(Историческая летопись о русском наречии)
I
Как всё было? Как всё стало?
Летописцев вечно мало!
Мало нужных нам людей,
Хоть радей, хоть не радей!
Вечно их повсюду носит
Из весны за летом в осень!
Этот за моря убёг,
Этот вновь мотает срок,
Этот – пьяная скотина,
Этот коркой апельсина
Подавился и пропал –
Жмется в домыслах толпа;
Этим вечно недосуг,
Этот – чей-то лучший друг,
Этот вынес, да не вывез,
Этот пишет лишь про кризис,
Этот пишет лишь сонеты –
На хрена ему все это?;
Этот мордою не вышел,
Этот дома чинит крышу…
Всяк теперь, увы, поэт,
Летописцев только нет.
Ну, положим, отыскать
Летописца из леска –
Это только полбеды.
Ты даешь его сюды,
А он подлым окажись?
Колесо – вся наша жисть.
Переврет, переиначит,
Невиновных раскулачит,
Иль научных фактов мало,
Иль писать их не пристало,
Или факт недостоверен,
Или в фактах чрезмерен,
Иль затея вовсе зря?
А поднимет якоря,
К чьим причалит к берегам?
А затею сдаст врагам?
В муху сделает слона?
И адью, моя страна!
Да, порядочных людей
Из числа тех, что умней
Меньше в сотни раз. И вот
Я хватаюсь за блокнот.
Может, и не так умён –
Ну, так это только днем,
Зато гений по ночам,
Недотошлив в мелочах.
Чуть начитан, неподкупен,
Крепко сшит и дерзок вкупе,
Эрудирован и зряч,
И, что важно, не палач.
Я в мечтах летаю птицей,
Не стесняюсь материться,
Гордый русским языком,
С президентом не знаком,
Бесконечный патриот,
Свято верящий в народ…
Вот сижу, кумекаю.
А больше-то и некому.
II
Вы слыхали, чтоб Сократу
Загибать привычно матом?
Не слыхали? Очень мило!
Но, читатель, так и было.
А в последние минуты,
Осушив сосуд с цикутой,
Так загнул, что наш Иван –
Просто форменный профан.
Сквернословил и Конфуций,
Чтоб совсем не ****уться.
Матюгался Лао Цзы,
Словно русский знал язык:
«В недеянии даосы –
Это не залупочёсы!».
А согласно библии
Иудеи влипли бы,
Только вопль Моисея
«Я от всех от вас ***ю!»
Всё донес до неба высей –
Воды моря разошлися.
Правда, был один конфуз:
Мат не ведал лишь Иисус.
А ругнулся б, мол, ****ец! –
Не сгодился бы на крест,
Потому как сам Пилат
Уважал хороший мат.
Перевод работ Гомера
Вам поведает, что Гера,
Зевс, Аид и Посейдон,
И бог солнца Аполлон
Матом гнули, что Олимп
Пробирала дрожь и сыпь.
Аполлон еще с Кополы
Знал ругательскую школу…
Или мудрый царь Приам,
Сыновей послав к ***м,
Соблазнился на коня.
И пошла в делах ***ня.
Пала Троя листопадом.
В общем, на *** Илиаду!
Иль на остров свой Итака
Не причалил бы однако
Всем известный мореход,
Да скитанья ёб он в рот,
С чем мы спорить и не смеем.
В общем, на *** Одиссею.
В чём служил народу Солнцем
Александр Македонцев?
Как он гордиев-то узел,
Что и персов тем контузил?
Шурик жил без заморочек,
В изъясненьях тверд и точен:
Смесь отборнейшего мата
Доходила до солдата.
И скакал солдат козлом –
Не желал быть тем узлом.
А философ Эпикур,
Не был зол и не был хмур,
Вёл полемику с Платоном…
Но понятие «гондоны»
Неспроста в «Канонике»,
Потому что стоики
Были хуже, чем предатель –
Обвиняли в плагиате
И смотрели вечно косо.
Вот и выдал им философ:
«Я гондонов знал в саду,
Да отправил их в ****у».
«Мат не чуждый человеку» -
Так учил людей Сенека.
Жизнь, как море – по колено,
Если вспомнить Диогена:
«Разум есть, хибарка есть,
Есть вино в один присест.
Впарил дельненький совет
И оставил в жизни след.
Лишь навис один дебил,
Солнца свет загородил.
Всё – кинизм, всё по хую –
Бочку я люблю свою».
Словом, в целую античность
Изъяснялись матом зычно.
Голос индоевропейцев
Всё ещё вещал на сердце.
III
Да, согласно нашим «Ведам»,
Мы есть символы победы,
Землепашцы, расселенцы,
Да потомкам нечем греться.
