-1- ВОЛШЕБНАЯ СИЛА ИСКУССТВА
- Как узнать женскую подноготную? – задает мне вопрос Билл.
- Как? – спрашиваю я.
- Очень трудно, - говорит Билл. – То есть, ты начинаешь встречаться с девушкой. И она такая удивительная! Ну, и ты, конечно, сразу к ней со всей душой.
- Но проходит три месяца, - говорит Билл. – И оказывается, что она – не героиня твоего романа.
- Ты меня обманул! – говорит она. – Ты вовсе не такой, каким ты вначале притворялся.
- Скажи, Вадим, - спрашивает Билл. – Это я притворялся? Это я притворялся? А не она?!!
- Проблема в том, - развивал свою мысль Билл. – В том, что эти три месяца узнавания ее подноготной резко замедляют процесс нахождения своей единственной. Получается, что за год ты перебираешь примерно три кандидатки всего. Мало!
- Вот если бы эти три месяца ужать в три недели, - мечтательно говорит Билл. – Тогда за год можно их двенадцать штук перебрать. И выбрать на ком остановиться. Понимаешь меня? Понимаешь?
- Я нашел способ, - говорит Билл. – Как их быстро выводить на чистую воду. Нужно фильмы вместе смотреть. Фильмы про плохих женщин.
- Во многих фильмах, - делится Билл своей теорией, - я в актрисах вижу своих бывших. Этот фильм про Эмили, а этот про Ребекку. Этот фильм про Машу, а этот – про Свету.
- Нужно все эти фильмы зарядить, - говорит Билл. – Но при этом самому на экран не очень-то смотреть, а искоса за ней наблюдать. На чьей она стороне? Кому она сочувствует? Она на стороне трех мушкетеров или миледи?
- Понимаешь, - говорит Билл. – Когда они с нами начинают, они входят в образ. И этот образ нам всегда нравится. И они, в среднем, эту свою фальшивую роль играют около трех месяцев. И только потом она им надоедает.
- Но искусство – великая вещь! – восклицает Билл. – Она их за их струнки задевает. И они, когда фильмы смотрят, они на час из этого своего фальшивого образа выходят.
- Правильно она, - говорят они про какую-нибудь злодейку на экране. – Она молодец! Так ему и надо. Козел!
- И все, - смеется Билл. – Ее легенда провалилась.
- Как хорошо, что есть книги, фильмы, - говорит Билл. – Как хорошо, что есть искусство! Великая вещь!
______
-2- О РУССКО-АМЕРИКАНСКОМ СУПРУЖЕСКОМ СЧАСТЬЕ
- Билл, - спрашиваю я Билла. – У тебя новая русская герлфренд. Татьяна. Почему у тебя такая тяга к русским девушкам?
- Понимаешь, - радостно начинает Билл вводить меня в курс дела. – Дело в том, что когда я был молодым, я в отношениях с противоположным полом искал счастья. Ведь я же такой легкий человек! Easy going. Я на самом деле очень nice. И если я найду себе соответствующую девушку, мы будем счастливы. Да?
- Но проходили два-три месяца, - продолжал Билл. – И мы вдруг понимали, что мы несчастливы вместе.
- Поэтому, - продолжал Билл, - я изменил свой алгоритм поиска спутницы жизни. Я уже не ищу ту, с которой я буду счастлив. Я ищу ту, с которой несчастье будет для меня привлекательным.
- Многие люди, - продолжал Билл, - ищут себе таких, несчастье с которыми будет для них привычным. Скажем, ищут себе девушку, похожую на свою первую. Или вообще на маму! Женишься на такой и будешь таким же несчастным, как в детстве. Все будет знакомо.
- Но я не такой, - рассказывал Билл. – Мне нужна новизна.
- Поэтому я встречаюсь исключительно с русскими, - заключил Билл. – С русскими ты никогда заранее не угадаешь, каким образом ты будешь с ней несчастлив. У русских на это дело талант. В России сколько девушек – столько разных видов несчастья. С вами жизнь никогда не будет скучной!
______
-3- ЧТО ТАКОЕ ЛЮБОВЬ? – спрашивает меня Билл. Мой коллега, профессор математики. Правда, из другого университета.
- Любовь, - сам же и отвечает, - это когда два человека любят друг друга. Понимаешь?
- Понимаю, - киваю я. – Любовь – это когда любят. Очень точное определение, между прочим.
