Сказать, что Талька не ожидала увидеть Сергея на коленях возле Марии Ивановны, ничего не сказать. Как? Как он тут оказался? Откуда? Может это сон? Но она не спала. От неожиданности в глазах потемнело, чуть не выронила разнос с чаем и пирожками. Только выбежав на кухню и отдышавшись, начала немного соображать.
«Так, раз он здесь, открыл своим ключом и ведет себя привычно, значит свой. Зоя Петровна недавно упоминала, что у нее есть еще старший сын, скорее всего это он. Вот я попала! Ну как? Разве бывают такие совпадения? Теперь подумает, что я специально вычислила его семью и хитростью внедрилась к ним. Этого еще не хватало».
Конечно, Талька в тайне мечтала когда-нибудь встретиться с Сергеем, чтоб он увидел какой у него замечательный сынок и чтоб пожалел о том, что тогда упустил свое счастье. Ну да, счастье, разве может быть иначе? Талька была уверена, что они с ребенком вполне могли быть его счастьем. Вот только мечты мечтами, но в реальности, она не верила и не ожидала, что это может быть вот так и прямо сейчас. Самое страшное, что теперь ее могут заподозрить в коварстве и корысти, этого она не хотела. Ну и что делать? Не может же она взять и сбежать (а очень хотелось)? В комнате мирно спал ребенок.
«Спокойно. Главное, успокоиться. Похоже, он меня не узнал. Да и вообще, может он про меня и думать не собирался. Ведь больше года никак не проявлялся. Даже про беременность не узнал. Что я для него, отдельный короткий эпизод в его жизни? Сколько таких как я у него было? Все, успокоились, выдохнули, расслабились и ведем себя адекватно» Талька взяла себя в руки и вернулась в комнату. С одной стороны выглядело бы как то странно, если бы она проигнорировала приглашение, с другой – ей самой было интересно пообщаться с Сергеем, узнать, как и чем он жил все это время. Общение вышло коротким, в комнате завозился ребенок, пришло время кормления и Талька извинившись, побежала к нему пока он, проснувшись, не расплакался.
Когда она, закончив кормить, вышла к Марии Ивановне, Сергея уже не было. А Мария Ивановна со счастливым видом разглядывала старый толстый альбом с фотографиями. Лицо ее лучилось счастьем и выглядело лет на десять моложе. Как оказывается мало нужно женщине, чтобы быть молодой, красивой и счастливой!
Талька подсела рядом, рассматривая фотографии. С них на нее смотрела молодая красивая женщина, всегда в строгих, но элегантных платьях и костюмах. Вот она в окружении учеников, а вот здесь в окружении коллег. А вот рядом молодой красивый военный, ну очень похож на Сергея, это ее муж. Он погиб, уже давно, героический был человек. Сергей его очень любил и всегда им гордился. Может потому и грезил армией с детства, хотел быть похож на деда.
- А это Сережа в детстве, - произнесла Мария Ивановна с ноткой нежности. У Тальки замерло сердце, с фотографии на нее смотрел ее маленький Миша, один в один. – Когда он родился, акушерка сказала, что он Богом меченный. У него на ягодичке небольшое светлое родимое пятно в виде единички, - продолжила женщина и глянула на Тальку многозначительно.
Талька отвела взгляд. Спасибо Марии Ивановне, она не стала ничего больше говорить или расспрашивать. Достаточно того, что она тактично дала понять, что давно уже догадалась, что Миша Сережин сын. Их сходство очевидно.
Так случилось, что воспитывать Сережу приходилось по большей части Марии Ивановне. Она помнила все его детские черты, привычки, мимику и даже этот детский запах, а уж тем более уникальную родинку, так, словно это было вчера. И каждый раз, беря на руки Мишу, она ловила себя на ощущении дежавю, словно возвращалась в молодость, когда Сережа был маленьким. А сегодняшняя реакция Тальки на его появление лишь подтвердила ее догадки. Она не стала спрашивать девушку, как так получилось, что она оказалась в ее доме, захочет, сама расскажет. Судя по тому, насколько она растерялась и испугалась при виде Сергея, это было чистое стечение обстоятельств, и Таля никак не ожидала его здесь увидеть. Впрочем, ничего не бывает случайно, видимо Бог решил таким образом исправить ошибку, которую они совершили, и дать им еще один шанс.
