Всем ахой, на связи Максим, а это просто блог о писательстве (и не только). Сейчас я поделюсь с вами прологом из моего романа "Шестизарядник", который я с переменным успехом пишу уже второй год. Или третий... Не важно, впрочем. Это история Охотника за головами во время постапокалипсиса — если в двух словах, но дальше там столько всего.... Ох и Ах. Но задерживать вас более я не намерен, прошу к прочтению. Отзывы, оценки, ожидания пишите в комментарии, всё прочту и прислушаюсь. Погнали!
Пустыня. Величавая, бесконечно длинная, бесконечно зыбучая и бесконечно одинокая. Ни единой живой души. Куда не глянь, тебя окружает только песок. Меня всегда волновал один вопрос... Интересно, что волнует пустыню? Но с каждым годом я теряю уверенность, что пустыню может волновать что-то ещё, кроме собственного песка. И всё же, с каждым годом я продолжаю уверять себя, что точно найдётся тот, кого пустыня очень даже волнует, несмотря на то, что она не отвечает взаимностью. Я как раз тот человек. Я родился в пустыне. Я рос в пустыне. Я убивал в пустыне. Вся моя жизнь связана с этой песчаной бездной. Не проходит и дня, чтобы я не думал о ней. Ведь даже сейчас, просыпаясь на грязном, пропахшем потом матрасе, с опухшим от алкоголя лицом, я не могу представить свою дикую жизнь без пустыни. Она мой дом. Мой дикий и опасный дом.
Сегодня Эррон проснулся в повозке. Не самое лучшее место для ночлега, тесное, из непрочных досок, к тому же внутри довольно холодно, но иногда выбирать не приходится и получаешь то, что есть. В такие моменты Эррон всегда сожалеет, что не выбирал, ведь эта деревянная рухлядь еле держалась на колёсах. Всю ночь через маленькие щели задувал прохладный ветер, понемногу хоронящий Эррона в песках. Никогда не знаешь, когда эта штука полностью развалится, хотя тут и гадать не надо было, по прогнозам ей оставалось пару недель... Конечно, если повезёт.
Нехотя, он всё таки скинул с себя лёгкое покрывало, что всю ночь защищало его то от насущного песка, то от надоедливых насекомых, так и нравящихся вкусить свежую плоть. Страшно измазанное, смердящее и уже по виду осквернённое покрывало Эррон решил переоборудовать в неплохую тряпку для тела и сапог. С утра, пока глаза ещё не полностью открылись, он не осознавал всё положение дел, поэтому его идея показалась очень удачной. Пусть и только в глазах самого себя.
Прошедший более сотни лет назад катаклизм превратил эту цветущую землю в безжизненную пыль. Большая часть участков планеты либо сильно изменилась, либо стала руинами, где теперь орудуют такие же изменившиеся люди. Поднимаясь на ноги из повозки, Эррон видел одну и ту же картину, повторяющуюся день за днём. Всепоглощающая с пылким жаром даль жёлтой пустыни, где на горизонте виднеется большая железная башня, вокруг которой расположилось несколько домиков в ряд. Иногда сами домики начинают меняться: цветом, высотой, а если приглядеться, иногда даже формой, когда Эррон выбирает место для ночлега — если это южнее от главного входа в город или если свернуть на запад. Пусть домики не сильно, но меняют свой облик, то башня всегда остаётся неизменной, как не посмотри.
Рядом с повозкой, точнее, рядом с Эрроном, всегда ходила Импала. Это существо — самое настоящее искусство робототехники, по словам одного безумного учёного, который эту Импалу и создал. С течением времени люди научились улучшать себя, считай, из мусора, но первые эксперименты, конечно, проводились на животных. Ведь, если в кратце, Импала представляет из себя большую, непропорциональную лошадь с механическим задом. Хотя механизированный у неё не только зад, туда же можно причислить левый глаз, челюсть, долю головы и ещё несколько органов.
Импалу Эррон невзначай подхватил на одном из заданий несколько лет назад. Странно было видеть, как спустя всего пару дней животное стало полностью доверять себя этому беспечному эгоисту, как бы сильно он тогда не хотел от неё избавиться.
— Эй, красотка! Живо сюда! — проговорил Эррон, еле открывая глаза и смотря в абсолютно противоположное место, где находилась кобылка. Но даже в таком состоянии Импала отлично понимала хозяина. Без промедления, спокойным шагом, с резким и неприятным для слуха звуком скрипа из-за плохой смазки, она мигом примчалась к телеге. Лошадь была далеко не глупая, даже наоборот, она была слишком умна. Отлично понимала человеческую речь, не проказничала, да и не уставала особо... Скорее всего на неё так повлияли импланты, вставленные предыдущим хозяином. Подойдя к повозке, она подставила к её балкам свою механизированную часть и соединила крепления без какой-либо помощи Эррона. Просила мало, делала много — за это он любил её только сильнее.
