О РУЦКОМ
А.В.Руцкой – это первый вице-президент первого
Президента России
Здравствуйте уважаемые и дорогие читатели!
Долго не писал, хочется же, чтобы интересно было читателям. Да что там интересно, хочется, чтобы и лайк поставили, а лучше, чтобы подписывались на мой канал. Здесь никакой корысти для меня нет, как может кто-то подумать, ну разве что некое моральное удовлетворение.
Почему сегодня решил написать? Просто прочитал интервью с бывшим когда-то давно вице-президентом России Александром Руцким. Президентом был Ельцин – первый Президент России, – а его замом Руцкой.
Прочитал и вспомнил, как мне и моим товарищам по областному Совету народных депутатов В.Лебедеву и В.Журавлёву довелось встретиться с Руцким.
Было это в сентябре или октябре 1991 года, вскоре после путча. Председателем областного Совета был А.Г. Тулеев. Он же был и председателем облисполкома. Власть была сосредоточена в одних руках. Что греха таить, я тоже приложил к этому свою руку. Из благих, разумеется, намерений. Которые известно куда ведут… Но это отдельная история.
Поселились мы в какой-то гостинице, отдохнули, да и пошли в Белый дом. Посмотрели баррикады, сооружаемые жителями Москвы, прошлись к месту гибели парней, когда по улице проходили танки. Попечалились, цветов, правда, не возложили, с собой не взяли, а поблизости не продавались. Потом направились к Белому дому. Там не сразу, но нас пропустили. Запланированной встречи с Ельциным не состоялось, он всё время был занят, правда, встретили его в коридоре, когда он возвращался из столовой, промчался мимо вихрем и исчез в «коридорах власти».
Удалось встретиться с Шахраем, Скоковым, но это всё пятнадцатиминутные разговоры без всяких решений и предложений. Наша цель, вообще-то была простая: довести до руководства страны обстановку в Кузбассе. Социально-экономическую, психологическую, межличностную, кстати, тоже.
Потому что отношения между личностями, такими как Тулеев с одной стороны, и Советом рабочих комитетов – с другой были весьма напряженными. Почему «между личностями», да потому, что руководителями и активистами этого самого Совета, были личности. К тому же они были депутатами.
Наверное, надо напомнить, что Совет рабочих комитетов возник на волне шахтерских забастовок 1989 года. Эти забастовки потрясли не только Кузбасс, но и весь могучий Советский Союз.
На мой взгляд не шахтерские забастовки способствовали развалу СССР, хотя сегодня многие именно так и считают. Нет, у забастовщиков даже не было ни одного политического требования. Волнения шахтёров вызвало банальное отсутствие необходимого для нормального труда: мыла (насколько это важно для шахтера понятно всем), возможность приобрести (не получить от кого-то там, а приобрести за свои кровные) продуктов питания и другие чисто бытовые проблемы. Кстати, мой дядя, умерший от чисто шахтёрской болезни – силикоза, когда уходил на смену брал с собой так называемую забутовку: буханку хлеба и с полкило колбасы. Он был, конечно, человек крупный, потому и пищи требовалось много, тем более при таком каторжном труде, коим является горняцкий, но и другим приходилось добывать эту «забутовку» с огромным трудом. Как бы ни восхищались сегодняшние «старички» советским прошлым, но дефицит был основным признаком «социализма». Но никого не хочу упрекать, что поделаешь – тогда и вода была жиже и грязь гуще, просто молодые были, да и к тому же дефициту просто привычные. Это казалось обыкновенным делом. Я, разумеется, не хвалю сегодняшнее изобилие на прилавках магазинов. Не хвалю потому, что это изобилие сочетается с отсутствием изобилия в карманах людей. Как это не обидно и не печально. А в общем-то совсем не плохо, когда можно пойти и купить то, что тебе необходимо, а не унижаться через «задний крыльцо», как говорил великий Аркадий Райкин.
Так вот: Тулеев и лидеры Совета рабочих комитетов, мягко говоря, недолюбливали друг друга, а поскольку эти лидеры были все депутатами областного Совета народных депутатов, а Тулеев его председателем, то в облсовете существовала конфронтация. Тулеев тогда пользовался безусловной поддержкой коммунистов, поскольку сам был коммунистом. Позднее их дружба распалась, многие коммунисты старой школы посчитали его предателем. В новом веке Тулеев стал единороссом.
Не буду вдаваться в историю существования и царствования Тулеева, об этом существуют уже описания разного рода от ругательных до восхвалительных.
Моя история о другом. В конце концов мы вспомнили о вице-президенте Александре Руцком и, решив, что попасть к нему будет проще, чем к Ельцину, нашли его приёмную и вошли в неё.
Руководил там всем секретарь или референт, уж не знаю, как он назывался по табелю о рангах, но то, что это офицер было понятно с полувзгляда. Да и не логично было бы видеть в приёмной у генерала гражданского помощника или, тем более, какую-нибудь фифу в мини юбке[Ю1] . Хотя кто его знает какие вкусы у боевых генералов… Этот генерал был из всех генералов генерал.
Но к нему надо было ещё попасть. Подтянутый секретарь коротко пояснил:
- У вице-президента на приёме представители Генерального штаба, - и для ясности добавил: - сколько времени займёт беседа не известно.
Он взглянул на часы и добавил ещё:
- Хотя по регламенту приём продолжается пятнадцать минут. Это относится и к вам, если вы дождётесь.