- Любовь, - не слушает меня Билл, - это когда все без слов понятно. Знаешь как у нас с Танькой? Просто держались за руки, и даже говорить ничего не надо было. Я чувствую ее, а она чувствует меня. Удивительное чувство!
- Но это было месяц назад, - уточняет Билл. – На первой стадии любви.
- А сегодня, - продолжает Билл. – Вторая стадия. Она побежала в ванную и заперлась там. Слышу – включила воду и плачет. Я тихонечко стучу.
- Открой, - говорю.
- Уйди, - плачет. – Просто уйди. Никто тебе открывать дверь не собирается.
- Ты меня не понимаешь, - говорит. - Не понимаешь мою душу.
- Ну так объясни, - говорю через дверь. – Объясни мне свою душу и я ее пойму.
Она открывает дверь.
- Любовь, - кричит уже. – Это когда ничего не надо объяснять! Это когда без слов понятно!
- Ну что я такого сказал? – спрашиваю.
- Любовь -это когда не критикуют, - говорит.
- Зайка, - говорю. – Я тебя не критиковал. О чем ты?
- А кто пять минут сказал, - кричит, - что фильм «Америка, Америка» снял Эли Казан, а не Фред Зиннерман?
- Ну так его же действительно снял Эли Казан, - говорю. – Это не критика. Это факт!
- Я устала от твоих фактов, - кричит сквозь слезы. – Вот мой бывший, Питер. Знаешь как он делал? Он со мной всегда соглашался. А на следующий день, как бы ненароком, вставлял какую-нибудь фразу и я понимала, что вчера была неправа. Вот он, в отличие от тебя, меня любил! Какая я была дура, что от такого человека к тебе ушла!
- Зайка, - я ей говорю. – Это - неравные отношения между партнерами. Так любят маленьких детей. Ах, какое ты солнышко красивое нарисовала! Ах, какое у тебя на рисунке море синее! Так с детьми разговаривают, а не с объектами взрослой, понимаешь ли, любви.
- А мне наплевать! – плачет. – Я хочу, чтобы со мной как с маленькими детьми.
- Зайка, - я ей говорю. – Я думаю, что у тебя неправильная концепция любви. Ведь любовь – это как университет. Два человека, вступая в любовь, как бы поступают в университет, где они постоянно обмениваются ролями учителя и ученика. И они постоянно совершенствуют друг друга. И через это любят друг друга еще больше. Вот, например, когда ты учила меня делать узбекский плов, я слушал. Совершенствовался. И теперь, когда я знаю, что чеснок не надо зубчиками очищать, а всю головку в шелухе разрезать пополам и туда обе половинки положить, я через это знание уже лучший Билл. Лучше чем был вчера.
- Так я у тебя только для кухни, да? – кричит. – Для кухни и секса? А в остальном ты будешь пичкать меня своими нудными допотопными фильмами и будешь меня во всем высокомерно каждые пять минут поправлять?
- Короче, - меланхолически заключает Билл. – Собрала вещи и ушла. Зачем мы с ней этот фильм «Америка, Америка» начали смотреть? Все из-за этого Эли Казана!
- Подожди, - восклицает Билл. - У меня вторая линия. Танька звонит! Бай!
______
-4- ГОРМОНЫ СЧАСТЬЯ
- Для меня сейчас главное в любви к женщине – это расставание с ней, - говорит Билл.
- По молодости лет, - говорит Билл. – Все было наоборот. Главным был конфетно-букетный период. Влюбиться до беспамятства! Как там у вашего Пушкина? «Но чтоб продлилась жизнь моя, я утром должен быть уверен, что с вами днем увижусь я».
- Это все из-за гормонов, - говорит Билл. – Мы же существа биологические! Влюбился и дофамин сразу зашкаливает! Сразу зашкаливает!
- Но дофаминная любовь кратковременна, - формулирует Билл. – Ну сколько времени твой организм может его вырабатывать? Ну, месяц-два. Три от силы. И все, следующая! Next!
- А сейчас, - говорит Билл. – Сейчас у меня мои железы уже не так как раньше вырабатывают этот самый дофамин. Я вначале думал, что это возраст. Но потом понял, что не в одном возрасте дело.
- Понимаешь, - объясняет Билл. - Когда ты начинаешь с девушкой по-дофаминному, ты же за ней ухаживаешь. Ухаживаешь изо всех сил! Разговариваешь. Хочешь произвести самое лучшее впечатление. И после примерно пятой-шестой девушки набор твоих шуток (а девушку же надо смешить) стабилизируется. Ты уже одно и то же говоришь. Одними и теми же словами. Надоедает же! Мы же это уже проходили в десятом классе!