— Ну и солнце, вот чёрт! Печёт как в аду. Сколько градусов-то? — он взглянул на датчик, прикреплённый к боку лошади, на котором красовалась красная стрелка в районе семидесяти градусов.
— Оу-у-у-у... Сильно, сильно... Надо бы сваливать отсюда, а то поджарюсь заживо и отметиться в журнале не успею.
Слезая с повозки, Эррон постоянно смотрел в даль, в противоположную сторону от себя — в песчаную пустоту. Если не поторопиться, сюда в любой момент могут заявиться другие бандиты, торговцы или, не дай Бог, колдуны. Хотя в одиночку с каждым из них можно справиться, только если этот человек не будет всеми одновременно. Такие в пустыне не редкость, поэтому приходиться держать ухо востро. Да и не только ухо...
Послышался твёрдый стук об сухую землю. Сапоги Эррона наконец почувствовали твёрдость и хоть какую-то, но безопасность, что эти прогнившие доски не обломятся и не погребут его внутри. В конце повозки, в её отделении для багажа, всегда было ведро. Обычное нержавеющее ведро. Каждый день Эррон наполнял его, когда выезжал из города. Немного размявшись, хрустя всеми конечностями своего тела, он открыл деревянную скрипучую дверцу, где одиноко стояло ведро и кожаный жилет с ремешками по всей груди и без рукавов. В тени лежала шляпа, её Эррон оттряхнул в первую очередь, ведь именно к ней чувствовал определённую привязанность из всего своего образа. Вода из ведра, понятное дело, пригодилась как средство гигиены. Набрав в обе руки прохладную воду, он, не закрывая глаза, плеснул её себе в лицо. Она, подобно пещерным кристаллам, отражала прямые солнечные лучи, создавая прекрасные, слепящие зрение блики. Далее в дело пошла его простынь. Лёгким движением он схватил её кончик, запутал на свой правый кулак и позже опустил его в ведро. После этого он развернул её, поймал другой кончик левой рукой и начинал бить себя мокрой тряпкой по всем частям тела. Это процедура называлась у Эррона просто — душ. В его нынешних обстоятельствах было достаточно затруднительно принять нормальный душ, как его принимают нормальные люди. Точнее, принимали... Сейчас же в обеднелых городах далеко не каждый может позволить себе душ из чистой воды, не то что ванну.
Когда его душ подошёл к концу, то есть, кончилась чистая вода, пришло время одеваться и ехать обратно в город. Он вылил на сухую землю остатки с ведра, попутно захватив свою одежду из багажа, после чего сильно захлопнул деревянную дверцу, молясь в мыслях, чтобы на этот раз она не отвалилась к чертям. В повседневную одежду Эррона входило не так уж много вещей, ведь они ему не особо и нужны были, складывать-то её всё равно некуда. В его бессменный гардероб входили: приличный кожаный жилет без рукавов с несколькими вырезами; старенькая и весьма потрёпанная шляпа, с привязанными на ней патронами вокруг цилиндра; кожаные джинсы, с такими же сапогами, видимо, они с жилетом шли в одном комплекте; ремень со специальными крюками для крепления чего-либо (по всему ремню этих крючков насчитывалось восемь штук, но одну, та что левее всех, Эррон никогда не использовал... Ни при каких обстоятельствах); список завершает маска, которая представляет из себя обыкновенное переплетение тонких полосок дорогостоящей кожи. Она надевается на рот и нос, закрепляется ремешками на затылке. Таким незамысловатым способом Эррон прячет свою физиономию от чужих глаз, а также спасает себя от многих нежелательных зараз, летающих в городском воздухе. Это всё и составляло полный комплект снаряжения Охотника за головами.
Полное одевание Эррона занимало у него не более трёх минут. Но иногда бывают и сложности: то рука застрянет, то нога в сапог не пролазит, а бывает шляпа просто неудобно сидит. Но когда, наконец, Эррон полностью готов, он отправляется в путь. Зацепившись рукой об повозку, он простым прыжком оказывается уже в ней. Далее схема до ужаса простая — просто сесть на место водителя и показать Импале направление. Хотя за столько времени, проведённого вместе, ей даже и показывать ничего не надо, как только Эррон запрыгивает в повозку, она самостоятельно на полных парах отправляется в путь... А именно, в город.
