СКАЗ ОДИННАДЦАТЫЙ
Долго йонгм молчал и глядел, прежде чем заговорить снова: «Она захотела сохранить свою молодость и красоту... После того, как случилось то, о чём ты уже знаешь, на следующий день, утром, я пришёл сюда, к озеру, и она встретила меня спокойно, а в глазах её был лёд. Она усмехнулась мне в лицо и сказала: «Иди туда, где раньше был мой дом. Возьмёшь там только два больших сундука. Всё, что будет лежать внутри - вытряхни и сожги. Пустые сундуки принеси сюда, да не забудь взять от них ключи». Мне было всё равно, чем теперь заниматься.
Я собрался и отправился в путь. Через три дня, утром, я пришёл в старухину избушку, открыл дверь и увидел эти проклятые сундуки.
Содержимое сундуков я вытряхнул на пол посреди избушки и уже собирался всё запалить, но подумал: «Зачем мне торопиться куда-то? Ведь пожар моих желаний угас безвозвратно... Поваляюсь, денёк-другой в старухиной избушке, а потом пойду обратно».
Я лёг и стал смотреть на старухино барахло, долго смотрел, пока не подумал: «А может порыться мне в этом хламе, и я найду в нём что-нибудь занятное для себя?» Стал я искать и нашёл какую-то книгу, открыл её и стал читать... Семь раз приходило на небо солнце, а я всё читал.
__Оживали и становились понятными мне свойства вещей, которые я вытряхнул из сундуков, и становились мне понятны законы, по которым я буду жить дальше.
И наступил вечер, когда я положил в меньший сундук свою котомку (а в котомку я спрятал Книгу), а малый сундук я положил в большой, и большой сундук поставил себе на голову, и взял в рот ключи от сундуков, пустился в обратный путь. У края леса я обернулся и посмотрел назад, туда, где летели в чёрное небо искры, трещали и шипели в огне трухлявые брёвна хижины старой колдуньи.
Тёмной ночью я шёл напролом по тайге с сундуками на голове, и всё живое убегало и уползало с дороги моей, и земля гудела от шагов моих... А когда пот совсем застилал глаза, я снимал с головы свою ношу, ставил на землю, садился на сундуки и смотрел в небо, а прохладный ночной ветерок осушал моё чело... И, если, ты ночью тоже смотришь в небо - страшись услышать шепот звёзд и увидеть след Ангела Смерти - вдруг он уже спешит к тебе исполнять приговор тех, кто ночью глядит в небо из своих могил, и чьи молитвы живут среди звёздной пыли.
В ту ночь я уже не боялся смотреть в небо, потому что знал волшебные свойства сундуков, на которых сижу, и если бы в ту ночь, на небе произошло что-либо для меня неприятное, я бы в миг очутился в сундуках.
Вечером следующего дня я появился перед чёрными очами своей повелительницы и поставил сундуки у её ног. Она велела достать из большого сундука малый (а я уже заранее вынул из малого сундука свою котомку). Когда я это сделал - села в малый сундук и сказала: «Замкни малый сундук и поставь в большой, потом замкни большой сундук и всё это опусти на дно озера. Ключи береги! Пройдёт сорок лун - достанешь сундуки и откроешь. Если я буду спать - не буди. Проснусь сама. Запомни! Я сотворила заклинание йонгма... Если меня ослушаешься - берегись! У тебя начнёт расти белая борода. Её не отрежешь и не отрубишь, а когда эта борода достигнет земли - тебя настигнет злая смерть». И, сказав это, она захлопнула крышку сундука, а я сделал всё, как она приказала, и опустил сундуки на дно озера.
Много лет назад, когда я впервые открыл Книгу Снов - были прокляты мои глаза увидевшие магические символы и слова, и руки мои, посмевшие коснуться её священных страниц. Тогда свершилась моя судьба. Книга начала рассказывать мне моё будущее. Открыв её последние страницы, я ещё тогда мог прочитать сегодняшний день, но не осмелился сделать этого. А то, о чем я успел прочесть в Книге, уже начало свершаться. Уже спала на дне озера женщина с яркими, как огонь волосами, а мой путь лежал вслед за уходящим солнцем туда, где очарованно несёт свои воды самая таинственная и загадочная река на Земле - река Парабель... И мне было предназначено увидеть, как из Васюганских болот встают кимврийские тени, чтобы покрыть реку Парабель своим тёмным покрывалом, когда красный лев внутри чёрного дракона, пожирающего свой хвост, вытек из живота на чёрное стекло реки... Кровавый Бог - Красный Лев - Пожиратель Настоящего, делающий нас всех стариками, больными и уродами, идиотами и убийцами, ворами и клятвопреступниками... Бог, которому приносятся неисчислимые жертвы, Бог, существующий вне времени, прообраз самой Природы, прообраз самого Времени, надзирающего всех живущих... Тот, ради которого люди убивают собственных детей, жертвуют молодостью и здоровьем, жёнами и имуществом - преследуя всего лишь единственную блажь: выпросить какую-либо сиюминутную милость, либо отвратить какое-нибудь из тех ужасных несчастий, которые в изобилии имеются в запасе у Природы и Времени... И эта ничтожная отсрочка в расчётах с Богом им представляется стоящей того, чтобы заплатить за неё высокую цену самых невыносимых страданий, которые Красный Лев очень ценит, поскольку они были изначально похожи на время... Ибо единственной реальностью являются их жертвы Богу, происходящие на Земле.
Но, когда родилась сороковая луна, я возвратился назад, к озеру. И всё было по-прежнему. Только сгнило и упало дерево, к которому был когда-то привязан Гмор, да земля в том месте взялась красной глиной, и ничто не росло на той глине. Я проверил вокруг, но никого не обнаружил, и это меня насторожило...
Поэтому я не стал тревожить свою повелительницу днём и дождался ночи. А ночью я дождался, когда вышла на небо луна и осветила всё. Тогда я залез в озеро, вытащил сундуки и открыл... Она не спала, сразу же вышла и была красивее, чем прежде. В своих скитаниях я ни разу не встретил женщины подобной этой... Она оказалась прекрасней луны, и луна, проиграв это маленькое соревнование, поспешно бежала с небосвода, уступив место солнцу. Её красота возродила зависть и горечь в моей душе, но она была весела и ласкова, всё утро играла со мной и смеялась, как ребёнок. Печаль моя развеялась, и я был счастлив.
Когда солнце поднялось довольно высоко, я прилёг погреться на песке, а она стала танцевать. Закончив свой танец, она подошла и поцеловала меня в губы.
Вечером я проснулся и увидел, что она сидит возле меня на песке. Заметив, что я открыл глаза, она встала и пошла к своим сундукам, но прежде, чем залезла в сундук, сказала: «Поймай и убей щуку. Она стучит своим хвостом по крышке сундука и мешает мне спать».
Замкнув сундуки и опустив их на дно озера, я сразу пошёл и осмотрел кусты вокруг того места, где спал, и нашёл мужчину. Печаль камнем навалилась на моё сердце. Я отвёл мужчину туда, где когда-то умирал Гмор, положил его на красную глину, выхватил из-за пояса меч и отсёк ему голову. Толчками хлынула кровь и смешалась с красной глиной. Глина почему-то в том месте вспучилась от крови, стала кипеть и дымиться, пока всё не спеклось, и не образовался чёрный камень.
Я попробовал камень мечом, и он оказался куском железа.
Из этого куска железа я выковал первое звено цепи...