Нет бы, разом возгордиться:
Нам, по прошлому арийцам,
Не рубить в Европу окна,
Изучить, чем Запад соткан.
И всецело в ночь Сварога
У богов искать подмогу.
Да молиться всякий миг,
Вознося богов СВОИХ:
Макошь, Рода, Перуна…
Но иные времена.
И мы тонем в святотатстве –
В чуждом рабском Христианстве.
Чти за-КОН, храни оковы,
А фантастов Петуховых,
Как опасный элемент
Под запрет, потом в цемент…
Вот моя вам правота:
«Макошь» - в «Word» опять черта.
Иль пишу сейчас: «Даждь-бог» -
Вновь ошибка верных строк.
А писал бы «Зевс и Гера» -
Тут Вы правы, тут мы верим.
Эх, бесовский аппарат –
Опровергнуть Русь горазд!
Но богов ввожу в словарь –
Наших знай, программа-тварь!
IV
Дар напрасный, как ты горек!
Но я всё же не историк.
И меня не надо к стенке!
Вот Носовский и Фоменко
Всё вам лучше разъяснят.
Я ж толкую – что есть мат?
Ну, а захлестнет обида,
Я пишу, что все не видят.
Или делают лишь вид,
Что сей факт давно забыт.
Исторические пятна!
Мне с того вдвойне приятно
Правду изложить для всех.
Это вам – не ссать в доспех,
Как средневековый рыцарь.
Только как тут не мочиться,
Если в этакие латы
Всадник намертво зажатый?
И не снять их просто так,
Не поспеешь до атак.
Нет, представьте, на коне
Мчится прынц, а сам в говне!
К ждущей дамочке с собачкой.
По собачке вошка скачет,
И на даме тоже вши –
Не для тела, для души.
Так без грусти, без тоски
Правду скрыли парики,
Ну а стойкие духи –
Все зловонные грехи.
Иль ещё пример не внове:
Весь в дерьме король Людовик
Облегчил французам жизнь:
Мол, кричать всем «Берегись!»,
Только после из окна
Выливать горшок говна.
И текли, текли ручьи,
Так как улицы ничьи.
После создали ходули…
Как вообще не утонули?
Нет бы, сделать туалет?
Так на то фантазий нет.
Лишь с отвисшею штаниной
Создавали гильотины.
А король, слуга, вассал
Под себя и срал, и ссал,
Да страдал дизентерией.
Только это в целом мире –
Сплошь недостоверный факт.
Грешны, да. Но словом «fuck».
Между тем, я всё ж увлекся.
Вон уже заходит солнце.
За окном зима и стужа.
И меня зовут на ужин.
Но молчит мой аппетит –
Как земля под снегом спит.
Что добавить? Что сказать?
Мат в ту пору шел назад
К прародителям-славянам,
Что считались дикарями:
Мылись, какали, где нужно,
Чтили труд и жили дружно,
Гордый стан, в глазах огонь…
Да и мат не терпит вонь
И, подвинутый чумой,
Навсегда ушел домой.
Проворонила Европа
Всей своей немытой жопой!
Лишь говна в одном избытке.
Правда, жалкие попытки
Возвернуть наречий силу
Были, шли тогда в Россию
Эти – как их там? – послы!
Но тупые, как ослы.
Это ж надо, чтобы в «fuck»
Превратился наш «фуяк»?
Так надежда грязных масс
Пала… Да, на Ренессанс.
V
Но, предвижу, мой читатель,
Правда эта не покатит:
Как утратил азиат
Изначально общий мат?
Это ж как надо рехнуться,
Чтобы матом крыл Конфуций?
Европейцы – может быть
По превратностям судьбы.
Но когда и где Китай?
Что ж, тогда на ус мотай.
Шла великая война.
И Тартария-страна
Над Драконами победу
(Здесь опять согласно «Ведам»)
Одержала, сделав их
В архитекторов своих.
Так Китайская стена,
Пережив те времена,
Бойницами до сих пор
На Китай вперяет взор.
Стало быть, и Лао Цзы
Победителей язык
Понимал и изучал,
Изучив, потом мычал.
Ибо всем всегда хотелось
Удаль русскую и смелость.
Но та удаль не про них,
Я на том кончаю стих.
А евреи с Моисеем –
С них все до сих пор ***ют.
Тора с Яхве не забыты –
Знать, шагай в антисемиты!
Ибо ложь, беда и смута
Иудеев атрибуты,
Мировой паразитизм –
Восхваляемая жизнь.
Ну, и снова я увлекся,
А меж тем уже до солнца,
То есть сна часов на пять.
Засиделся, твою мать!
Утром снова на работу
С вечной рифмой «не охота»,
Ну а после в добрый час
Я примусь за Ренессанс.
Продолжение следует...