1 августа 1946 года президент США Гарри Трумэн подписал закон о создании Комиссии по атомной энергии (КАЭ), в задачи которой с 1 января 1947 года вошло и создание корабельной АЭУ.
К этому сроку все подразделения, работавшие по проекту «Манхэттен», должны были предоставить новой организации подробные отчеты.
В ноябре бригадный генерал Кеннет Дэвид Николс поручил Риковеру подготовить аналогичный документ по направлению корабельных АЭУ.
Однако тот находился в Военно-морском госпитале в г. Бетесда, поэтому в госпиталь из Оак-Ридж был вызван Роддис, отец которого занимал должность начальника Медицинского управления ВМС и смог, «используя свое служебное положение», организовать для Риковера отдельную «палату-кабинет», а вице-адмирал Миллз обеспечил все необходимые материалы.
На выходе получился документ, озаглавленный «Атомные силовые установки для боевых кораблей», который Риковер поручил Роддису отдать «в нужные руки», а самое главное – начальнику морских операций (командующему) ВМС адмиралу флота Честеру У. Нимицу.
Однако руководителем совместной, ВМС и КАЭ, программы создания корабельной АЭУ от Управления кораблестроения был назначен не Риковер (на что он, судя по всему, рассчитывал), а контр-адмирал Торвальд Э. Сольберг.
Последний считался одним из наиболее квалифицированных флотских инженеров в данной области и в 1944 году входил, наряду с Миллзом, в состав спецкомитета, изучавшего возможности использования ядерной энергии в послевоенное время (среди основных направлений тогда была определена как раз корабельная энергетика).
Риковер же, несмотря на такой не особо приятный для него поворот, продолжил изучение проблематики проектирования и эксплуатации корабельных атомных энергоустановок, определяя те подводные камни, которые могут встретиться на пути реализации программы.
Тем временем командировка в Оак-Ридж подходила к концу – в июле-августе 1947 года группе Риковера надлежало посетить разбросанные по всей стране лаборатории и ядерные объекты, с тем чтобы «найти что-нибудь полезное» для корабельной АЭУ.
Среди них были: Аргоннская национальная лаборатория, Лос-Аламосская исследовательская лаборатория, Лаборатория радиационных исследований в Беркли (сегодня – Национальная лаборатория имени Лоуренса) и Брукхейвенская национальная лаборатория на Лонг-Айленде.
4 июня 1947 года Риковер направляет Миллзу, уже ставшему начальником Управления кораблестроения, объемистый меморандум.
В нем он подробно, «на пальцах», объяснил, что не видит ни единого доказательства того, что Комитет по атомной энергии располагает желанием, временем или специалистами, способными создать корабельную атомную энергоустановку.
В этой связи он предлагал сохранить его группу, однако Миллз отклонил предложение.
В том числе по той причине, что в этом случае руководителем программы ВМС по ядерной энергетике пришлось бы назначать именно Риковера, а этому противилась большая группа высокопоставленных офицеров Управления кораблестроения и штаба ВМС.
И все же группа Риковера, приступившая к турне по американским ядерным объектам, неожиданно для многих начала «набирать очки».
Специалистов лабораторий и предприятий поражали высокая эрудированность офицеров в «ядерных вопросах», их высокий энтузиазм и способность задавать «правильные вопросы».
Так, талантливый химик лаборатории в Беркли, будущий лауреат Нобелевской премии и председатель Комиссии по атомной энергии Гленн Теодор Сиборг в своем письме к Оппенгеймеру отмечал, что он впервые работает с «таким целеустремленным, беззаветно преданным своему делу и упорным человеком», как Риковер, и считал, что тому удастся преодолеть оппозицию и добиться в итоге намеченных целей.
Высокую оценку группе Риковера дал во время ее работы в Лос-Аламосской лаборатории и «атомный патриарх» Эдвард Теллер.
По завершении турне Риковер 20 августа отправил на имя Миллза служебную записку, в которой указывал:
если флот намерен получить в ближайшее время в свое распоряжение корабельную АЭУ, необходимо срочно отобрать в Управлении кораблестроения группу специалистов и направить их в лаборатории Комиссии по атомной энергии для обучения, а ядром новой команды должна стать его группа.
