Я сидел на диване и смотрел телевизор. Мама хозяйничала на кухне.
— О, Петушок, — проговорила она. — Молодцы, что пришли. Как у тебя дела?
Она пошла на кухню, не сняв передник, и я заметил, что у нее дрожат руки.
«Ну вот», — подумал я.
— Бабушка умерла.
Я выключил телевизор, подбежал к маме и вцепился в нее. Она глядела на меня и хотела что-то сказать, но не могла, только вытирала слезы платком. Потом она обняла меня и принялась целовать.
Мама плакала у меня на плече.
Потом она посмотрела на меня, удивленно и нежно, и заговорила:
— Ты должен был приехать. Как только узнал. Я себе места не находила. Все думаю: вот, заберу Петушка, и он будет ждать меня в сарае под лестницей.
Она погладила меня по голове.
Стало тихо. Мы оба не могли говорить.
Вдруг она спросила:
Петушок! А зачем ты все-таки приехал?
Я сказал:
Знаешь, есть одно место, где мне очень хочется побывать.
В каком-то фильме мы с тобой уже были. Помнишь, когда обезьяна знакомила тебя с мальчиком?
Она кивнула.
Тут папа вошел на кухню.
Он подошел к маме, поцеловал ее, еще раз взглянул на меня. И повел меня в свой кабинет.
Там уже был накрыт стол, стояли два подсвечника с горящими свечами, в простенке висели цветные фотографии, и папка с бумагами лежала на столе.
Папа смотрел на меня с гордостью и любовью.
До сих пор не знаю, почему он не обратился ко мне, ведь должен был знать, что я приехал.
Мы сели за стол.
Отец сказал: «Вот, выпей еще рюмочку, иначе ты не поедешь».
Мать сказала: «Я не пила и никогда не выпью».
Папе, видимо, было не так важно, выпьет мама или нет, как важно, приедет она к нам или нет.
Но, наверное, он все-равно позволил бы мне выпить рюмочку.
А мама не стала пить, только налила себе стакан и села за стол напротив меня.
Долго-долго мы пили чай. И я ел пирожки с капустой, а потом мы пили много-много чая и были совсем пьяные.
Когда мы приехали, мы увидели, что дом совсем пустой