Дор ничего не сказал, увидев, как она зажигает якобы забытый фонарик — похоже, уже смирился с ее привычкой врать. К тому же, они сразу поняли, что здесь что-то не так. Кое-где по пути попадались мелкие, а то и крупные камни, и один из таких наполовину завалил вход в пещеру, его пришлось огибать.
— Горы разговаривали ночью, — нахмурившись, сказал Кетл, когда они вошли.
(начало - глава 1, глава 2, глава 3, глава 4, глава 5, глава 6, глава 7, глава 8, глава 9, глава 10, глава 11, глава 12, глава 13, глава 14, глава 15, глава 16, глава 17, глава 18, глава 19)
Он внимательно оглядел пещеру, пока Пат моргала, привыкая к свету, во всю льющемуся сверху и из-под входной арки. Пещеру, казалось, землетрясение не затронуло, все было на своих местах. Пат и сама очень устала. Ей хотелось есть и спать — после такой-то ночи. И она не знала, как дальше вести себя с Кетлом.
Неожиданно они услышали приветственное кваканье откуда-то слева.
— Увалень! — обрадовалась Патрисия.
Ригаз выскочил на нее прямо из коридорчика, довольно тычась мордочкой ей в колени. Но тут же вдруг заскулил, и начал отползать куда-то к выходу.
А Кетл замер посередине пещеры, вид у него стал мрачно-тревожным. Патрисия уже открыла было рот, чтобы сказать что-то иронично-успокоительное, как вдруг поняла, что дор сейчас не слышит и не видит ее. А потом произошло нечто странное с нею самой.
Ей показалось, что она вместе с пещерой — ее стенами, полом, ригазом и всем содержимым — резко ухнула вниз. Потолок у пещеры куда-то исчез, вместо него наверху переливалась непонятная субстанция. Один только Кетл остался на месте — сосредоточенный, напряженный, глаза прикрыты. Раз — фокус сменился, пещера встала на место, и Патрисия поняла, что стоит, как обычно, — это дор завис над полом. Она попыталась изумиться, но удивление не приходило. Зрение ее снова изменилось — теперь вместо воздуха их окружало плотное, почти материальное мерцающее пространство, в которое они были погружены, словно в воду. Пат даже протянула руку, чтобы потрогать, но ничего не ощутила.
Она стала вглядываться и увидела, что пространство это не цельное, а мозаичное, состоящее из мелких, плотно притертых друг к другу ромбиков разного цвета, и это они, переливаясь, создавали такое мерцание. Но некоторые ромбики прямо у нее на глазах удлинялись и медленно разъезжались, утончая и разъединяя вязку, и вот они уже удерживаются друг с другом только тонкими нитями, а цвет их заметно меркнет.
Зато от Кетла теперь исходило невыносимое сияние — он словно превратился в один единственный цвет, ярко-сиреневый, без всяких примесей. Это сияние разгоралось, и Пат ощутила связь между ним и мерцающей тканью. Но однако повсюду эта ткань продолжала расползаться и гаснуть. Потом показалось, что она чуть уплотнилась снова, но к прежнему состоянию не вернулась, остался только один плотный и яркий кусок над головой.
А потом все исчезло — Кетл оказался стоящим на полу пещеры, а в глазах у Патрисии вместо цветного мерцания рассыпались черные точки. Они еще долго не исчезали, пока она пыталась проморгаться. Чтобы сфокусироваться на чем-то простом, она перевела взгляд на ригаза.
Увалень выглядел оскорбленным. Он бросил на Патрисию обиженный взгляд и бросился вон из пещеры, только его и видели.
А дор сел прямо на пол, устало свесив голову. Но уже через пару секунд снова поднялся.
— Мы отправляемся на Лайдер, — сообщил он. — Прямо сейчас.
— Тебя позвал Теаюриг?
— Нет. Это я его собираю. Это будет Большой Лайдер внизу. Пожалуйста, возьми с собой все свои вещи. Я не знаю… — он помедлил, — не знаю, вернемся ли мы сюда.
***
— Что это было? — она смогла задать ему вопрос, только когда они уже уселись в куори, настолько быстро все происходило.
Видимо, все вокруг рушилось, поэтому без лишних вопросов Пат собрала рюкзак, но только сейчас вдруг сообразила, что никаких своих вещей Кетл не взял.
— О чем ты, Паттл Исия? — так спокойно уточнил дор, что Патрисия уставилась на него.
— Ну… как? Все это цветное мерцание, ты пытался справиться с ним — опять что-то с горами, да? Почему ты не взял вещей, если мы не сможем вернуться в пещеру?
— Ты видела кокон? — изумился в свою очередь дор.
— Так это был кокон? Но он… он расползался…
— Но как ты могла видеть кокон? Его видят только те, кто удерживают его.
— Разве ты не один это делаешь?
— Разумеется, нет! Это невозможно. Я только создавал его… помог всем создать его. Его держат больше двух десятков илян.
— Так значит… кокон рухнул?
Она вспомнила черные точки у себя в глазах и испугалась: что же теперь будет?
