Она потеряла ребёнка из-за предательства мужа, а потом...погибла. Она думала, что, обняв её, успокоившись от тяжести известия, он больше не будет сомневаться. Но она ошибалась. Прав оказался он. Она для него олицетворение всей женской лжи. Его отец заключил с ним брак только потому, что понимал его, а не потому, чтобы получить земную поддержку династии Гуннов. Демофил действительно обладает той истинной силой, которая была в ней, но теперь он это понимает. Раны открываются слишком поздно. В отчаянии он обвиняет её в своей смерти. Он хочет, чтобы она платила за это свою вину. Она не может дать ему такой ответ, потому что это был его выбор. Но теперь она прекрасно понимает, что он не хотел её смерти. И мысль о том, что его отец одобрил его выбор, едва не сломила её. И если она не будет бороться, то потеряет не только его, но и саму себя. Вдвоём они приведут его к пониманию. А потом...они смогут растить его ребёнка. Нашего ребёнка. -
Они проспали до самого вечера. Нежась в теплом золотистом свете великолепной лампы, герцог наслаждался её обществом, которое давно стало его привычкой. И только когда Иллис ушла, он вышел в опустевшую комнату, одетый в свой расшитый золотом темно-синий костюм, причесанный, сверкающий бриллиантами. Аккуратно сложив, он повесил его на стул и подошёл к окну, выходившему в сад. Хотя сумерки уже сгустились и на небе образовались звёзды, но сад был прекрасен. Там сейчас царил покой. Несмотря на то, что ветер переменился, и с близлежащих крыш сыпалась невесомая белая пыль. Это был первый снег, который лёг на землю. Вместе с ним начал падать и чудесный серебряный дождь.
Герцог вспомнил первый снегопад. Хотя ему тогда было не больше пяти. Но до сих пор он помнил ощущение полёта, когда каждый снежок был особым подарком Иллиса. Он разделял с ней это чувство, тогда еще не понимая, что это совершенно необходимо.
Но потом все изменилось. Он не любил мать, а любил отца. Его мать, леди Элиза, была строгой и неприступной, и единственной ее любовью была книга. Она несколько раз пыталась познакомить его с собой, но он словно не замечал её. Он служил, учился, выполнял поручения. Он помнил равнодушие отца. Но этот холод скоро исчез.