А пока Эррон тащит свой зад через всю пустыню прямиком в город, проходя сквозь летящий в глаза песок и дым, выходящий из Импалы, осмелюсь сказать пару слов о самом пункте назначения. Тетрайт — такое название и носит тот самый город. Город отпетых мошенников, насильников, наркобаронов и, конечно, убийц, вперемешку ходящих с обычными людьми. По размерам Тетрайт не самый большой город на континенте, даже не самый большой в штате, зато по благополучию... Ух! Он постоянно выбивается в лидеры.
А вот и оно... Моё вечное прибежище. Считай, почти второй дом. Хотя, мне трудно называть эту адскую дыру своим домом. Я вырос в другом городе, более чистом, не утопающем в крови, трупах и деньгах. И он был красивым, даже слишком. А это... Можно сказать, это мой рабочий офис. Только вместо ароматных духов экзотических растений тут больше преобладает запах гнили, мусора и другого дерьма, которого тут в достатке. Этот аромат дурманит сознание, а если не прочищать нос, то точно отхватишь какой-нибудь приход. Всё же стоит сказать, что у большей части населения уже выработался иммунитет, хотя нос всё-таки лучше промывать.
Город по всему периметру окружала огромная металлическая панель. Вся ржавая, но чёрт возьми, прочная. Официальный вход в город находится на западе, через железные ворота. Но это лишь официальные. Чёрных, подземных и даже воздушных ходов тут просто не счесть. У ворот нет никакой охраны или сторожевых башен, лишь одиноко висящая табличка, прибитая к балке: "Deus desinit hic". (Бог кончается здесь)
Постоянно, когда Эррон проезжал мимо этой таблички, она наталкивала его на одни и те же мысли. Сколько раз, сколько лет он читает её и задумывается на секунду... Правда ли, что Бог покинул это прогнившее насквозь место? А если нет, то где он? Когда же это всё закончится...
Чтобы открыть ворота Эррону даже не нужно слезать с повозки. Ворота, будто шёлковые, открываются чуть ли не от сильного ветра, поэтому Импале не составляет трудностей боднуть середину ворот, чтобы они полностью отворились
Первое, что бросается в глаза, это светло-коричневый градиент атмосферы. Город всё-таки в пустыне находится. Если вы турист, который подумал, что в Тетрайте всегда солнечно и прекрасно для жизни, прохладный ветерок и голубое небо, то вы немного ошибаетесь. С одной стороны — да, тут всегда солнечно, но с другой — единственное, что вы можете почувствовать тут, это лишь отчаяние и безысходность от того, что кто-то украл ваш кошелёк... Или, что более вероятно, украл вас, ударив железкой до полного отключения, пока другой накидывал мешок на голову.
Второе, это, конечно, незабываемая архитектура. Её нельзя назвать ужасной, но и на прекрасную она не похожа, да и золотой серединой также не пахнет, но это окружение с одного только взгляда впечатывается в голову надолго. Деревянные крыши и комнаты с каменным основанием. Острые, устремлённые в небо козырьки торчат чутка под наклоном. Отличительная черта домов именно в Тетрайте, это их "сплочённость". Все дома, которые находятся на главной улице, что прямо от ворот, построены вплотную. Ни единого свободного места между домами, лишь одинокая полоса, либо возрастающая, у богатеньких, либо же убывающая, что у большинства других. Но такое происходит только на главной улице. Подальше здания уже построены с достаточно крупным промежутком, чтобы там могли твориться всякие бесчинства.
Тетрайт построили намного позже действий катаклизма. Изменённые люди, не сумевшие договориться с другими, основали свой город со своими порядками. Поэтому, спустя время именно в Тетрайте мутанты перестали выделяться из общей массы населения, что открыло город для будущих "изгоев нового мира". Проезжая по главной улице, Эррон вновь замечал один и тот же эпизод. Грустные, грязные и уродливые люди неспешным шагом топают по своим делам. Они падают в помои, спотыкаясь на камнях, но никто поблизости даже не видит этого. Никому нет дела до других, пока это не касается денег. Весь Тетрайт построен на подобных ситуациях. И пока бедные либо продолжают дальше барахтаться в грязи, либо пытаются встать на ноги, богатые даже не выходят из своих домов, а лишь презренно смотрят на всю ситуацию снаружи. Детишки, бывает ещё грязнее своих недалёких родителей, смахивают больше на свиней, чем на людей. По большей части дети до десяти лет только и делают, что играют, убирают и ухаживают за свиньями, если брать фермерские семьи, у которых, собственно, и есть свиньи. По истечению этого срока ребёнок отправляется в училище, если родители готовы вложиться в обучение своего чада. Но это не так уж и дешёво, скажу я вам, поэтому некоторые больше предпочтут скупать книги, чтобы обучаться на дому... Так дешевле и безопаснее.