Миллз не ответил, и 28 августа Риковер направляет новое письмо, в котором предлагает использовать его группу «на двух стульях» – часть времени офицеры должны были проводить в КАЭ, а часть – в Управлении кораблестроения.
Однако в сентябре 1947 года Миллз расформировал группу Риковера:
- Роддис отправился в подчинение к кэптену Альберту Дж. Мумме, занимавшемуся в Управлении кораблестроения атомной проблемой,
- Данфорд – в отделение Комиссии по военному применению атомной энергии,
- Либби вошел в состав группы офицеров связи Минобороны, отвечавшей за поддержание отношений между ВС и КАЭ,
- ну, а Дика направили в исследовательский отдел Управления кораблестроения.
Сам Риковер же оказался в «подвешенном» положении.
И хотя Миллз вскоре назначил его своим помощником по вопросам ядерной энергетики, но в качестве рабочего кабинета тот получил… бывшую дамскую комнату, которая тогда еще находилась в стадии преобразования!
Представить себе, что почувствовал заслуженный офицер, получив такой «кабинет», не представляется возможным.
Сам адмирал Риковер, насколько известно автору этой статьи, в своих воспоминаниях и беседах с журналистами и историками об этом эпизоде своей карьеры не упоминал.
Современники же утверждают, что, увидев свое рабочее место, на полу которого еще отчетливо виднелись пятна – места, где находились до того унитазы, а в углах еще оставались части сливных труб, Риковер оказался в состоянии, близком к шоковому.
ФЛОТУ НУЖЕН АТОМОХОД!
Впрочем, главное заключалось в том, что его все же не выбросили из ядерной программы и Риковер мог продолжить свою важную работу.
Посетив завод «Дженерал Электрик» в Шенектеди, где шла работа над ядерным реактором с натриевым теплоносителем, Риковер убедился в том, что повлиять на мнение тамошнего руководства он не в состоянии.
В итоге он отправился в Оак-Ридж, где пытались в то время заставить работать ядерный реактор схемы Даниэльса.
Попытки были безуспешны, так что Риковеру было достаточно легко убедить местных инженеров «внимательнее изучить» реактор другой схемы – с водой под давлением, предложенный директором отделения физики здешней лаборатории Элвином Вайнбергом.
Последний еще в 1945 году запатентовал схему легководного ядерного реактора, именно благодаря его усилиям в США получили развитие программы создания ЯР с водой под давлением и ЯР с кипящей водой.
Но у Риковера никак не получалось добиться серьезных подвижек в деле создания корабельной атомной энергоустановки.
Это было невозможно, пока межведомственная комиссия не определила, по какому пути пойдет проектирование флотского реактора:
- «Дженерал Электрик» сделала ставку на ядерный реактор с натриевым теплоносителем,
- «Вестингауз Электрик Корпорейшн» – на ядерный реактор с водой под давлением,
- «Эллис-Чалмерс Мануфэкчуринг» – на газоохлаждаемый ядерный реактор.
В то же время руководство Комиссии по атомной энергии считало необходимым организовать на большей части доставшихся ей от проекта «Манхэттен» объектов производство компонентов ядерного оружия.
Наступила холодная война, и для уничтожения СССР могло потребоваться намного больше ядерных бомб, чем считалось изначально.
Тогда Риковер и Дик, с одобрения Миллза, стали «бомбардировать» адмирала флота Честера Нимица и министра ВМС Джона Салливана письмами, пытаясь донести до них мысль о необходимости скорейшего принятия на вооружение атомной подлодки, имеющей уникальные характеристики и огромные возможности.
Если, по их мнению, приступить к проектным работам прямо немедленно, то первую такую субмарину можно было бы получить уже где-то к середине 1950-х годов.
Наконец, 5 декабря 1947 года Нимиц одобрил предложение о создании атомной подводной лодки, а министр Салливан 8 декабря завизировал его решение и определил Управление кораблестроения ответственным за работы по данному направлению и за сотрудничество с КАЭ.
А уже 20 января 1948 года Риковер и Роддис направляют вице-адмиралу Миллзу служебную записку с предложением создать из специалистов управления особую рабочую группу по вопросам проектирования атомной подводной лодки и атомной энергоустановки для нее.
Эта группа должна была иметь межведомственный характер – подчиняться начальнику Управления кораблестроения ВМС и председателю Комиссии по атомной энергии.