- Так что после пятой девушки, - говорит Билл. - Уже трудно влюбиться так мгновенно и сильно, как в подростковом возрасте. Ухаживать за ней – как же это нудно! Господи, как же нудно повторяться!
- К счастью, - замечает Билл. – Помимо дофамина есть еще и эндорфин. Более долговременный гормон счастья. Он у тебя в организме вырабатывается примерно через три месяца после знакомства. Появляется привязанность. Bonding!
- И ты чувствуешь, что все, - говорит Билл. – Уже не существует «я» и «она». Появляется «мы». И это так классно! Мы!
- Но любить по-эндорфинному, - говорит Билл. – Это не для всех. Нет, большинству, так называемой серой массе, больше ничего не нужно. Женился, и чини в доме все открутившиеся шурупы. Кому это интересно? Сторонникам Трампа, может, но не мне.
- Или там крыша протекла, - говорит Билл. - А ты ее в воскресенье залатаешь. Она улыбается. И ты счастлив по-эндорфинному. Но такое нам, творческим людям, не подходит. Рутина! Чувства уже не так зашкаливают. И надо расставаться.
- А расстанешься, - продолжает Билл. – И тут начинается. Лежишь, думаешь о ней. Страдаешь. Где она, с кем? Ты же без нее уже жить не можешь!
- Понимаешь, Вадим, - говорит Билл. – Жизнь измеряется не годами, а силой испытываемых тобой чувств. Жить надо так, чтобы испытывать чувства по-максимуму. А без расставаний я уже не могу их так помного испытывать.
- По существу, - говорить Билл. – Если чисто биологически, то жить надо максимизируя выброс в кровь гормонов. В этом плане расставания лучше всего. Больше всего гормонов в кровь выбрасывается.
- Ведь расстанешься, - говорит Билл. – И ты только о ней и думаешь. С утра до вечера. И она тебе в каждой прохожей чудится. Идешь по улице, и вдруг сердце как застучит! Это адреналин. Застучит, а потом остановится. Она? Нет, не она.
- Короче, - говорит Билл. – Я сейчас с девушками как? Ухаживаю за ней месяц. Немножко дофамина никому не помешает. Через месяц чувствую – все, пошел серотонин. Хороший признак. Началось сближение в душе. Еще через месяц вижу – все, привязался. Пошел эндорфин. На нем можно еще недели две-три пожить. А потом – бац! И у меня уже идет один сплошной окситоцин. Появляется «мы».
- И вот в этот самый момент, - восклицает Билл, - надо расставаться. Рвать с ней в момент максимума! И начать страдать, переживать. За это отвечает другой гормон. Кинуренин. На кинуренине этом можно жить долго, даже год целый. Некоторые даже потом три года на кинуренине живут. Я – нет, мне года с головой хватает.
- А через год ты просыпаешься утром в один день, - подытоживает Билл. – И так на душе спокойно. Кинуренина-то уже и нет. И тебе уже все равно. Ее уже нет у тебя в душе.
- И вот в этот момент, - говорит Билл. – Можно начинать уже новые отношения. Чтобы опять дофамин! Круговорот гормонов в природе!
______
-6- ПРАВДА ЛИ, ЧТО ВСЕ РУССКИЕ ДЕВУШКИ ЗАМУЖЕМ?
- Вадим! – сказал мне сегодня Билл. Коллега мой, живет в Бостоне. – Вадим! Скажи, это правда, что все русские девушки замужем?
- Правда, - подтвердил я. – Все замужем, без исключений. А почему ты спрашиваешь?
- Да вот я зарегистрировался на русском сайте знакомств, - сказал Билл. – Сходил на парочку свиданий. Прихожу, а они все меня спрашивают, - а ты не очень расстроишься, что я замужем?
- А ты сильно расстраиваешься? – спросил я.
– Да нет, - ответил Билл. – Скорее удивляюсь. Ведь казалось бы – сначала разведись, а уже потом кого-то ищи. Так у нас в Америке принято. А у русских это не так, они сначала ищут, а только потом разводятся. Культура другая совершенно.
- А они как это все объясняют? – спросил я. – Что говорят?
- Ну, вот пошел вчера кофе попить с одной русской, - рассказывал словоохотливый Билл. – Зухра Мухаметджанова ее зовут. Из Вотертауна. Она разводится с мужем, потому что ее муж унижает ее женское достоинство.
