Все лето 1346 года армия Жана, герцога Нормандского, сына и наследника короля Франции Филиппа (правил в 1328-1350 гг.) безуспешно осаждала замок Эгийон, который умело защищал английский рыцарь Готье де Мони. Потеряв бездну времени и израсходовав на осаду Эгийона столько денег, что на них можно было бы построить четыре таких замка, как Эгийон, герцог Нормандский упорно продолжал осаду.
Он помнил, как громогласно заявлял, выдвигаясь с войском к Эгийону, что не уйдет от него, пока не возьмет замок.
Короче настроение у герцога из-за долгой осады было мрачное, как и у большинства его рыцарей и воинов, которым осада Эгийона была уже поперек горла.
Именно в этот момент под Эгийон прибыла новая группа рыцарей во главе мессиром Филиппом, графом Артуа и Булони, сыном герцога Эда Бургундского, двоюродным братом герцога Жана Нормандского.
Филипп был молодым человеком, жаждущим показать себя в деле. Это была его первая война. Он находился у себя в палатке, когда услышал шум, и ему сообщили, что защитники сделали вылазку.
Желая поучаствовать в бою, Филипп быстро облачился в латы, сел на своего скакуна — сильного и очень быстрого, и погнал его с помощью шпор.
Филипп так спешил к месту боя, что, видимо, переусердствовал со шпорами и потерял управление конем. Тот мчался, не разбирая дороги, и перепрыгивая через какой-то ров, которых обычно много при осадах, споткнулся, упал и всей массой своего тела придавил всадника. Когда Филиппа вытащили из под коня, он имел такие повреждения, что всем окружающим стало ясно — не жилец. Через три дня двоюродный брат герцога Нормандского скончался.
А несколько дней спустя, в конце августа пришло письмо от короля с сообщением о проигранной битве при Креси, в которой знать французского королевства понесла огромные потери. Король писал сыну, что тому надо немедленно вести армию к Парижу для защиты центральных районов королевства от англичан. В письме также сообщалось, что король Англии Эдуард (правил в 1327-1377 гг.) находится со своей армией под Кале, и осаждает этот город.
Жан Нормандский собрал своих командиров и рыцарей на совет. Все сошлись во мнении, что надо снимать осаду и двигаться на защиту центральных районов королевства.
Последовал приказ войскам - быть готовыми утром оставить окрестности Эгийона.
Едва наступил рассвет, как французы принялись сворачивать шатры и палатки, складывать их и все обозное имущество на повозки и фуры.
Это заметили защитники Эгийона. Сообщили коменданту замка который вставал с рассветом и ложился позже всех – ведь он отвечал за оборону замка.
Готье отдал команду всем всадникам быть готовыми к вылазке.
Когда все снарядились, а французы уже выступили и отошли немного от Эгийона, английская конница вышла из Эгийона и три сотни всадников помчались вдогонку колонне уходивших французов.
Настигнув хвост колонны, англичане врезались в него. Словно по заказу на их пути со своим отрядом оказался нормандский рыцарь Мутон де Шамбли, дворецкий и ближайший советник герцога Нормандского. Его отряд разметали. Шамбли взяли в плен. Прихватили немало добычи и вернулись почти без потерь в Эгийон.
Здесь от Шамбли узнали, что при Креси французская армия потерпела сокрушительное поражение. В битве пали 12 представителей высшей знати Франции, 80 баннеретов, 12 сотен рыцарей и более 30 тысяч простых воинов. И что король Эдуард занят осадой Кале.
Готье де Мони был настолько обрадован этим известием, что не стал отправлять Шамбли в подземелье, а взяв с него слово рыцаря, разрешил находиться вне тюрьмы.
Продолжение в публикации «История с грамотой».
(Источник: Фруассар)