Пироантимонат натрия при обработке полученного из пыли раствора легко выявил троичные кристаллы сурьмы, хлорное соединение рубидия также обнаружило признаки олова. А потом появились и пластинки с отверстиями — свинец. После этого успеха французский комиссариат распорядился передать Локару на экспертизу всю одежду подозреваемых. После обнаружения всех улик отпираться стало бесполезно. Но о чем говорит эта история? Во-первых, о том, что только блистательно проведенный процесс при наличии всех вещественных доказательств способен не оставить после себя ни одного сомнения. И, во-вторых, о том, что жизнь ученого-первооткрывателя никогда не бывает легкой, и наилучшим доказательством его правоты становится практическая польза. Убеждающая любого Фому неверующего. После успеха Локара его лаборатория стала место паломничества полицейских, нуждающихся в помощи во время следствия.
Банковского клерка Эмиля Гурбена обвинили в убийстве его невесты Мари Латель. Ночью в доме родителей Мари была задушена. У Эмиля обнаружилось железное алиби: он допоздна играл с друзьями в карты совсем в другом месте. Несколько свидетелей подтвердили его слова. Однако сыщики обратились к Локару за помощью, а он исследовал ногти задержанного Гурбена и, собрав малейшие частицы, разложил на глянцевой бумаге. В частицах грязи он обнаружил окись цинка, висмут, магний, а также — частицы эпителия кожи с элементами розоватой пыли, оказавшейся рисовым крахмалом. Подозревая, что кожа принадлежит убитой, эксперт стал изучать содержимое её комнаты и остановил свое внимание на пудре девушки, состоявшей из рисового крахмала, цинка, висмута и магния. Стало ясно, что ногтями Гурбен касался шеи жертвы.
Было ли это весомым доказательством? Возможно, нет: ведь подозреваемый мог объяснить это иначе — например, контактом при общении с девушкой, попыткой обнять её. Причем Гурбен действительно встречался с Мари Латель, считался её женихом и вполне мог сослаться на невинное свидание.
Однако на клерка экспертиза произвела настолько ошеломляющее впечатление, что он сознался в убийстве и рассказал, что обеспечения алиби перевел стрелки часов. То есть показания его приятелей лжесвидетельством не были: они действительно думали, что уже час ночи, в то время как была лишь половина двенадцатого. Стал известен и мотив преступления. Намерения Гурбена по отношению к невесте были исключительно корыстными, и она, поняв это, решила порвать с ним, чем привела его в ярость.