жизнь в городе, то есть в цивилизации, – это непрерывная борьба за выживание. Вне города, в природе, конкуренции фактически нет. Человек старается стать сильнее. Его качества резко проявляются не только потому, что он сам постоянно вырабатывает их, но и потому, как он к ним приспосабливается. Человек есть не более, чем некая система, внутри которой протекает битва за выживание между одним человеком и другой, большей системой – с природой. Подход к человеку как к машине, у которой нет души, означает, что человек должен подвергнуться автоматическому регулированию, подгонке под жесткие условия конкуренции.
Человек, как и животное, склонен считать себя существом более высокого порядка, нежели все другие живые существа. Человек, который «сросся» со своей машинной культурой, испытывает огромную потребность в том, чтобы быть автоматическим в своей жизни. Он пытается жить в соответствии с техникой своей машины, стать «хорошим человеком» с механической точки зрения, но теряет чувство подлинного человеческого единства. Автоматизм любого человеческого дела таков, что проявляет почти инстинктивную природу человека – для жизни машинного человека в этом мире необходима машина. Трагедия человека заключается в том. что он не понимает, что машина в нем нуждается не меньше, чем машина в природе.
Если мы думаем, что эгоизм является единственным основанием для человечности, то надо непременно рассмотреть вопрос о том, когда и как человеческое существование стало механическим.
Примерами механического могут служить определение рационального эгоизма как действия, ведущего к разрушению. Изучение эгоизма в качестве того, что для себя делает человек, означает исследование того, когда, как, и почему он сделал это. Эгоист должен понять, что его действие не только походит на механическое, но именно он определил его своим намерением.
Настоящая история эгоистической жизни начинается тогда, когда живой, творческий человек наполняет себя машиной. Можно было бы говорить о механическом животном в том случае, когда такой человек приучается к механическим движениям и когда он работает в соответствии со своим механическим желанием быть хорошим работником. В мире машинного эгоизма, в котором правят законы техники и механики, эгоизм человека столь же механичен, как его походка – «прыгает через лужи, как робот». Естественная человеческая природа отражает или, скорее, имитирует (в зависимости от того, на чем она сфокусирована) механическое поведение животного, но позволяет ей стать в значительной мере механической, когда она вынуждена действовать не в соответствии своей внутренней природе. И механического состояния