Последняя, впрочем, отнеслась к этой идее весьма прохладно.
12 апреля 1948 года на очередной американской Конференции по вопросам ведения подводной войны – весьма авторитетного в Штатах мероприятия, в котором традиционно принимают участие высокопоставленные сотрудники и эксперты ВМС, профильных НИИ и других организаций – начальник Управления кораблестроения вице-адмирал Миллз выступил с «пламенной речью», в которой подверг резкой критике проволочку с созданием корабельной атомной энергоустановки, возложив вину за это на руководство КАЭ.
«Работы по созданию атомной подводной лодки по вине Комиссии не продвинулись даже на 1%, проектированию ядерного реактора для ПЛ не присвоен статус официальной программы – а значит, на это направление не выделены людские и материальные ресурсы, и даже не сформирована специальная рабочая группа», – подчеркивалось в докладе, подготовленном для адмирала Риковером.
Речь произвела должное впечатление, и морякам удалось заставить руководство Комиссии по атомной энергии присвоить разработке лодочного ядерного реактора статус официальной программы.
Предполагалось, что руководить совместной программой будет контр-адмирал Сольберг, но 17 июня Сенат одобрил назначение его на пост начальника Научно-исследовательского управления ВМС.
1 июля он вступил в должность и, согласно положениям Акта по атомной энергии, не имел отныне права работать над «атомным проектом».
Тогда выбор Миллза пал, наконец, на Риковера.
16 июля тот был назначен руководителем программы от Управления кораблестроения, официально же его должность называлась «офицер связи Управления кораблестроения и Комиссии по атомной энергии».
4 августа Миллз утвердил штаты Отделения по ядерной энергетике Научно-исследовательского отдела Управления кораблестроения.
Главой отделение был назначен Риковер.
А уже к середине февраля следующего года последний располагал группой из 20 специалистов, половина из которых – офицеры флота, прошедшие дополнительную подготовку в Школе по изучению технологии ядерного реактора в Оак-Ридж или в Массачусетском технологическом институте.
При этом в ноябре 1948 года председатель Комиссии по атомной энергии принял решение образовать в Вашингтоне Отделение по проектированию ядерных реакторов, директором которого 1 февраля 1949 года был назначен Лоуренс Р. Хафстад, бывший исполнительный директор Научно-исследовательского управления Минобороны США.
15 февраля 1949 года Риковер получает из Управления кадров ВМС предписание, согласно которому с 20 февраля ему надлежало занять должность директора Отделения по проектированию ядерных реакторов в Комиссии по атомной энергии, тогда как его служба в Управлении кораблестроения становилась «второстепенной».
Это было как раз то, чего он так долго добивался.
Риковер стал полновластным «хозяином» программы:
как представитель одного агентства, он мог направить запрос в другую организацию, а как представитель последней – мог ответить на свой же запрос «в нужном ключе».
К тому времени выяснилось: газоохлаждаемый ядерный реактор является малоперспективным в качестве «сердца» корабельной атомной энергоустановки, а потому у Риковера осталось лишь два варианта – реактор с натриевым теплоносителем и реактор с водой под давлением.
На первый взгляд казалось, что в наиболее выгодном положении оказалась «Дженерал Электрик», схему ядерного с натриевым теплоносителем которой поддерживала КАЭ.
К тому же последняя, отвечая за создание ядерного оружия, построила рядом с Шенектеди, в городке Нискаюна, Нользскую лабораторию ядерной энергетики, которая принадлежала КАЭ, но находилась в оперативном управлении «Дженерал Электрик».
Однако, как вспоминал позже Риковер, там царил «коммерческий подход». Ему заявили: «дайте нам деньги – и мы все сделаем».
Тогда Риковер решил обратиться к руководству «Вестингауз Электрик Корпорейшн», которая тоже имела подряды по «атомной программе» и вот-вот должна была получить в оперативное управление Лабораторию Беттиса по проблемам ядерной энергии, построенную КАЭ в 1949 году в местечке Уэст-Миффлин, к юго-востоку от Питтсбурга.
Руководству «Вестингауз» для «приобретения веса» необходимо было заполучить какую-либо программу создания ядерного реактора, так что здесь интересы компании и Риковера совпали.