- Я от него побежала в спальню, - это мне Зухра рассказывает. – И заперла дверь. Так он ее ногой вышиб. Я тогда в ванне от него заперлась. И всем телом на дверь навалилась. Он ломился, ломился, но не смог. Так он тогда взял отвертку и замок открутил. Схватил меня за волосы и потащил в кладовку по полу. Там ремень взял и хлестать меня начал. Вот смотри, тут синяк, и тут, и тут тоже. Это все он. Ужас, да?
- Правда, - рассказывала дальше Зухра, - это я сама виновата. Много жалуюсь, хочу много всего, всегда пилю его по любому поводу. Так что его тоже можно понять. Я за это на него зла не держу.
- Но вот чего я ему простить не могу, - рассказывала Зухра. – Так это того, что он мне унижает мое достоинство женское. Макияж не разрешает и брюки носить. Это же просто глупо! Просто смешно! На дворе же двадцать первый век! Пора это понять наконец!
- А вот позавчера, - рассказывал Билл, - тоже. Я пошел на свидание с одной тоже вашей. С Женей Медведевой из Нью Гэмпшира.
- Мой муж – импотент, - это она мне сказала. – У меня не было секса пять лет! Я пошла к лоеру и сказала ему все. Что пять лет не было. Он был поражен! Лоер мне сказал, что у нас в Америке импотенция – это граунд фор диворс. Основание для развода. Этого никто так долго терпеть не будет.
- Но лоер мне сказал, что под одну импотенцию, - эта Женя мне дальше рассказывает, - под одну импотенцию много денег из мужа не выкачаешь. Нужен еще абьюз, нужно ущемление фундаментальных прав женщины.
- Лоер мне сказал, - рассказывала Женя, - чтобы я не спешила разводиться. Нужно набраться терпения и год дневник вести. И каждый день записывать, как он мои права женские ущемляет. Скажем, что из того, что он работает программистом, деньги зарабатывает, а я дома сижу? Это еще ничего не значит. Не значит, что мы домашнюю работу не должны делить пополам. Так что я сейчас веду учет ежедневный, Делаю сырники и записываю – 30 минут. Картошку почищу – 15 минут. И все такое. Огурцы малосольные в банку закатаю – еще час. А у него каждый день - ноль минут. Абьюз чистой воды!
- Или муж мне скажет, - рассказывает Женя. - Что ты делаешь, дуреха?
Я иду и записываю: «обзывается идиоткой». Абьюз на абьюзе!
- Я по хайвеям боюсь ездить, - рассказывала дальше Женя. - Только в нашей деревне могу до супермаркета. И то страшно немножко. Я этих автомобилей боюсь. Так он меня вождению учить начал по выходным. Лоер говорит, что это суперабьюз! Что он над моей фобией издевается!
- Ну, подожди, - говорит Женя. – Подожди, Билл. Через год я подам на развод, и через этот абьюз лоер мне отсудит у него и дом, и машину, и страховки все его программисткие. И две тысячи алиментов в месяц еще. Импотент хрeнoв!
- Я буду очень выгодная невеста, - говорит Женя.
- Билл! – спросил я. – А зачем тебе русская девушка? Почему ты со своими американками не хочешь?
- Понимаешь, - ответил Билл. – Я очень люблю Солженицына. Поэтому хочу русскую. Архипелаг Гулаг с ней обсуждать!
________
-7- - ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ РАБОТАТЬ НА РАБОТЕ? – спросил меня вчера Билл. Мой коллега.
- Почему? - спросил я его.
- Кабинет маленький, - ответил Билл. – И дивана нету.
- Работа над математической статьей, - объяснил Билл, - проходит через три стадии. Есть три ступени как бы. На первой стадии ты лежишь на диване или мечтаешь. Мечтаешь, мол, а что бы такое крупное зафигачить? Глобально?
- Я на этой стадии в ванне люблю лежать, - согласился я. – Ты прав. Лежишь себе в ванне и погружаешься в грезы.
- Ну ты даешь! – воскликнул Билл. – В ванне! Они же ванны нам в кабинеты никогда не поставят! Они же даже диваны нам не дают. А как без них работать? Как мечтать?
- А что, в ванне лучше чем на диване мечтается? – спросил после паузы Билл. – А представляешь, а если бы у нас действительно ванны в кабинетах были. Ха! Идет студент по коридору, а двери-то мы все открытыми держим. Идет он, и в каждом кабинете профессора в ванне видит. С загадочным выражением лица. Представляешь картину?
