огород вскопать, если сена достаточно, которые в ямки складывал.
— Не слабо у тебя, Макарыч, получается.
Переходи ко мне. Есть у меня полная двухкомнатная квартира, дочь закончила институт, так что буду помогать тебе, чем смогу.
—Ну, Зин, у тебя-то как дела? Вижу, что не очень. Чем помочь-то?
—Да вот, помощь нужна. Помочь можешь?
Зинаида Афанасьевна, учитель русского языка и литературы, уже не один год был общественником, была членом городского родительского комитета.
Чтобы не подумали, что она без работы сидит, тоже принимала участие в митинге.
Получить зарплату за три месяца ее муж не мог, у него и без того на первом месте было пиво. Но его можно было купить только через третьи руки.
И вот, был день, когда она, рассчитывая как-нибудь выкрутиться, пришла к мужу поздно, после школы.
А дома не находила себе места.
Дети уже болтали в коридоре, там же была и жена Макарыча, которая была без работы, но делала вид, что с ужасом смотрит на полную сумку еды, которая в связи с отсутствием постоянного заработка не могла быть донесена до дома.
Жена развела руками и сказала.
—Поешьте, Макар Аркадьевич. У нас нет ничего. Только так, продуктами. Может, на что-нибудь потянет.
Они поели. Макарычу полегчало.
Лекция по русскому языку шла своим чередом, и он наконец уже, поймав себя на мысли, что начал засыпать, взбодрился, встал и зашагал домой, откуда еще немного и можно будет двигаться домой, где он не задержится на эту ночь.
Утром, еще не открыв глаз, он чувствовал, что кто-то уже стоит у его кровати, и еще сквозь сон мысли его переключились на эту мысль, потому что одну часть его сознания занимал рассказ жены про Зинаиду Афанасьевну, про которой она знала, что в прошлом та была учительницей русского языка, а другая его часть была занята только пониманием того, откуда эта женщина могла про него узнать. Но для этого необходимо было проснуться.
Он резко открыл глаза и, увидев сидящего на стуле друга детства, вскочил и сел на кровати.
На стуле стояла пустая бутылка из-под водки.
От такого неожиданного утреннего поворота событий у Макарычева, и без вчерашнего легкого опьянения, вдруг