Найти в Дзене
Артур Гринд

"Рождественская песнь"

Эта короткая притча или нравоучительная повесть, вероятно, является одной из самых читаемых новелл в обширном творчестве Чарльза Диккенса и по-настоящему воплощает дух Рождества. Короткая книга, с которой мы все могли бы справиться в эти холодные зимние ночи Я думаю, все знают эту историю в общих чертах: Эбенезер Скрудж, отвратительный узкоплечий старый мизантроп и жизнеотрицающий пенни-пинчер (аватар Шейлока, Вольпона, Гарпагона и многих других литературных скряг) собирается провести сочельник в одиночестве в своем холодном доме, после того как уволил своего племянника, своего низкооплачиваемого клерка, всех. Ночью он встречает призрак Джейкоба Марли, своего покойного делового партнера, затем трех последовательных духов, похожих на трех библейских Волхвов, у каждого из которых ужасное видение Прошлого Рождества, Настоящего Рождества и Грядущего Рождества. В конце этого долгого кошмара, в котором Скрудж путешествует в пространстве и времени, он видит свою ошибку, раскаивается, обещает

Эта короткая притча или нравоучительная повесть, вероятно, является одной из самых читаемых новелл в обширном творчестве Чарльза Диккенса и по-настоящему воплощает дух Рождества. Короткая книга, с которой мы все могли бы справиться в эти холодные зимние ночи

Я думаю, все знают эту историю в общих чертах: Эбенезер Скрудж, отвратительный узкоплечий старый мизантроп и жизнеотрицающий пенни-пинчер (аватар Шейлока, Вольпона, Гарпагона и многих других литературных скряг) собирается провести сочельник в одиночестве в своем холодном доме, после того как уволил своего племянника, своего низкооплачиваемого клерка, всех. Ночью он встречает призрак Джейкоба Марли, своего покойного делового партнера, затем трех последовательных духов, похожих на трех библейских Волхвов, у каждого из которых ужасное видение Прошлого Рождества, Настоящего Рождества и Грядущего Рождества. В конце этого долгого кошмара, в котором Скрудж путешествует в пространстве и времени, он видит свою ошибку, раскаивается, обещает исправить свое поведение и отказаться от своей алчности.

История, конечно, если и не знакома, то вполне предсказуема, но гениальность Диккенса заключается в его способности вдохнуть жизнь в своих персонажей и обстановку. В частности, описание викторианского рынка Кэмден в четвертом квартале с сезонной едой и напитками и приготовлениями к ужину в канун Рождества вызывает аппетит. Глава под названием “Конец всего этого”, когда Скрудж просыпается ярким золотым рождественским утром, наполненным звонкими колокольчиками, вероятно, является одним из самых вдохновляющих произведений литературы, которые я когда-либо читал. В издании, которым я владею, иллюстрации Артура Рэкхема, как всегда, обладают причудливым очарованием давно минувших дней.

Киноиндустрия бесстыдно ограбила Диккенса в этом деле. Версия Роберта Земекиса с Джимом Керри, вероятно, наиболее уважительна к тексту, хотя CGI откровенно ужасен. Я гораздо больше предпочитаю перевернутую вариацию Фрэнка Капры и Джеймса Стюарта в "Это прекрасная жизнь".

И с этим, дорогие добрые люди и друзья, веселого Рождества, читайте дальше, и пусть Санта-Клаус принесет вам трех французских куриц, двух горлиц и куропатку на грушевом дереве!