Одновременно с Владимиром на нашем посту поселился ещё один пациент, которого, по решению дежурной медсестры, определили в третью палату. И если вчера я видел его всего лишь мимолётно, сегодня — представилась возможность рассмотреть поближе.
Случилось это, когда Ольга Васильевна, начав вечернюю влажную уборку, добралась, наконец, до третьей палаты. Для полной душевной уравновешенности и наилучшей организации работы она любезно попросила всех выйти, сказав не путаться под ногами.
Индеец направился в коридор на прогулку, Морячок и молоденький военкоматчик расположились там же перед телевизором, а Гессер заглянул к нам в гости. За ним последовали Страусёнок и вновь прибывший.
Новенький был ещё молод, лет тридцати, среднего роста, худощав и пропорционально сложён. В его наружности привлекала к себе внимание необычайно большая голова, с круглым лицом и широко открытыми глазами. Особой приметой были чрезмерно оттопыренные уши, что делало его похожим на взрослую, но наивную обезьянку.
Я сразу же присвоил ему соответствующее прозвище — «Обезьянкин». Так как он был мужчина, назвать его Обезьянкой или Обезьяной мне показалось не вполне уместным, а Обезьяном — для него слишком обидным.
А ещё он был похож на Страусёнка — Егора Брусникина. Не только своей неухоженностью и неопрятностью, но и наличием серьёзного психического заболевания, которое отображалось на его лице явственно и однозначно.
По тому, как увлечённо они беседовали, можно было понять, что уже успели стать хорошими приятелями. Сейчас обсуждали уборку в своей палате, решив по неизвестной причине, что убираться дважды в день — это непомерно много и лишено достойного смысла.
— У тебя в детстве были заводные игрушки? — неожиданно полюбопытствовал Гессер.
— Конечно. Паровозик, — вспомнил я игрушечную железную дорогу, — и курочка, кажется, была.
— А у меня и теперь есть. С ключиком, — с гордостью сообщил он и интригующе предложил. — Хочешь, заведу?
— Давай!
— Егор! — позвал Страусёнка Гессер, — ты не находишь, что наша санитарка Ольга Васильевна похожа на трактор К-700?*
Егору такое сравнение показалось интересным, и он отвлёкся от разговора со своим товарищем, подумав уточнить.
— Это такой большой? С большими колёсами?
— С большими, — подтвердил Гессер, — и огромным мотором впереди.
— Знаю, — согласился Страусёнок и радостно засмеялся, причём настолько задорно, что немедленно стало понятно: сравнение ему понравилось. — Серёга, а ты знаешь, — сделав паузу, обратился он к Обезьянкину и, расставив в сторону руки, обозначил объём Ольги Васильевны, — наша уборщица похожа на трактор К-700!
И тотчас оба дружно захохотали, хотя было сложно определить, об этом тракторе они знают по-настоящему или их развеселило сравнение с трактором вообще. Кстати сказать, Ольга Васильевна в действительности чем-то напоминала тот самый, мощный К-700 с далеко выдающимся вперёд двигателем, что собственно и послужило одной из причин наименования её Колобком.
Гессер удовлетворённо наблюдал за ними с непосредственностью ребёнка, у которого получилось завести ключиком игрушку и осталось только наслаждаться тем, как она «ожила» и «живёт», движимая невидимым механизмом. Он вопросительно посмотрел в мою сторону, пытаясь понять, какое впечатление поставленный им номер произвёл на меня.
Два приятеля на протяжении ещё минут пятнадцати возбуждённо обсуждали заданную Гессером тему и, точно, — «завелись». Страусёнок, надеясь получить одобрение своего товарища, жестами и звуками пытался изобразить моющий пол трактор. Обезьянкин же, неприлично хихикая и используя совсем не нормативную лексику, описывал анатомические особенности Колобка.
Затем Егор стал приукрашивать подробностями их собственную выдумку о том, как мама-трактор К-700 родила маленького тракторёнка. Обмениваясь казавшимися им остроумными репликами, оба заразительно смеялись и, было видно, получали удовольствие.
Со стороны эта сцена выглядела странноватой и напоминала ситуацию, когда детей удаётся рассмешить, показав им пальчик.
— И вот так всё время, — лицемерно посетовал Гессер, — Что ни скажи, смеются!
* Для тех, кто не интересуется техникой сообщаю, что К-700 — самый большой в мире советский трактор, выпускавшийся с 1962 г. и выпускающийся в нескольких вариантах до сих пор. Габаритные размеры этого трактора, действительно, впечатляют: высота — около трёх метров, ширина — примерно два, а длина — немногим более семи.
Дневник пациента. Запись 076
Начало ← Предыдущая ← → Следующая → Все записи