Санька увёл свою возлюбленную у лучшего друга, понятно, что теперь уже бывшего. Когда все терзания и страдания по этому поводу улеглись, когда молодым удалось сломить сопротивление Саниных родителей, решено было играть свадьбу.
Ну, как свадьбу? Поскольку Любка уже была замужем, решили особо не праздновать - так: молодые, родители, свидетели и самые близкие родственники и друзья. Человек 15-18. Обычно в деревне гуляли на широкую ногу - в сельском клубе по три дня. Но тут решено было всё сделать максимально скромно: роспись в сельсовете с последующим празднованием в доме свёкров, т.к. маленькая Любина комнатушка в бараке не смогла бы вместить даже и этих гостей.
Молодые утром так долго наводили марафет, что опоздали на автобус, идущий в Марьино. Пришлось им со свидетелями ловить попутку. Добирались до места росписи в кузове машины "Техпомощь" с какими-то железными втулками и ящиками с деталями. В сельсовете их благополучно расписали, молодые выпили шампанского и уже на автобусе поехали домой на празднование.
Гуляние шло чин-чином: с застольем, криками "Горько!", подарками, пожеланиями и танцами под музыку на катушечном магнитофоне. Однако изрядно подвыпивший по случаю женитьбы своего младшего сына Алексей Василич перетянул всё внимание подгулявших гостей на себя.
Ещё в молодости Алексей получил от своей жены прозвище Лёня Короткий за малый рост и неистовое поведение - взрывной, взбалмошный, но в то же время отходчивый характер. Смолоду был он большим любителем женского пола, оправдывая себя перед супругой тем, что жалел её, потому и расточал свою страсть на всяких там доступных женщин. Валька-Пупырышек - так он гневно-любовно называл супругу - терпела это, дралась с соперницами, подкарауливала тайные свидания. Но к старости вроде бы старик остепенился, да и здоровье уже не то был, чтоб бегать к другим.
Отрезвление Короткого ознаменовалось чувством вины перед супругой. Он теперь взвалил все хозяйственные дела исключительно на свои плечи, стал как-то добрее к жене. Она сразу почувствовала перемены в семейной жизни и молча радовалась, думая, что хоть в старости поживут спокойно.
Увидев же на свадьбе нагловатую и яркую свидетельницу Варьку, Лёнькина жена сразу про себя прозвала её "рыжей бестией". И снова в Валентине всколыхнулось давно забытое чувство ревности. Она увидела, как её Коротенький, захмелев и облокотившись на стол обеими руками, пожирает Варьку глазами. А та, бесстыжая, танцует. Да так раскованно.
Пока новоиспечённая свекровь ходила за банкой огурцов в коридор, её благоверный сменил дислокацию. Он вплотную подсел к раскрасневшейся после танца Варьке и о чём-то поговаривал с ней. О чём именно - Валентина не слышала. Музыка играла на всю мощь. Лишь по озадаченным и возмущённым взглядам сыновей, которые что-то говорили отцу, поняла, что Лёнька взялся за своё - ирод старый. Кто-то из друзей, глядя на старика, хохотал до слёз.
В небольшой перерыв, когда кто-то вышел покурить на крыльцо, кто-то переодеться в более повседневную одежду для последующего пикника, зайдя в комнату, Валька услышала наглый и вульгарный хохоток свидетельницы:
-Дядь Лёш! Чмок! Чмок! Нет, дальше за деньги! Хахахахахаахахх! 25 рубликов есть у тебя?
-Варьк, всю пенсию отдам, чмокни ещё раз в маковку!
-Чмок! Чмок!
Выйдя из-за перегородки, Валька-Пупырышек увидела такую картину: её старик, посадив свидетельницу на коленки к себе, масляно смотрит на молодку и поглаживает коленки Варьке. Онемевшая от такого зрелища Лёнькина жена сквозь шум в голове от пробуждающегося гнева услышала:
-Чё стоишь, Морда?! Куды сунула пенсию мою? Дай 25 рублей!
Валька боролась с гневом и молчала, обороняя тылом старый шкаф, где в перчатке скрученные в трубочку лежали их пенсии.
- Вечно ты, Пупырышек, жмёшься. Давай сюды - сам видел, куды прятала! Или хуже будет - всё пропью! - угрожал Коротенький.
Звать с улицы сыновей и гостей на усмирение пьяного супруга Валька посчитала постыдным. Свидетельница, видимо, испугавшись скандала, тут же вылетела на крыльцо. А в доме вершилось тихое правосудие. Вцепившись старику в некогда густые, но теперь уже седые кудри, Валька драла их с остервенением, вымещая всю ярость прошлых лет, одновременно хватая за уши и больно царапая морду изменщику. Тот же, обессилев от выпивки, держался за грудки Валькиной модной кофты в горох и пытался оторвать пуговицы с её парадного сарафана.
Когда кто-то из гостей заглянул взять соль, то был поражён картиной: старик со старухой то ли топчутся у зеркала, то ли обнимаются, то ли танцуют в полном безмолвии, схватившись друг за друга. Бесшумное выяснение отношений спасло свадьбу их сына от скандала и сплетен. А Лёнька Коротенький убедился ещё раз, что его Валентина - женщина-огонь.