Я сижу на занятиях в закрытой психотерапевтической группе. Люди пришли сюда, чтобы наладить отношения с неверными мужьями, научиться воспитывать неблагодарных детей и прощать родителей-тиранов — у каждого свои проблемы. Психотерапевтические сессии длятся весь день и напоминают фильм «Пролетая над гнездом кукушки»: участники рыдают, ползают по полу, разговаривают с неодушевленными предметами — кто был на таких тренингах, поймет.
Один молодой парень, когда до него доходит очередь, садится в центр и говорит, что болеет ВИЧ.
Он говорит:
— У меня ВИЧ, и я не хочу умирать.
Он говорит:
— Если вы кому-нибудь проболтаетесь, я вас убью.
Я излагаю наш разговор с его личного разрешения. Прошел год с того момента, как мы познакомились на этом тренинге. Я долго просил его встретиться в неформальной обстановке и рассказать, как живется в двадцать первом веке человеку с чумой двадцатого века.
Наверняка вы знаете этого парня. Возможно, вы хотя бы раз видели по телевизору его клипы. Или встречали на свадебных банкетах. Он — музыкант.
Он спрашивает меня:
— Что ты ко мне пристал?! У нас в Алматы полным-полно ВИЧ-активистов. Они с радостью расскажут о своей жизни и даже разрешат себя фотографировать. Вам — журналистам — ведь это нужно? Хорошая картинка?
Мы сидим в кафе, и официанты постоянно оборачиваются на наш столик. То ли потому, что они видели моего собеседника по телевизору, то ли потому, что мы слишком громко произносим слово «СПИД».
Я говорю, что журналистика так устроена: мы вспоминаем о ветеранах Великой Отечественной войны в начале мая и пишем о людях, живущих с ВИЧ, к началу декабря. Это называется «информационный повод».
Я говорю, что на его примере хочу показать: ВИЧ — это болезнь не только наркоманов, проституток и геев. Это может случиться с каждым.
— Ты хочешь, чтобы я рассказал про это? Хорошо. Когда я выхожу на сцену, я думаю: «Интересно, кто-нибудь еще в этом ресторане, кроме меня, болен ВИЧ? Возможно, кто-то из посетителей или других артистов…» Это всё. Просто незаконченная мысль.
VOX: Ты ходишь в группы поддержки?
— Нет, я хожу к обычному психологу. Иногда могу пойти на какой-нибудь тренинг и там открыто во всём признаться.
VOX: О чем ты спрашиваешь у психолога?
— Я спрашиваю, как избавиться от страха смерти. Психолог говорит, что я должен научиться жить с этим страхом. Дать ему место. Это сложно понять, пока сам с этим не столкнешься.
Через дорогу от СПИД-центра есть магазин шаров и праздничных хлопушек. Их покупают молодые папаши, которые встречают из роддома своих жен. Прикол в том, что когда мне сообщили мой диагноз, я проходил мимо этого магазина. Кто-то случайно пальнул хлопушку и обсыпал меня конфетти. Вся моя одежда была в мелких блестящих звездочках. Мне сказали, что я ВИЧ-инфицирован, а через десять минут меня встретил фейерверк, персональный бумажный салют. Вселенная умеет поиздеваться.
Полный материал читаем здесь