— Пока еще нет, Паттл Исия. Мне и другим хранителям удалось его удержать, но это было очень сильное воздействие.
— Воздействие? Я думала, он разрушается сам, помнишь, ты говорил?.. И кто это делает?
— Я не знаю. Но, разумеется, это кто-то из наших врагов.
— Ты имеешь в виду землян? Но кому такое под силу? Ведь никто из них так и не смог завладеть вашим даром.
Кетл помедлил, прежде чем ответить.
— Я думаю… кто-то сильный сам по себе, обладающий собственными возможностями, может противостоять нашим усилиям по сохранению кокона. Разрушить защиту пока не в его власти, но ослабить… Нам пора лететь, Паттл Исия. Я не ответил тебе на твой вопрос, почему я не взял вещей. Прости, Паттл Исия, я тебя обманул. Не вернешься сюда только ты.
И, не успела она разразиться гневной тирадой, дор поднял куори в воздух.
***
Но и в воздухе она не смогла ничего ему высказать. Кетл одним движением руки приказал ей молчать, и она почему-то послушалась. Она не понимала, как это произошло, но что-то в нем изменилось. Сейчас он стал для нее в первую очередь дором.
— Теперь, Паттл Исия, речь идет уже не о твоей свободе. Речь идет о твоей жизни, — твердым, полным глубокого внутреннего убеждения голосом заявил он. — Макеллин — илле, и разделит общую судьбу илле. Ты — человек и не должна ее разделять. Подарить счастье Макеллину ценой жизни землянки, которая не отвечает за судьбу этой планеты, есть преступление. Ты так же не отвечаешь за тех землян, которые вторглись сюда. Ты должна улететь на Ксандру, только тогда ты будешь в безопасности.
— Ты хочешь сказать, что война возобновляется?
— Это не точный ответ.
— Нет, Кетл, так не пойдет.
Видимо, ее интонации тоже изменились, потому что Кетл приостановил куори, зависнув между двух скал.
— Тебе, я смотрю, хорошо — теперь ты меня спасаешь, и точка? — резко сказала Пат. — Ладно, но сейчас ты мне все объяснишь. Ты не можешь решать за меня. Если я захочу разделить вашу судьбу, то…
— Подрубать свое дерево на корню — это безумство и полный отказ от блага!
— Это не самоубийство! И ты меня не убедишь, что любой разумный первым делом должен спасаться сам. Иначе в мире не было бы индиго! А они есть! И не только они. Ты научился обманывать и лукавить, дор!
— Пускай, — непривычно быстро согласился Кетл. — Но я не позволю тебе остаться ради Макеллина. Даже если это будет твоя воля. Мне все равно, что ты думаешь, все равно, что скажет Лайдер…
Видимо, дор совсем слетел с катушек от страха за нее, раз так быстро перенял их земное «цель оправдывает средства». Но не на ту напал.
— И что скажут Силы? — невинно добавила она.
— Нет… — он растерянно замолк, словно прислушиваясь к себе.
Главное, не дать ему придумать новые аргументы, приписать Силам свои желания.
— А если я останусь не ради Макеллина? Или не только ради него… Если это вовсе не про индиго и всякая там высокая чушь… просто не могу… не могу расстаться с одним упрямым типом, который только и думает, как от меня избавиться?
— Паттл Исия! — взмолился он. — Если ты делаешь это ради меня, то тем более ты должна улететь! Здесь тебя не ждет ничего, и твоя, и моя реки уйдут в песок. Благо для нас обоих — чтобы они текли каждая по своему руслу. Если ты желаешь мне блага, то знаешь, все, что я хочу для себя — это чтобы ты была в безопасности.
— А, ну тогда конечно, — спокойно заявила она. — Тогда я улетаю.
— Хвала Силам! — искренне обрадовался он. — Спасибо тебе, ты приняла верное решение! Ты победила эмоции и выбрала верный путь!
— Дор Кетл, ты дурак? — по-русски выдохнула она. — Это была ирония. Юмор, ясно? Никуда я не полечу.
Он несколько секунд недоумевающе смотрел на нее, а потом лицо у него резко осунулось. Ей стало так жалко его, так хотелось обнять, прижаться к нему! Но нет, она не станет добавлять ему страданий.
— Я забыл… — медленно и горько произнес он. — Для вас, землян, слово не является конечным результатом мысли. Вы обращаетесь с ним, как заблагорассудится. Хотите — и скажете полностью противоположное тому, что…
— Хватит, Кетл, пожалуйста! Я очень прошу тебя, просто скажи… что тут будет происходить, когда кокон рухнет? Он точно рухнет?
— Да, точно, рано или поздно. Мы долго прятали от себя это знание, хотя оно так очевидно.
— И все тут погибнут?
На секунду ей стало страшно, нахлынули малодушные мысли — вот же он сам говорит, что ему будет легче… зачем ей сейчас умирать? Она сможет написать историю Илии… где-нибудь там, далеко… и будет вспоминать о нем… Пат посмотрела на Кетла и представила, что его больше нет… И поняла, что не сможет оставить его, что бы он ни говорил.
