Норвежские острова Шпицберген -- удивительное место на Земле. Суровый климат, снега и льды, температура, редко превышающая ноль… Природа создает здесь завораживающие картинки обители снежной королевы, на которые, кажется, не спешит ступать нога человека.
Но вот виден дым труб, слышен звук машин, где-то разговаривают люди, лают собаки. Безмолвная северная идиллия нарушена жизнью. Поселок Баренцбург. Он удивителен не менее чем сами острова. Это - самая крайняя точка обитаемого русского севера и политический феномен. Баренцбург - стопроцентно российский поселок на… территории другого государства - Норвегии.
Как это возможно? Юридически Шпицберген принадлежит Норвегии, однако, согласно международным соглашениям, другие страны могут свободно вести здесь хозяйственную деятельность. В 1930-х годах на Шпицберген впервые высадились наши шахтеры и начали советскую добычу заграничного угля. Выросли советские горняцкие поселки.
Баренцбург и сегодня - чисто шахтерский городок. Основа его существования - добыча угля. Здесь развита инфраструктура, есть магазины, спорткомплекс с бассейном, кинотеатр, музей, кафе, гостиница, четырехэтажные жилые дома, научный городок, церковь. Есть даже консульство Российской Федерации. По сравнению с остальными заполярными городами, Баренцбург -- преуспевающий городок, из которого, несмотря на суровые условия жизни, никто не торопится уезжать.
Примечательно, что современный благоустроенный Баренцбург - это наследие советского периода истории, в котором всю хозяйственную деятельность на островах вел трест «Арктикуголь». Именно «Арктикуголь» возвел здесь порты, дороги, здания, ТЭЦ, школы, больницы. Это могущественное предприятие в каком-то смысле стало отдельным государством в государстве, а его руководителем долгие годы был удивительный человек, Николай Александрович Гнилорыбов, с именем которого связывают лучшие времена советского Шпицбергена..
«Я съел вагон абрикосов!»
Никто никогда не собирал биографические сведения о прославленном директоре. Когда он умер, в интернете появились короткие воспоминания тех, кто работал с ним на Шпицбергене. Небольшое жизнеописание составил его сын Евгений Николаевич Гнилорыбов. Вот и вся директорская биография.
Родился Николай Александрович в 1927 году на Дону, в хуторе Скородумовка, неподалеку от г. Каменска-Шахтинского, в старом глинобитном домике под соломенной крышей. Стоял лютый декабрь. Снег заметал дороги, мороз пробирал до костей. Казалось, что сам момент рождения показывает Гнилорыбовым картинки будущего, в которых их сын бесстрашно покоряет ледяной север. Из-за снегопадов отец не смог добраться до загса, и Николая записали в метрики гораздо позже - когда прошел уже почти месяц.
Детство Николая прошло в бедности. Курень Гнилорыбовых был утлый. В каждой из двух маленьких комнат были вбиты в потолки крюки для керосиновых ламп, которые освещали дом Гнилорыбовых даже спустя много лет, когда у других уже был электрический свет. Питалась семья просто, в основном тем, что давали свой огород и сад. Николай Александрович очень любил абрикосы. Позже, когда у него расспрашивали про детские годы, он всегда с улыбкой говорил: «В детстве я съел вагон абрикосов!».
Шахтер - это не только отбойный молоток
После школы-восьмилетки Николай Александрович поступил в Ростовский горноспасательный пожарный техникум. Затем окончил Донецкий индустриальный институт, вскоре стал начальником участка шахты «Провальская».
В 1950-е годы Н.С. Хрущев предложил выдвигать на партработу молодых специалистов. Как один из подающих надежды работников, Гнилорыбов обратил на себя внимание партийного руководства. Его позвали на должность секретаря Свердловского райкома компартии Украины, затем 1-го секретаря Ровеньковского райкома. Карьера вчерашнего шахтера пошла на взлет. Уже через год он переехал в Москву, где стал инструктором отдела тяжелой промышленности ЦК КПСС. А в 1965 году Николай Александрович, получив богатый опыт партийной работы, вернулся на Дон, где ему поручили возглавить трест «Несветайантрацит» в Новошахтинске.
Евгений Гнилорыбов вспоминал про этот период, как тот, в какой отец оказался там на своем месте. В шестидесятых годах работа на Восточном Донбассе шла полным ходом: росли темпы добычи угля, развивались шахтерские города. В Новошахтинске успехи угольных производств были во многом связаны с Н.А. Гнилорыбовым. Под его руководством переоснащалась местная угольная отрасль, внедрялись новые горные комплексы, угольные комбайны. План всегда выполнялся. Личным служением управляющего треста было воспитание в подчиненных моральных качеств шахтера-коммуниста. Нравственный облик шахтера заботил его даже больше, чем производственный успех. По мнению Гнилорыбова, шахтер-передовик -- это ценности и принципы, а не только лишь умение держать в руках отбойный молоток. Ему удавалось создавать сплоченные рабочие коллективы.
В 1970-х годах Гнилорыбова вновь призвали в Москву на должность заместителя начальника Управления угольной промышленности по Украине и Грузии. А 1974 год стал для него главной вехой, отметившей начало дела всей жизни.
Игра в футбол на Крайнем Севере
Гнилорыбову было предложено возглавить трест «Арктикуголь». Основной деятельностью этого предприятия была разработка и добыча угля на норвежском острове Шпицберген. Работа там считалась вдвойне ответственной -- и не только из-за суровых условий жизни, но еще и по той причине, что на далеких заполярных островах в идеологиях и экономических интересах встречались лицом к лицу восток и запад.