Тальке очень хотелось как-то объясниться, но она не знала, как можно объяснить, что отец ее ребенка и внук этой женщины один и тот же человек. Как можно объяснить, что во время случайного падения и травмы Зои Петровны именно она оказалась рядом, а Зоя Петровна по какому-то стечению обстоятельств оказалась мамой Сергея? Как это можно было предугадать и просчитать? Очевидно, кто-то свыше руководил всей ситуацией. Это предстояло еще осмыслить и принять. Пока же она не находила нужных слов.
Талька выглядела очень растерянной, словно маленькая девочка, которая потерялась. Мария Ивановна погладила ее по голове в знак поддержки и принятия, дав понять, что она понимает ее состояние и не требует объяснений. Талька благодарно уткнулась носом ей в плечо и едва сдерживала слезы. Еще какое-то время женщины просидели обнявшись, чувствуя, что стали друг другу еще ближе и роднее. Тем не менее, вскоре ребенок заявил свои права на маму, и Тальке пришлось покинуть такие уютные объятия.
На следующий день с утра за Марией Ивановной приехал сын, чтобы отвезти ее в санаторий. Он был не один, с Сергеем. Они все вместе позавтракали, проверили еще раз сумки, ничего ли не забыла, посидели на дорожку, погрузили багаж в машину, усадили удобно в салоне Марию Ивановну и отправились в путь. Вот только Сергей остался и неспешно поднялся за Талькой в квартиру.
Таля молча прибирала комнату Марии Ивановны, раскладывая оставшиеся вещи по местам. Она не знала что говорить. Много раз она представляла себе момент их встречи, но все оказалось совсем не так. Слов было много, а сказать нечего. К тому же он скорее всего ее не узнал, да и помнил ли он вообще. Может она для него всего лишь незначительный эпизод в его жизни..
Сергей взял первое, что попало под руку, чтобы скрыть свое смущение и неловкость ситуации, это был старый альбом с фотографиями. Машинально стал листать и остановился как раз тех, где он был совсем маленьким. Как будто получил привет из прошлого, стало немного легче. У Сергея было много вопросов, на которые хотелось бы получить ответ, но он тоже не знал с чего начать.
Затянувшееся молчание прервал плач ребенка. Талька быстро убежала в свою комнату. Сергей нерешительно последовал за ней. Ребенок. У него из головы как-то вылетело совсем, что у Тальки есть ребенок. Его ребенок? Или не его? Это было так волнительно, что Сергей совсем перестал соображать. А если все-таки его? Готов ли он к встрече с ним? Об этом он еще не думал, он даже не мог пока осознать, что же чувствует по этому поводу.
Осторожно вошел в комнату и остановился у дверей, не зная как быть дальше. Заворожённо глядя на картину, открывшуюся его взору.
- А кто у нас тут проснулся? Мишенька проснулся? Где наши глазки? Вот наши глазки, – поцеловала глазки ребенка, - А где наши ручки? Вот наши ручки, - похлопала его ладошками, А где наши ножки? Вот наши ножки, - похлопала ступнями ребенка и поцеловала каждую пяточку. А где наш животик? Вот наш животик, - зацеловала животик так, что ребенок залился счастливым смехом.
Сергей стоял и любовался. Она была прекрасна. Столько любви, тепла исходило от нее в этот момент и наполняло все вокруг. Столько гармонии было в этом единстве с ребенком. Сереге внезапно захотелось быть частью этого единства, быть сопричастным всему происходившему в этой комнате. Талька ловко обращалась с малышом, играя, с прибаутками делала массаж и зарядку. Вот она перевернула ребенка, погладила ему спинку, смазала все складочки маслом, прежде чем одеть подгузник. На ягодичке отчетливо виднелась единичка. «Мой. Это мой ребенок! Никаких сомнений» - ликовал в душе Сергей.
- Это мой ребенок? - чисто формально спросил он у Тальки, просто чтобы как-то начать разговор, он то уже был точно уверен. Его глаза светились восторгом. Он уже любил этого малыша, хотя еще 10 минут назад его даже не знал.