- Вот, - продолжал Билл. – Потом идет вторая стадия, уточнение. Без карандаша и бумаги. Тут надо подняться и ходить туда-сюда. А кабинеты-то у нас маленькие, три шага в одну сторону, три шага в другую. Мало! Ничего не уточнишь для себя в голове. Это только дома можно. Пятнадцать шагов туда, пятнадцать сюда. Пятнадцать минимум!
- А потом идет третья стадия, - сказал Билл. – Записываешь. И все не так получается. Все мечты твои – насмарку! Одни нестыковки.
- И тогда ты опять на диван – рассказывал Билл. – Еще минут пять-десять на нем полежать. Потом опять встаешь, и снова пятнадцать шагов туда, пятнадцать сюда. А потом опять к столу. И так далее.
- Это только дома можно, - заключил Билл. – На работе – никак! Напиши об этом у себя в фейсбуке!
- Зачем? – удивился я.
- Так начальство же тебя читает! – ответил Билл. – Не знал, что ли? Вот пусть они прочитают, и нам кабинеты в пятнадцать шагов длиной дадут. И диваны пусть поставят. А тебе – ванну!
-8- БИЛЛ И ЕГО МОРАЛЬНАЯ ДИЛЕММА.
- Эх! – говорит Билл. Мой коллега, но из другого университета. Математик тоже.
– Я не знаю, что мне делать с русскими девушками, - говорит Билл.
- А ты, - отвечаю. – Ты, как говорит Путин, обратись во всемирную лигу сексуальных реформ. Там помогут.
- А что, есть такая лига? – заинтересовался Билл.
- Такой лиги нет, - говорю. – Это шутка.
- Но ведь шутка должна быть смешной? – спрашивает Билл. – В чем тут юмор?
- Тут юмор в том, - объясняю, - что тут ирония на сказанное тобой. Выражается ирония на важность проблемы. Сказанное тобой доводится до абсурда тем, что выводится на мировой уровень, как бы. Всемирная лига!
- Хм, - говорит Билл. – Не понимаю.
- Не русский ты человек! – говорю.
- Ну, мировой уровень или нет, - говорит Билл, - но мои отношения с русскими девушками протекают по одному и тому же сценарию.
- По какому? – интересуюсь я.
- Познакомился я тут с одной Машей, - рассказывает Билл. – Красивая! Модель с обложки журнала!
- Но глупая, - смеется Билл. – Глуууупааааяяя! Просто ничего не понимает из того, что я говорю. Отвечает невпопад.
- Через месяц Маша мне говорит, - рассказывает Билл. – Пойди на эту страницу «Самая красивая девушка Бостона» и проголосуй за меня. Поставь мне лайк. Чтобы я выиграла.
- Иду, - рассказывает Билл. – А там ее голая фотка. Ну, не совсем голая. Она повернула стул спинкой вперед, и села на него верхом. Широко раздвинув ноги. Спинка закрывает самое главное. Но она так нагло смотрит в объектив!
- И грудь, - говорит Билл. – Вся видна, такая красивая. Но вот эти самые кульминации грудей, эти бутончики, ну ты понимаешь, они закрыты планочками спинки стула.
- Словом, порнография, - понимаю я.
- Это зависит где, - смеется Билл. – Если дома, среди друзей, то это искусство. А если на работе – то да, порнография. Я не могу на это ставит лайк. У меня же студенты во френдах. Они же видят мои лайки. Стыдно!
- И как ты поступил? – спрашиваю.
- Ушла она от меня, - вздыхает Билл.
- Ты меня не любишь! – сказала. – Найди себе мымру и гордись ей перед своими студентами!
- Упс, - говорю. – Нашел?
- Нашел, - смеется Билл. – Ольгу нашел, не хуже. Ноги из плеч растут. Не мымра!
- Знаешь, - смеется Билл. – Русские женщины красивые. Вероятность нарваться на мымру невелика.
- И как с Ольгой? – интересуюсь.
- И хорошо, и плохо, - смеется Билл. – Вроде все хорошо, но она из-за меня пошла в коммюнити колледж. Изучать калкюлус. Чтобы быть ближе ко мне.
-Это любовь! – смеюсь я. – Такие жертвы!
- Она блог по математике писать стала, - вздохнул Билл. – И тоже лайков требует. На все глупости, которые она там пишет. Мне перед студентами стыдно!