Советская промышленная миссия на Шпицбергене началась еще до войны. На островах были открыты советские шахты, основаны поселения, построены дороги. Со временем шахтерские городки, выросшие на чужой земле, стали, по сути, представителями Советского Союза и фасадом социализма в зарубежной Арктике. В этой связи СССР не жалел денег, чтобы обустроить свой, советский, Шпицберген.
На островах было создано и заселено целых три наших городка -- Баренцбург, Пирамида и Грумант. К тому моменту, когда туда прибыл Николай Гнилорыбов, на Шпицбергене уже была развита производственная и социальная инфраструктура. Но Гнилорыбов -- и это показали годы -- создал там маленький социалистический рай, про который поговаривали, что если СССР где-то и удалось построить коммунизм, то это на Шпицбергене.
В 1970-1980-е годы в поселках было налажено бесплатное медицинское обслуживание и питание в столовых. Досуг шахтеров обеспечивали первоклассные клубы и кинотеатры, в котором крутили последние советские и мировые хиты. Работали библиотеки, спортзалы, почта, телеграф, службы быта, бассейн с морской водой, бани, сауны. По инициативе Гнилорыбова на острова завезли коров и быков, была открыта молочная ферма. В теплицах выращивали овощи и зелень, работали птицеферма и свиноферма. Рабочие жили в домах с паровым отоплением. А в свободное время мужчины выходили играть в футбол на специально обустроенные стадионы.
Главное, что имели и чем гордились работающие на Шпицбергене, -- это высокие зарплаты. Реальная быстрая возможность заработать на машину или кооперативную квартиру привлекала сюда желающих со всех концов шестой части суши. Администрации треста приходилось отбиваться от наплыва рабочих рук, подбирая кадры на конкурсной основе. Попасть на работу на Шпицберген даже для квалифицированного шахтера было очень сложно.
«Прошу доставить мою жену…»
Николай Александрович считал управление трестом «Арктикуголь» самой творческой своей работой. Это было и понятно. В отрыве от большой земли Шпицберген жил по своим внутренним законам, здесь директор управлял не только большим производством, но и целым обществом.
«Арктикуголь» имел особый статус и финансирование. Любая инициатива, исходившая от Гнилорыбова, тут же находила понимание и решалась на уровне правительства СССР. Евгений Гнилорыбов вспоминал один случай.
«Однажды я находился в кабинете Николая Александровича. Как раз в этот момент пришло сообщение, что в Баренцбурге заканчивается инертная пыль, а это грозит остановкой рудника. Отец снял трубку и позвонил министру гражданской авиации. На следующий день чартерный рейс с необходимым грузом был уже заказан».
Интересной особенностью жизни на Шпицбергене были… собственные деньги. Они были приравнены к рублю и использовались для внутренних расчетов. Рубли на островах не использовались. Когда у рабочего заканчивался контракт, все заработанные им шпицбергенские рубли сдавались в кассу рудника. Неиспользованные суммы начислялись работнику в счет зарплаты при окончательном расчете. А все положенные деньги выдавались на руки уже в Москве.
Все рабочие треста отмечали выдающиеся личные качества своего руководителя. Он никогда ни на кого не повышал голос, при этом ни с кем не заигрывал, одинаково уважал труд простого шахтера и инженера. Для него не существовало вопросов большей или меньшей значимости, он помогал всем обратившимся рабочим: привезти семью, выделить машину, оставить на работе еще на один срок. Когда просьбу удовлетворить не получалось, он умел повернуть дело так, что никто не обижался…
“Все, что сделано, никому не нужно”
В конце 1980-х годов инфраструктура Шпицбергена, почувствовавшая на себе общие перемены в стране, застыла. Были законсервированы поселки Пирамида и Грумант. Москва перестала выделять «Арктикуглю» деньги в нужном количестве, упрекая трест в убыточности. В этих непростых условиях Николай Александрович несколько лет продолжал плодотворно работать, сохраняя хоть какую-то видимость промышленного благополучия.
Когда грянул 1991 год, разделивший историю на советскую и российскую, Гнилорыбов покинул должность руководителя «Арктикугля». Это был тяжелый период душевных переживаний, в котором, с одной стороны, было желание продолжать работать и быть нужным своей стране, с другой -- уйти на покой в наступающую эру лихих девяностых.
Последние годы жизни, по словам Евгения Гнилорыбова, отец провел в размышлениях о том, что «все, что было сделано в советские годы с таким трудом, теперь никому не нужно». Незадолго до своей смерти Николаю Александровичу ампутировали ноги. А затем сердце не выдержало. В 2002 году руководитель прославленной советской промышленной миссии в Арктике умер.
Чтобы помнили...
Дело его рук не пропало даром. Шахтерский городок Баренцбург, хотя значительно уменьшившийся, и сегодня продолжает добывать арктический уголь. Учитывая нарастание экономической и геополитической борьбы за Арктику, этот небольшой участок земли представляется крайне важным для России. В поселке живут и трудятся 400 человек. Весь его антураж, подретушированный в новейшие времена, вся инфраструктура городка достались нынешним рабочим в том виде, в каком были созданы еще при Гнилорыбове. Он вложил сюда все свои силы. То, что Баренцбург продолжает существовать, -- лучшая благодарность бывшему руководителю.