Талька вздрогнула, смутилась. Значит, все-таки узнал. А она почему-то была уверена, что он ее даже не вспомнил. Обида и злость внезапно вспыхнули огнем. А где же ты был все это время? Ты даже не поинтересовался как я добралась после той ночи? И чем для меня все это закончилось? Непонятно откуда взявшаяся обида фонтаном вырывалась из недр души и охватывала ее всю. Так хотелось кричать, бить его кулаками в грудь, сделать ему больно, как больно тогда было ей, когда он попользовался ею и просто вычеркнул ее из своей жизни, словно никогда и не было. Но она не унизится до подобных истерик, ни за что не покажет ему свою слабость. Да и нельзя ей так нервничать и злиться, потом ребенку через грудное молоко все передастся и ночь пиши пропала. Тальке стоило больших трудов справиться со своими чувствами, она мысленно собрала их в комочек и затромбовала обратно, а вслух сказала спокойно и твердо:
- Нет. …… Это мой ребенок - взяла малыша на руки и, поцеловав в лобик, прижала к себе.- Он только мой.
Туман. Опять этот туман. Ощущение тумана из сна стало почти явным. Вот, его счастье так близко, всего лишь шаг и он сможет их обнять. Он нашел, наконец, нашел. Но, как во и сне, все вот-вот может ускользнуть и раствориться в тумане. Только это уже не сон. Он вдруг почувствовал насколько они для него дороги. Сам виноват, надо как-то исправлять. Я не могу их потерять!!! Я не могу их потерять!!! Кричала душа, сердце билось в висках. Как найти нужные слова? Что я должен сделать?
- Прости меня, Таль. Прости, - начал он осторожно, - Я понимаю, у тебя есть все причины на меня обижаться и даже ненавидеть. Я был дурак. Да что там, просто эгоистичная тварь. Я ведь еще тогда почувствовал, что ты не такая как все, ты особенная. Вот только сам себя тогда ни понять, ни услышать не сумел. Просто на автомате продолжал жить и действовать как привык. Прости. Я лишь со временем понял, что только ты нужна мне и другой такой я никогда не встречу. Знаешь, я ведь тогда нашел твой телефон и даже собирался позвонить.
- Чего ж не позвонил? – Талька посмотрела на него с укором. Но сердце ее уже потихоньку оттаивало от его слов. Обида еще где-то внутри потихоньку бурчала и пыталась кинуть камень, но тоже постепенно успокаивалась.
- Да стыдно было и неловко, что одну тебя тогда отпустил. И даже не подумал, как ты будешь добираться. Я не знал, что сказать, потому все тянул, не решался. А потом служба закружила, учения, походы, уже было не до звонков. Домой то не часто получается звонить. Но я тебя искал.
- Искал?
- Да. Искал. Даже узнал адрес и к родителям твоим собирался ехать. Да к счастью тебя здесь увидел. Оказывается, ты была гораздо ближе, чем я мог предположить.
- Хорошо, что не поехал, - уже вполне миролюбиво сказала Талька, - они бы стали волноваться. А я оказалась бы в неловкой ситуации. Ведь я ничего им еще не говорила ни про беременность, ни про ребенка.
Сергей обнял ее и сына, прижал к себе и зарылся носом в ее волосы. Они пахли ромашкой и чем-то еще пьяняще ароматным так же, как тогда. Он отчетливо помнил этот запах. По его телу расплывалось такое теплое пока еще незнакомое чувство, что он не смог бы дать ему определения. Кто-то назвал бы это любовью, кто-то нежностью, а кто-то объяснил бы, что так выделяется в кровь окситоцин. Что бы это ни было, но это было неимоверно классно. Он еще крепче прижал свое счастье к себе, чтоб удостовериться, что оно уже не исчезнет ни в каком тумане. Талька не сопротивлялась. Она чутко прислушивалась к себе, к своему сердцу, пыталась почувствовать Сергея. Может ли она ему верить? Может ли доверять? А, если опять обманет, покрутит хвостом и бросит? Еще раз эту боль перенести будет трудно. Но так хотелось уже расслабиться, довериться и спрятаться за крепкую мужскую спину. Сколько же можно быть сильной? Напряжение между ними потихоньку спадало, сердца начали биться в унисон.
Никто не знает, сколько бы они стояли так, обнявшись, но маленький Мишаня смешно сморщил свой маленький носик и заплакал. Ему было не до выяснения отношений между родителями, очень уж хотелось кушать.
Сергей растерялся и разомкнул объятия, он еще не знал, от чего младенцы плачут и что в этом случае делать. О! Ему впереди предстояло еще много открытий.