- Ушла от тебя? – понимаю я.
- Ушла, - вздыхает Билл. - Ты меня не любишь! – говорит.
- Кто был после Ольги? – смеюсь я.
- Лариса, - смеется Билл. – Красивая – не то слово! Художница. Пишет мазню какую-то. В стиле фэнтэзи. Планеты, они там в шлемах с рогами все, но про любовь. Меня рядом с собой нарисовала. В мантии супермена, с бицепсами. Плечи там у меня! И я там перед ней на одно колено опустился и дарю ей лабутены.
- Ушла? – спрашиваю.
-Ага, - вздыхает Билл. – Ты меня не любишь! – говорит.
- Знаешь, - говорит Билл. – Эти русские женщины… Они в отношения вступают из-за лайков.
- Что будешь делать? – спрашиваю. – Будешь теперь Светлану какую-нибудь искать? Писательницу?
- Нет, - смеется Билл. – Я пошел в интернет, и Маше 50 лайков поставил. И мы опять вместе.
- Понимаешь, - смеется Билл. – Я не могу врать. Не могу на калкюсус или картины лайки ставить. Херня же полная! А я не могу сказать, что мне херня нравится. Просто не могу. Хочу, убеждаю себя, но рука не поднимается.
- А с Машей проще, - смеется Билл. – Стыдно, конечно, ужасно. Но зато это не вранье. Мне же на самом деле нравятся ее грудь и попка. Так что тут нет лицемерия. В этом случае лайк, конечно, позорный, но искренний. Эх!
______
-9- МЫ ВСЕ - РУССКИЕ.
- Мы все русские, - говорит мне мой бывший коллега Билл. – В каждом из нас, в глубине души, скрывается русский.
- Что ты имеешь в виду? – спросил я. – Что, и во мне тоже?
- О, да! – воскликнул Билл. – В тебе – в первую очередь.
- А дай точное определение русского? – предложил я. – Что ты понимаешь под этим термином?
- Я люблю фильмы про русских, - продолжал Билл, игнорируя мой вопрос. – По Тому Клэнси, например. Русские – ужасны! Шпионы, злодеи, хладнокровные убийцы!
- Так что, в глубине твоей души скрывается хладнокровный убийца? – спросил я.
- О, да! – воскликнул Билл. – Скрывается, ты это точно сформулировал. Очень умело скрывается!
- Понимаешь, - развивал свою мысль Билл. – У нас в Америке принято плохое скрывать. Об этом никто, кроме нас самих не знает. Не знает, что у нас внутри сидит русский. Ведь на поверхности мы очень американские! Вежливые, мудрые, спокойные. Скажем, ты кому-то хочешь заехать в ухо, но ты не подаешь вида. Наоборот, ты ему приветливо улыбаешься. - Как я рад тебя видеть, - говоришь.
- Наши русские у нас внутри очень неразвиты, - жалуется Билл. – Нашим русским приходится до всего доходить своим умом.
- А людям в России намного проще, - говорит Билл. – В России можно своего внутреннего русского наружу выпускать. Хочешь послать кого-то в жопу – посылаешь. Нет искусственных ограничений.
- И поэтому в России их внутренние русские учатся друг у друга. И развиваются. Обмениваются опытом. Поэтому их русские гораздо умнее наших. Профессиональнее. Если наши русские примитивные, двух слов связать не могут, то русские русские могут так талантливо описать свои чувства! Закачаешься.
- Поэтому мы так любим фильмы про русских, - говорит Билл. – Они же там все честно говорят. Завидуют кому-то и не притворяются. Завидуют по полной! Злые, вредные – они и это не скрывают.
- Когда я смотрю фильмы по Тому Клэнси, - говорит Билл. - Мой внутренний русский просто тащится. От душевной глубины русских русских, их изощренности, их внутренних монологов. Блеск!
- А у нас в Америке нет свободы для внутренних русских, - вздыхает Билл. – Ну что это за жизнь? И в ухо никому не дай, и в морду не плюнь. Не жизнь - тюрьма! Поэтому у наших людей столько комплексов и психических травм. В дискриминации русских, поверь, ничего хорошего нет! С медицинской, конечно, точки зрения.
_____________________________
Следующий рассказ: КРАТКИЙ КУРС ИНТИМНОЙ ЖИЗНИ В АМЕРИКЕ или КОКТЕЙЛЬ «ФЛАГ РОССИИ»