В приёмной кроме нас находилась делегация из Ростова: двое мужиков и женщина. Мы даже познакомились, но я, к сожалению, сегодня не помню их имён. И должностей тоже. Ждали мы минут сорок – вот тебе и пятнадцать минут. По регламенту.
Наконец дверь распахнулась, Руцкой провожал своих коллег по военной службе. Было их человек пять. Сам Руцкой среднего роста, коренастый. С шикарными усами. Вопреки ожиданию – в гражданском костюме, с галстуком.
То есть мы подспудно ожидали, что он тоже будет в генеральской форме, как его гости. Нет, в цивильном.
Он выпроводил гостей, вопросительно посмотрел на секретаря-офицера.
Тот бодро доложил, что приёма ожидают две делегации: из Ростова и Кемерово.
Александр Владимирович осмотрел нас внимательным взглядом, отвернул рукав, глянул на часы и уже открыл рот, видимо, чтобы сообщить, что приёмное закончилось, но не успел.
Женщина из Ростова, мне почему-то показалось, что она казачка, глядя на Руцкого, громко и даже вызывающе сказала:
- Мы отсюда не уйдём, пока вы нас не примете!
Руцкой посмотрел на неё внимательно, хитро так, с прищуром, потом улыбнулся:
- Бойкая какая! Казачка?! Да я приму вас, только десять минут дайте. Передохнуть, так сказать…
- Десять минут дадим, - сказала женщина и посмотрела на нас победно.
Прошли десять, потом пятнадцать минут, наконец секретарь сказал:
- Входите, - и добавил, - пятнадцать минут…
- Да помним мы, - за всех ответила казачка.
Кабинет просторный, справа окна, слева, у стены кресло и стол начальника. К нему приставлен длинный стол для посетителей и, разумеется, для совещаний. Мы расселись за этим столом, мы справа, ростовчане слева. Или наоборот.
Генерал посмотрел на нас, на ту сторону и на эту, вздохнул и спросил:
- Что ж, рассказывайте, как вы живёте, какая обстановка в регионе?
Первой заговорила, разумеется, казачка, она уже была у нас лидером.
- Вы знаете, товарищ вице-президент, живём мы нормально, но вот проблема одна образовалась.
- Что за проблема в таком благодатном крае?
Да никак нам главу региона не назначат.
Это было тяжёлое послепутчевое время, когда глав регионом назначали, никаких выборов не было.
- Как же так?! – возмущённо произнёс Руцкой.
Помолчал, потом сказал:
- Сейчас разберёмся… - поднял трубку, - Махарадзе ко мне. – коротко и властно приказал он кому-то, видимо, секретарю.
Для ясности: Махарадзе был тогда начальником Контрольного управления администрации Президента РФ, Главным государственным инспектором.
Потянулись минуты ожидания. Александр Владимирович рассказывал нам про автоматические аппараты для дойки коров, про всякие достижения в агропромышленном комплексе нашей страны. Мы были в некотором недоумении, но помалкивали. Слушали внимательно, пытаясь понять, зачем мы здесь. По крайней мере, я думал именно об этом.
Наконец дверь открылась и вошёл коренастый мужчина лет пятидесяти, одетый в мешковатый костюм. Он остановился около входной двери, метрах в пятнадцати от нас и, соответственно, в двадцати от вице-президента. Поздоровался сразу со всеми. И молчит.
Ничего не объясняя, Александр Владимирович, глядя на вошедшего, сказал:
- Ну что делать будем?
Человек тоже не стал ничего выяснять, а коротко ответил:
- Работать надо.
Повернулся и вышел.
Согласитесь, что эта сцена не только непонятна нам, но и неприятна. Хамство какое-то со стороны Махарадзе, а со стороны мягкотелость что ли какая-то. Совсем не генеральская. Я посчитал его просто пустым человеком. Согласились со мной не все.
После этого мы ещё послушали новости агропромышленного комплекса России и ушли, опять же без всяких решений.
Потом был 1993 год и все события, связанные с ним. И с Руцким и Хасбулатовым.
К чему я это всё вспомнил? А к тому, что как я уже упоминал, прочитал интервью с Руцким. В этом интервью он рассказал, что однажды ненароком услышал разговор Ельцина с человеком, говорящим с небольшим кавказским акцентом. В этом разговоре они обсуждали дальнейшую судьбу генерала, который Ельцину был уже не нужен. Выборы-то прошли. У Махарадзе я акцента не заметил, но слишком мало он успел сказать. А Руцкой в своём интервью сказал ещё, что он был категорически против той приватизации, которая произошла в 90-х годах прошлого века.
Моё мнение о бывшем вице-президенте Руцком изменилось. Я теперь не считаю его пустым человеком. Потому что понимаю, что в то время он попал совсем не в ту среду, что он был в этой среде абсолютно чужим и даже, скорее всего, вредным для окружения Ельцина человеком. Потому и обсуждался вопрос о его «удалении» от власти. Это удалось только тогда, когда он вместе с Хасбулатовым учинил бунт, закончившийся расстрелом парламента России. Плохого ли хорошего, но первого парламента нашей России.
Вот так изменилось моё мнение не только о А.В Руцком, но в некоторой степени и о том времени.
Если интересно, ставьте палец вверх, подписывайтесь, комментируйте.