Малыш жадно присосался к груди, как только Талька его приложила. Он смешно чмокал и кряхтел, маленькой ручкой обнимая грудь, словно обозначал «Это мое». Сергей любовался со стороны и эта картина вызывала в нем смешанные чувства, нежности, умиления и возбуждения. Он бы тоже был не прочь сейчас приникнуть к этой груди, коснуться языком ореола соска и вобрать его в рот. «Блин, Серега, остановись, сейчас это неуместно» - шептало его сознание, а по телу предательски разливалась теплая волна, спускаясь до паха и заставляя набухнуть его достоинство. Как же он ее хотел! Но нет, не сейчас. Пока не его время. Сейчас его сын имел все права на эту женщину. Он единственный, кому Серега готов был ее уступить.
День прошел незаметно, и был насыщен впечатлениями. Они много разговаривали, а им было что рассказать друг другу, вместе готовили, ели, гуляли, играли с малышом. Он благосклонно принял Сергея и комфортно чувствовал себя у него на руках, словно всегда знал, что это его папа. Поначалу Сергей ощущал себя неуверенно, держа на руках такого кроху, но быстро адаптировался и уже через час довольно ловко обращался с малышом.
Это непередаваемое чувство, когда ты держишь в руках такое маленькое, нежное, беззащитное создание, которое пока еще ничего не может и не способно выжить самостоятельно. И ты понимаешь, что это чудо твоя плоть и кровь, твое продолжение, у него твои глаза, твой нос и подбородок, и каждый пальчик на руках – повторение твоей руки. И от тебя зависит, как сложится его жизнь, каким он будет и что в итоге привнесет он в этот мир. Ты чувствуешь себя творцом, создателем. Серега сейчас откровенно не понимал, как он раньше мог отказываться от такого счастья?
А ведь он и правда, никогда не хотел детей. Возможно, это было связанно с его детством? Он очень редко видел своих родителей и очень по ним скучал. Они были все время заняты на работе. Мать работала главным бухгалтером на предприятии и вела одновременно еще несколько фирм, чтобы дополнительно заработать. Очень уж хотелось заработать на отдельную квартиру и жить своей семьей, а не ютиться в двушке у свекрови. Приходила она поздно, когда Сережа уже спал. Отец был инженером-конструктором и часто уезжал в командировки для пуска нового уникального оборудования, которое он разрабатывал. Воспитывала Сережу бабушка. Забирала из садика, кормила, играла, купала, читала на ночь книжки. Бабушку он безмерно любил, с ней было интересно, но очень тосковал по матери и отцу. Эта тоска болью сидела в его сердце. Это потом, когда он подрос, он научился понимать и гордиться своими родителями. А тогда ему казалось, что его бросили, он не нужен, и зачем он только родился. И если с мамой он мог проводить хотя бы выходные, то папины спецкомандировки часто съедали и эти дни. Папы ему особенно не хватало. Очевидно, помня о своей боли, он подсознательно не хотел, чтоб его дети испытали нечто подобное и поэтому гнал от себя мысли о возможном отцовстве и избегал серьезных отношений.
Смогу ли я стать хорошим отцом своему сыну? – подумал Сергей, и тут же дал себе слово, что сделает для этого все возможное.
Когда Сергей, переполненный новыми чувствами и эмоциями вернулся домой, было уже за полночь. Он бы и не вернулся, если бы Талька только позволила. Но она твердо дала понять, что на сегодня впечатлений достаточно и ему лучше отправиться к матери. Ну что ж, не все сразу.
Мать не спала, ждала его. Хотела накормить, но он сказал, что сыт. На все ее расспросы, он только загадочно и счастливо улыбался. Затем поцеловал и ушел спать. И где он носится целыми днями? Скрытный какой-то стал. Не иначе влюбился. Но в кого? Ах, как хотелось узнать. Ладно, расспрошу его об этом завтра.
Предыдущие главы (просто жмите на главу, КЛИК и все)
- глава 1 / глава 2 / глава 3 / глава 4 / глава 5/глава 6/ глава 7/глава 8/ глава 9/ глава 10/
Сложится ли у Сергея с Талькой или их приключения еще не закончены? продолжение следует
Если нравится, не забывайте ставить палец кверху. подписывайтесь, чтоб не пропустить продолжение. Пишите в комментариях свои впечатления и мысли, мне очень важно ваше мнение.