Древнегреческий историк Полибий стал первым из мыслителей, кто приметил, что всякий новый политический строй – не есть явление, возникающее само по себе, а данность, формируемая под воздействием или в следствии проблем возникающих при предыдущих формах государственного уклада. Так в обиходе исторической науки появилось понятие “детерминизм Полибия”, характеризующее причинно-следственную связь, то есть некую закономерность при постоянной и динамичной трансформации политической и общественной жизни государства. Демократия, олигархат, тирания, анархия… Наблюдательный Полибий выстроил в цепочку все эти формы политического уклада, доказав, что каждая вытекает из предыдущей и, соответственно, готовит почву для последующей.
Лично я был восхищен гениальной формулой древнегреческого мыслителя и военачальника (Полибий, кроме своего увлечения историографией, был известен еще и как военный стратег и, говорят, весьма не плохой), ибо применив эту формулу к истории Афин, Сиракуз, Рима и т.д., понял наконец почему, к примеру, власть афинских аристократов мог низвергнуть только тиран Писистрат, или почему республиканец Помпей должен был неизбежно потерпеть поражение от рук сторонника диктатуры Цезаря. Словом, виват Полибию, научившему меня искать и находить логику в хаотичных и совершенно случайных на первый взгляд исторических событиях.
Но вот, незадача, детерминизм Полибия совершенно не работает при изучении нашей с вами действительности. Попытки анализа армянских реалий его методом обречены на провал. И вообще, черт возьми!, армянские политические реалии не поддаются никаким анализам ни по какой методике. Например, может ли кто-либо объяснить мне, недалекому человеку, как характеризовать специфические формы политического устройства, которые все до единого прикрываясь термином “демократия”, сменяют друг друга в Армении на протяжении трех десятилетий?
Эти самые специфические формы устройства вместе с постоянно меняющейся породой людей во власти выделывают в армянской общественно-политической действительностью зигзаги, резкие повороты и даже акробатические кульбиты. Я никак не возьму в голову, как назвать строй, при котором к власти приходит матенадарановская и университетская профессура вместе с утонченными служителями литературного Парнаса – писателями и поэтами, а потом вся эта интеллигентнейшая масса, превратившись в бандитскую кодлу, терроризирует страну и отстреливает политических оппонентов в лучших традициях чикагских гангстеров. Ведь эта форма никак не соответствует полибиевским классическим “кратиям” следовательно никак не понятно, каким образом из нее проистекла следующая форма, при которой до власти дорвались полевые командиры, в последствии благополучно переквалифицировавшиеся в олигархов.
Генералы превратились в олигархов, а олигархи стали походить на генералов, отращивая бицепсы и выхолащивая бульдожьи физиономии. Как назвать эту форму, никоим образом не понятно, ибо наиболее созвучное ей определение “военно-олигархический режим” не существует в научной терминологии. Тем не менее и этой гибридной несуразности пришел конец, после чего политическая мода привела в высшие эшелоны власти даже квнщиков, весело и находчиво применивших свои таланты в деле наращивания политического, а в некоторых случаях и финансового капитала. Как бы ни было абсурдно, но Армения пережила и такую совершенно неожиданную и аномальную политическую эпоху, после чего удивляться нам на оккупировавшую парламент “журналистскую” братию совсем не стоит. Хотя Полибий, будь он жив, точно почесал бы затылок. В совсем недалеком прошлом власть в Армении примерили на себе люди, единственным жизненным занятием и, соответственно, достижением которых было стряпня кляузнических статеек или назойливые налеты с микрофоном в руках на полуграмотных депутатов из парламентов прежних созывов.
Однако, как оказалось, условно называемая “журналистократия” не долго была в политическом тренде. На самом деле эта маразматическая форма была прикрытием для тирании пигмея с молоточком, который делиться властью ни с кем из своей журналистской стаи не собирался. Естественно, не собирался он ею делиться и с воодушевленным охлосом, которому тыкал в грудь пальцем,- “ты варчапет, и ты варчапет, ты тоже варчапет… клянусь мамой вы все варчапеты”.
Как назвать эту уродливо-франкенштейновскую политическую форму, при которой охлос уверовал в свою власть, журналисты-кляузники в свою, а пигмей с молоточком, надсмехаясь над всеми, в свою? И что ожидать после ее заката? Неужели армянская действительность готовит для нас нечто более абсурдное, чем мы успели уже увидеть и пережить? Хотя, казалось бы, куда еще хуже!
Словом, никакая научная аналитика не в состоянии систематизировать в новейшей армянской истории детерминизм в преемственности аномальных политических форм и совершенно абсурдных персон во власти, если, конечно, во всем происходящем у нас кроется какая - то закономерность и логика. Не родился еще тот Полибий, кто внесет ясность в переживаемый нами общественно – политический маразм, которому, кажется уже, нет конца и края, и предречет наконец начало новых вполне понятных и приемлемых политических процессов.
И поэтому мне иногда кажется, что приходится уповать на одного Бога и ждать, что сейчас наконец – то всему этому абсурду наступит – таки конец.
Богдан АТАНЕСЯН
Аналитический портал Voskanapat