Ох... Эти улицы. Этот запах. М-м-м... Их ни с чем больше не спутаешь. Килограммы мусора, если не тонны, валяются просто так. Люди падают в него, проклинают, как и всю свою жизнь, а некоторые находят полезное применение этому нескончаемому мусору. Оружие, механизмы, да даже дома можно строить. Не все бродяги такие тупые и ненужные, как кажется на первый взгляд. Иногда, они даже умнее большинства.
Виды сильно завораживали внимание Эррона, поэтому он приостановился, заодно пропуская небольшую группу свиней, идущих друг за другом с малолетним наездником верхом на них. За свиной колонной уже виднелся бар. Тот самый бар, в который Эррон ходит каждый день. Ничем не примечательное заведение, но зная этот город, тут всё не то, чем может казаться на первый взгляд.
"Дом восходящего солнца" — обветшалое здание с сухими голубыми досками, неубранным, еле целым входом, открытым для каждого. Над баром возвышается большая каменная арка с медными часами в виде солнца, которые на вид держатся на одних соплях. Местные даже делают ставки на то, когда они упадут. Деревянные створки при входе из такого же сухого и выцветшего дерева. Иногда они застревают и щимят пришедших, но видимо...
Стрелка пробила первый раз с отчётливым и продолжительным звоном, эхом уходящим по улицам. Эррон моментально поднял голову и начал вглядываться в часы. 11:51. Звон часов. Нет, это был даже не звон. Больше было похоже на вызов. Сжав поводья в кулаках, Эррон пару раз хлестнул по Импале, чтобы ускорить шаг. В ушах проносился лишь стук копыт, звон часов, даже удары собственного сердца — только эти звуки улавливал Эррон, чуть привставая с повозки. Из-за ежедневного выливания воды из главной городской башни лошадь ужасно скользила в грязи, буйствующей тут на каждой дороге, но она не сдавала в скорости, а продолжала бежать к бару, чуть ли не напролом.
— Импала, на стоянку! — пробурчал через маску Эррон, в надежде, что лошадь всё-таки услышит его. Когда стукнула третья секунда Эррон понял... Время прыгать!
Импала начала заворачивать влево, в сторону конюшен, пока в это время наш бесстрашный, с натяжкой, герой уже был в полёте. В воздухе он выставил правое плечо и обеими ладонями прикрывал лицо. Со смачным шлепком он приземлился на землю, проскальзывая ещё несколько метров, оказавшись как раз перед входом в бар. Лёгким рывком он вставал на ноги, понемногу заходя внутрь. С громким хлопком он вбежал в заведение, оглядывая всех и вся, кто был внутри, пока грязь кусками спадала с его тела прямо на чистейший, почти скрипучий от блеска пол бара. Эррон остановил свой взор на двери с надписью: "Строго для персонала", попутно, с хрустом разминая голову. Четвёртая секунда. Для Эррона это был знак. Как знак для легкоатлета "Марш!". Он рванул к двери, искусно оббегая столы и прочих людей.
— Эт чё-ё-ё.. — задев чьё-то плечо, услышал Эррон, — Ей! Я чё ск... — кричали ему вслед, но было уже поздно, он добежал до двери, вошёл и захлопнул её. Но его путь на этом не был окончен. Впереди был очень и очень длинный коридор. Настолько длинный, что если всматриваться в его конец, то можно потерять свой взгляд в непроглядной темноте. Эррон стукнул пару раз пяткой по двери, в которую только что вошёл и стал дожидаться.
Пять.
— Вот чёрт! — с лёгким напряжением произнёс юноша. (если его так можно назвать). От нервов он сжимал и разжимал кулаки, чего-то ожидая...
Шестая секунда, словно пулей влетела в голову Эррона, создавая сотни эхо.
— Почему так долго?! — крикнул он, не слыша самого себя.
Пришло время седьмой секунды.
На ней Эррон стал стучать кулаком по двери и вслушиваться в её деревянное основание.
Восьмая роковая секунда наконец прозвенела, а вместе с ней и щелчок, отворивший дверь.
Легко поворачивая ручку, Эррон яростно выбил дверь, мигом вбегая в совершенно новое помещение... Это был уже не тот бар, в который он забежал несколько секунд назад. В воздухе летал абсолютно новый свежий воздух. Хорошо освещённый зал с чистейшими панелями и столами. Десятки не то людей в разнообразных одеждах, не то мутантов, появившихся после катаклизма. Глаза Эррона разбегались, но он сумел сконцентрировать их на своём пункте, а когда очередной ошмёток грязи капнул на сверкающий пол, он уже бежал куда-то вперёд.
Сегодня порекомендую музыку, которой сам вдохновлялся:
- The Animals — House of the Rising Sun
- COYOTE KISSES — Six Shooter