмитриевича, писательница мало того, что отказалась от своего замысла, так ещё и благодарила провидение, удержавшего её от столь опрометчивого поступка, пусть и таким ужасающим способом.
Но что теперь со всем этим делать? С мужем, более-менее понятно, то что и все делают, когда понимают невозможность существования под одной крышей – разводиться. И с Максом, и с его мамой. С Мароновым, для начала, заблокировать номер, а там видно будет. Издательство? Поменять, однозначно! Не хотела видеть Альбину даже после того, как все подозрения исчерпают себя. Очень обидело откровенная подстава без суда и следствия. Светлану придётся какое-то время подержать на расстоянии, но отношения наверняка восстановятся, ведь не по злому умыслу, а по дурости продавщица начудила. К тому же, свою долю ответственности в истории с подругой, Кира осознавала. Остаётся, собственно, расследование – Филимонов и Ко, странные звонки, анимешные самоубийцы и где-то посреди всего этого труп хамоватого знакомого. Ничего не забыла? Ах, да, ещё рукопись очередного романа, но это всё же работа. Которой Кира намеревалась заняться прямо сейчас. Лучше самой придумывать истории, чем осознавать, что оказалась персонажем, созданным другим автором. – Сюрреалист он какой-то! – воскликнула Кира вслух своим мыслям. Она сверилась с часами – до встречи со следователем оставалось ещё два с половиной часа, и снова углубилась в чтение. Книги библиотечные и возвращать их нужно, хоть время ещё и не вышло.
Она зачиталась. История Борджиа увлекла настолько, что она забыла об убегающих минутах. И вдруг, перевернув очередной лист, застыла. На странице 128 вторым абзацем шла настоящая пропись яда, применяемого в своё время карающей Лукрецией. Строчечка за строчечкой. Не просто ингредиенты в количественном выражении, а правильное и последовательное их соединение для того, чтобы в результате получилось смертоносная взвесь. Более того приводилось и описание воздействие оной. Но! Реакцию Киры вызвало другое. Весь этот кусок текста – рецепт и воздействие, был очерчен жёлтым маркером, а сбоку маленькими печатными буковками красовалась карандашная надпись: «мужчина, май, 21.00».
Кира отмерла. «Неужели кто-то воспользовался этим описанием? А если приготовил, то применил по назначению? И что означает эта приписка?» Она перевернула страницы и изучила формуляр. Кроме неё за последние три месяца книга побывала ещё у четырёх человек. Двух мужчин, и двух женщин. Но ведь нигде не сказано, что «художества» появились именно в это промежуток, а не раньше. С другой стороны, запись давала представление о месяце – май. А это значит, сделана должна быть совсем недавно. Мысль о более давнем времени Кира отмела сразу, след маркера выглядел свежо, да и карандаш не стёрся. Более того, издание было датировано прошлым годом, а первая запись на формуляре сделана в ноябре. Совершенно очевидно, речь о мае нынешнем. Кира ещё раз взвесила полученную информацию. И что она ей даёт? Абстрактный человек гипотетически применил ядовитое вещество? Может, он крыс изощрённо травил? Хотя в такой сложный способ истребления грызунов верилось с трудом, но у людей всякие «тараканы» в голове водятся. А вдруг? А может и вовсе коллега по перу, материал собирал. Кира вздохнула, понимая эфемерность найденной «улики». Но всё же, на всякий случай, сделала несколько фотографий – обложку, формуляр, и меченную страницу. И только после этого взглянула на часы. Нужно было поторопиться.
Пока Кира одевалась три раза звонил Толик. Трубку она не взяла, а после последнего вызова внесла его номер в чёрный список, как и собиралась. «И о чём он только думает? Старается очистить карму, и тут же покупает проведение нелегитимного ритуала, способного навсегда запереть его в колесе сансары. Ходячий оксюморон! С другой стороны, что можно ожидать от человека, приходящего в восторг от «дуршлака» на голове?». Оставалось пятнадцать минут до встречи, поэтому Кира, не любившая опаздывать, вздохнув, набрала следователя:
– Владлен Дмитриевич, могу задержаться минут на десять, – и выслушав заверения Филимонова, что он понимает и дождётся, тут же отправилась на выход.