Пару дней назад мы с товарищем-оператором Славиком собрались поехать из офиса на локацию. А жара на улице стояла +700 градусов Цельсия в тени, ну вы помните.
Мне было жарко, говорю,
— Давай зайдём воды купим.
Славян, не знаю почему, не страдавший от обезвоживания, был мощным спортсменом, здоровым, как шкаф — я его называю «Славянский шкаф». Он сказал, что дождётся меня на улице.
Я зашёл в морозный магазин и у холодильника с водой рука потянулась и взяла швепс. Неожиданность — мой конёк… когда очень хочется, то можно.
Оплатил, выхожу. Славян стоял в окружении каких-то девчонок. Я подхожу к Славе со швепсом и вопросительным взглядом.
Он громко и немного не в характерной для него интонации начинает говорить, — Тут девушкам нужна массовка для музыкального клипа, буквально на 15 минут, ты же не торопишься?
Девушки замерли и в 4 пары глаз смотрели на меня. А я нихрена не понимал, что происходит.
— Чего ты сказал?, — это я спросил у Славяна. А взглядом пытался дополнить: «Кто эти люди?».
Славян повторил, — Ребята просят помочь, им нужна массовка для съемки. А ты же не торопишься?
И смотрит на меня ещё так, типа, — Пошли с ними, мы же не торопимся.
Я подумал, что Славяну понравилась одна из окруживших девушек и он хочет с ней познакомиться. Поэтому и таращит мне глаза, акцентируя, что у нас же ЕСТЬ время.
15 минут ради товарища можно и потерпеть. Хотя это и странно, идти кино-оператору и генпродюсеру в массовку на какой-то непонятный видеоклип.
— Ну, пошли, конечно поможем, — изобразил я лицемерную доброжелательность.
По правде сказать, конечно, я не хотел никуда идти и ни у кого сниматься. Ловить массовку на улице, когда съёмка уже идёт, могут либо хорошие ребята, у которых случился форс-мажор, либо плохие ребята, у которых все через жопу. По ощущению, это было второе.
Нас завели в соседнее здание. Мы заходим в тесный офис с пластиковыми перегородками, нас просят присесть на диван. Мы будем изображать пришедших на кастинг ребят, а главная героиня клипа — высокая блондинка с пышной грудью и такими же губами будет без очереди пролезать — такая вот сцена.
Как-то сразу стал очевиден уровень продакшина — по свету, которого почти не было, по дешевому фотику со штатным объективом. Команда создавала ощущение «кино-кино»: девушка-режиссер сидела в углу и жестко командовала, а растерянный оператор в оранжевой футболке пытался расставить свет.
Мы сидели на диване со Славяном. Я пил свой швепс, а Славян, не отрываясь, смотрел на большущую тарелку с конфетами для гостей. Он на спорте и сладкое не ест, но, видимо, очень хочется.
Я решил выяснить цель нашего прибытия,— Отец, а мы зачем сюда пришли? Ты почему хотел, чтоб я согласился?
— Кто, я хотел??, — не отрываясь взглядом от конфет возмутился Славянский шкаф,
— Я тебя просто спросил, есть у нас время или нет. Они окружили меня. Я сказал, сейчас товарищ из магазина выйдет и поймём, можем или нет, — объясняя это, Славян пересчитывал каждую конфету.
— То есть, ты не хотел, чтоб мы пошли?
— Конечно, нет. Нахрен, этот балаХан, — почему-то на белорусский манер сказал Славян. Может конфету увидел белорусской фабрики, не знаю.
— Епт твою, Славик! Ты, кивая головой, спрашивал, что у нас же есть время? Ну я и согласился, что есть. Думал, может девчонка тебе какая-то понравилась.
Славик сделал такое лицо, что стало понятно, что тут нет девушек в его вкусе.
Я понял, что здесь делать нечего,
— Пойдём отсюда тогда.
Славян врубил совесть,
— Не, ну неудобно. Уже ж согласились, коллеги все-таки.
— А если они порнокастинг снимают? Пока по всем критериям похоже. Не хватало мне, чтоб я в каком-нибудь таком проекте «всплыл». Ты, кстати, тоже.
— Ну, нет. Это просто ребята снимают клип для тик-тока, — спокойным голосом парировал Славян.
— Окк, — я раздраженно залпом допил банку швепса.
Пришло время съёмок.
Оператор сказал,
— Выстройтесь как-то сами тут, покажите, что вы в очереди стоите.
Я посмотрел с какой стороны камера и встал так, чтоб в кадре быть спиной. Славян последовал моему примеру и расположился боком. По идее, подумал я, даже если это порнокастинг, то нас не должны будут увидеть.
Дальше были мучительные 20 минут, съёмочная группа пыталась что-то снять, но всё не получалось.
Мы со Славяном стояли в метре друг от друга и переписывались в телеграме. Я ему писал, что он невероятно-крутой оператор, в отличии от парня в оранжевой футболке.
Славян смеялся и писал в ответ: «Почему, снимают они, а неловко мне?».
20 минут пролетели, команда что-то сняла. В качестве благодарности, нам предложили указать свои аккаунты в инсте, чтобы нас отметили в проекте.
Я сказал,
— Нет, спасибо, мне не нужны благодарности, я тут из любви к искусству.
Хотя, может и стоило сказать, что на самом деле из-за коммуникационной ошибки.
Я ожидал, что с нами начнут подписывать соглашения об использовании наших лиц, согласно законодательству, но ничего такого не предполагалось. Ну, ок. Мы, наконец, ушли оттуда и вернулись на свой маршрут.
Идя по жаркой улице, мы молчали. На меня накатили размышления,
— Славян, знаешь, мне жалко тех ребят.
Они снимают на своём уровне такую дичь, вообще без понимания, что происходит. Может нам надо было помочь? С другой стороны, чтобы мы могли сделать? Как там нормально снимешь?
Я ожидал от товарища какого-то мнения на этот счёт, но товарищ молчал. Я повернул голову, чтобы увидеть размышляющее лицо Славяна. Но он, оказывается, что-то блаженно жевал, а в руке был смятый фантик от конфеты.
— Ну, хоть ты, отец, получил удовольствие от этой истории
