По мистическим мотивам наивысшего метафизического диалога между Воландом и Левием Матфеем, провозвещённого мистиком 20-го века - Михаилом Булгаковым.
Во 29-ой главе «Мастера и Маргариты» присутствует многим внешне знакомый диалог Воланда с Левием Матфеем, смысл и значение которого напрямую затрагивает самые главные вопросы «Небес и Земли»: Смысл миротворения, Определение наивысшего блага и - Решение проблемы Теодицеи (оправдания благости Божией при наличии зла).
«Ба! — воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего, — менее всего можно было ожидать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость?»
Левию Матфею не обязательно «для себя» было посещать Воланда - он обрёл Божией благодатию прикосновенность ко Христову сознанию, но не имел ещё достаточной силы видеть во Сознании Творца. Левий — обрёл во Христе вечный Свет спасения, но совершенно не хотел знать и понимать, говоря образно,- «как сложно быть Богом». Высший блаженный Свет ослепил сознание Левия и, прикоснувшись ко вселенской духовной блаженности, его более не интересовало ничего иное, «временное и ущербное», ибо сила Блаженного Света явилась и высшим смыслом и завершением всех скитаний Души по всем мирам дольности и Горности.
«Я к тебе, дух зла и повелитель теней, — ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.»
И Левий не признавал права иметь место быть «любым теням», совершенно не понимая, что без «теней» нет и творенья; и Творцу «нечего было бы делать», и ничего, кроме Единой «Альфы и Омеги» «между ними бы ни было» - то есть никаких миров, существ, и даже - «теодицей» - ибо первородное Бытье-Сознание-Блаженство — единственная «безтеневая» реальность - никогда бы ни обратилась чем-либо зримым.
«Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? — заговорил Воланд сурово. Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, — ответил дерзко вошедший.»
Левий не понимал, что «на одном «+»» миры не строятся, а взрастают они лишь сотканные из теней Света, и разделяются только по степеням их «инерционной плотности».
«Но тебе придется примириться с этим, — возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, — не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, — в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла.»
Воланд напоминает блаженному Левию — не только о непонимании структур мироустроения, но и - о нетерпимости и обращает внимание на сам главный принцип «материализации» и объясняет соотносительность понятий «добра-зла»:
«Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ.»
Воланд ясно объясняет — невозможно по принципу создать любой материальный мир, где существовал бы лишь один полюс, и где был бы свет, но не было бы теней. И пронзительнейшей образностью риторически исспрашивает Левия: «Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.»
И Воланд подытоживает — мало ещё возлюбить Свет для того, чтобы понимать Божие Сознание. И добавляет — ежели ты хочешь «содрать все тени» - ты на самом деле хочешь уничтожить всё явленное мироздание. То бишь, говоря современным образным языком «земнонасущной тематики», - ни один «земной террорист» не сможет сравниться со таким вселенским террором, ни оставить ничего, содрать всё, вся и навсегда.
«Я не буду с тобой спорить, старый софист, — ответил Левий Матвей.»
Левий же отвечает «из ничего иного не желающей знать блаженности»; напоминая о том, что она и есть высший непреходящий Смысл и всё иное — лишь высокие умствования.
“Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, — ты глуп, — ответил Воланд...»
Воланд, являя собою неизбежную «теневую сторону» явленного мироздания прекрасно понимает, что следовало бы из реализации слов Левия о Чистом Свете — мгновенное обращение всего явленного во «пепел» ничто — и отсего просто заканчивает эту часть диалога напоминанием о «необразованности» Левия.
И, исходя из сказанного, следует: Раз существует мироздание — и Бытие не ограничивается одним бесформенным Блаженным Светом - значит Воля на то Божия есть так являть себя; и хоть и является всё из «огненного» Света Духа и туда же возвращается - творение не должно проклинаться за неизбежную наличественность «биполярности»; и не виноват здесь лишь «Минус», - это принцип наличия и самого «Плюса» во едином Поле «светотеневой явленности».
Однако, и это лишь, пусть и наивысочайшее, мнение; и над всем «и этим, и том, Небесном» - существует лишь единственная Вечная Реальность — Живой Дух — извечное Сознание-Бытие-Блаженство, - а всё остальное — соткано из светотеней пространственной временности.
И обычной человеческой логикой этот вопрос не разрешаем, и пока человек не обретает, будучи во духе, Сознание Творца, где открываются многомерные видения за пределами даже самого высшего умопостижения, - все попытки постигнуть непостижимое из временности - обращаются лишь умственными иллюзиями, сколь бы величественны, благонамеренны и красивы оные ни были.
А пока, Воланд являлся нам Адвокатом Творца, а Левий — провозвестником силы Спасения «от всех и любых» теней мироздания.
Не так ли?! И - священны ли и тени творенья? Впрочем, советую смотреть и со Небес, и со земли - одновременно. И — прислушиваться ко высшим мастерам Духа, повествующим не только о теодицее, но и от теогонии, и — напоминающих о великой вечной Тишине во одеждах блаженных шумов мироздания.
