На старом заводе в небольшом поселке всегда было нехватка рабочих рук. Зарплатой там не баловали, а из поселка молодежь стремилась сбежать в город за лучшей жизнью. Был там небольшой цех, где работали одни женщины. Несколько женщин предпенсионного возраста, трое замужних, лет под 40 и две молодых девушки.
Была там женская раздевалка, где можно было переодеться, только не все ей пользовались. Ведь в цеху была каморка, где также стоял шкаф, можно было разогреть еду в микроволновке, покушать и даже отдохнуть. Там стоял небольшой диванчик, стол и стулья. Такая своеобразная комната отдыха плюс столовая. И зачем делать крюк в раздевалку, когда и в каморке можно переодеться. Тетки притащили туда шкафчики из раздевалки, все хорошо поместилось и еще много места осталось. А некоторые свою обувь и одежду просто на стульчиках оставляли, воров в цеху не было.
Но была там одна склочная баба, любительница позлословить, посплетничать и навести свои порядки. Вот и решила она в этой каморке свой порядок установить и объявила всем, чтобы раздевались в раздевалке, как положено, а не как удобно. Но на положено, как говориться наложено и поэтому никто на нее внимания не обратил. Тогда злобная баба Иванчиха, по фамилии Иванкова, пошла на крайние меры. Первыми пострадали две женщины, непредусмотрительно оставившие свою обувь после смены, как раз перед приходом Иванчихи. Так как производство было непрерывное, и люди работали посменно. Иванчиха, недолго думая, сгребла обувку и отнесла к мусорке, стоявшей в цеху. Правда внутрь не кинула, а рядом поставила. Женщины возмутились, но слишком склочная была Иванчиха, что связываться с ней было рискованным делом. Посудачив, решили не связываться. А Иванчиху победа только вдохновила на новые подвиги по наведению порядка. Две молодые девушки, придя на смену, не обнаружили своей одежды. Она исчезла из шкафчика, который не закрывали. Девушек этот беспредел очень сильно разозлил. Ведь свою одежду они также обнаружили около мусорного бака. Кому такое понравится?
Но молодые не настолько пугливые, как женщины в возрасте. И они сообразили, как защитить себя от Иванчихиных посягательств. Светка и Наташка, посовещавшись, сложили одежду на стуле, а сверху прикололи записку:
“Кто мое возьмет, не своею смертию умрет”.
Хихикая, зная, насколько мнительна и суеверная старая грымза, девушки смотрели, что будет дальше. Ведь она должна было прийти на смену после них, на пару с безропотной молчуньей тетей Клавой.
Это надо было видеть, но девушки уже ушли и о начавшемся спектакле эта тетя Клава, свидетель беспредела, им и поведала. Влетела, значит, деловая Иванчиха в каморку с явным намерением продолжить воспитание свиней, как она это называла. Сунулась к одежной кучке, а там записка торчит. Страшно стало Иванчихе одежду трогать. Кто их знает, этих молодых девок. А вдруг у них и впрямь какие-то способности имеются. Пометалась она, пометалась, и помчалась за начальником цеха. А начальник молодой был, во всякую мистику не верил и юмор понимал. Пришел он, посмотрел как она ему в записку пальцем тычет, пожал плечами и сказал:
– А я что сделаю? Мне помирать не охота, пусть лежит, жрать не просит и никому не мешает.
С тем и ушел.
А девочек с той поры остерегаться стали, а вдруг они и правда что-то могут. У страха-то глаза велики. А мастер по цеху тихонечко так у них и спрашивает:
– Что, и впрямь помереть могла бы?
Ну они ей и отвечают:
– Нет, конечно. Это просто психологический прием, чтобы она чужие вещи не хватала и не выкидывала.
Только видно было, что мастер им не поверила. Иванчиха смирилась с поражением и тихо распускала сплетни о том, какие страшные и злобные колдуньи эти Светка и Наташка.