Брат зачем-то притащил в дом самовар , не знаю что он этим хочет сказать. А с другой стороны, если его не будет, как я буду пить чай? Хотя я предпочитаю обычную кружку, мне больше нравится пить из чашки, чем из стакана, но это мое личное дело... — Чего ты там бормочешь — спросил дядя Миша меня, кивая на самовар, и я понял, что дядя с ним разговаривает — И чего ты хочешь от меня? Я молчал. Я не знал, чего хочу от тебя. Мне просто нужно было поговорить с братом. Он ушел и вернулся с подносом, на котором стояла сахарница и две кружки. Я сел рядом с ним и положил на стол свои руки. Они дрожали. Дядя Миша посмотрел на меня, и мне показалось, что в его взгляде мелькнуло сочувствие. Вот так всегда, когда люди не знают — что сказать в ответ, они начинают сочувствовать. Я взял кружку и поднес к губам, но пить не стал. Я сидел, смотрел на свои ботинки, и ждал, пока дядя Миша заговорит со мной. Он начал разговор первым: — Что там, на улице? — спросил он — Ты так и не сказал мне... Я кивнул и посмотрел в окно. В небе плыли облака, похожие то на собак, то на коров. Дядя Миша спросил: — Так куда ты идешь после того, как уйдешь отсюда? — Я не знаю... — ответил я, — Может быть, пойду к друзьям, может пойду работать... — А куда пойдешь работать? — как бы вскользь спросил меня дядя Миша.