— Возможно, наоборот, — он странно глядел на нее. — Мы возвращаемся к прежнему выбору, Паттл Исия. Силы возвращают нас к нему, но на новом витке. Посмеем ли мы уничтожить такое количество разумных…
О, она и забыла, что у них есть все возможности победить. Тогда почему… зачем вся эта суматоха?
— Но защищаться вам разрешено, верно?
— Однажды мы уже приняли решение не защищаться такой ценой. Мы выбрали изгнание и лишения. Теперь Силы требуют от нас еще более сложного испытания, и речь идет уже не о лишениях, а о нашей гибели.
— Ну и какой тут может быть выбор! Ведь они нападут первые!
— Кеунвен объяснял тебе… землян слишком много для того, чтобы мы могли победить обычным оружием, убив только тех, кто действительно нападает. Но стоит нам применить наше оружие… это не оружие в вашем понимании, а сильное воздействие…
— Что-то вроде проклятья?
— Да. И оно постигнет всех, кто так или иначе связан с захватом Илии. Тех, кто убирается на космодроме и готовит еду, кто врачует у вас в госпитале, кто занимается добычей богатств из гор. Может быть, тех, кто лишь отправляет им технику с Земли. Все погибнут сразу. Можем ли мы сохранить свои жизни такой ценой?
Пат представила всех тех людей, с которыми столкнулась по приезду: того типа, который продал ей селиплан, инженера, с которым они жили в гостинице, всех, кто летел с ней в космолете… Виноваты ли они? Они просто живут, ищут новое место работы, попали сюда, возможно, случайно… А с другой стороны, в чем виновны иляне? В чем виноват Кетл, такой чистый Гвеаюриг с его картинами, разлученный с женой Макеллин, все эти погибшие женщины и девочки? Кого из них надо выбрать, кого предпочесть? Вопрос был просто неразрешим.
— Раньше я знал, что выберет Лайдер. Но теперь… теперь я почти уверен, что большинство настроено так же, как и Девятка — спасать наш род и наш Дар. История с тобой это подтверждает. И еще… ты тоже землянка.
— Но я не верю, что мне могут причинить тут зло!
— Намерено — нет. Но я же сказал, это оружие…
— Ты думаешь, я погибну со всеми землянами под этим проклятьем? — дошло, наконец, до нее. — Но ведь я не участвовала в захвате, наоборот…
— Я не знаю, как сработает проклятье. Это вне сферы моих знаний, я не создавал это оружие, я никогда не создаю то, что делает вещи мертвыми, — он помолчал. — Возможно, будет убит каждый землянин, который найдется на Илии. В любом случае, это риск. Ну а если Лайдер примет мою сторону, ты погибнешь с нами, потому что земляне, когда кокон рухнет, уничтожат нас сверху физической силой. Паттл Исия, ты должна улететь.
***
Некоторое время летели молча, а потом Пат сообразила, что они движутся куда-то не туда. Она представляла, что они прилетят на площадку для Лайдера, но Кетл маневрировал между скалами, постепенно снижаясь. Они оказались в незнакомых ей местах, а куори спускался все ниже. Скалы расступились, образуя огромных часовых, их цвет становился темнее, и Пат с удивлением увидела под собой обычную, настоящую равнину с деревьями и травой между шестью горными грядами — огромное пространство с большим круглым озером посередине. Видимо, про это озеро говорил ей Кетл, рассказывая о купании илян. Все это напоминало ей горную деревню где-нибудь в Средиземноморье. Когда они спустились еще ниже, Патрисия разглядела, что горы у своих подножий искривляются, словно отступая назад. Они нависают над землей, создавая покатые крыши широким подгорным пространствам, местами разделенным между собой искусственными постройками. Некоторые из них походили на гигантские парники — очевидно, здесь как раз и велось сельское хозяйство.
— Это что, все находится между гор? — задала она нелепый вопрос. — Ну, то есть мы в самом низу, где настоящая почва?
Она помнила, как высоко ей пришлось подниматься на селиплане из города дровосеков, но сейчас ей было трудно оценить расстояния и высоту.
— Нет, не в самом. Это просто большая площадка. Если ты хочешь спросить, не на этом ли уровне города на Илии, то нет — они гораздо ниже.
Они приземлились на самой дальнем, пустынном берегу озера, и Пат еще раз подивилась размерам площадки — иляне, копошившиеся на той стороне, казались ей маленькими. А сколько их тут было! Паттл невольно встревожилась.
До этого момента она предполагала, что все здесь живут примерно так же, как дор, по разным пещерам, только большими или меньшими колониями. Оказывается, Кетл был настоящим отшельником. Он удалился ото всех… почему? Из-за своей работы? Или чувства вины? А тут вдруг она — ему на голову свалилась. Она только сейчас поняла, каким испытанием стала для бедного дора, который жил в своем прекрасном саду, купался в лагуне, летал на вершину к ледяному роднику… И чья душа и мысли постоянно находились в работе.
Перед тем, как им выйти, он решил применить последнее оружие:
— Паттл Исия… ты сказала… ты сказала, что испытываешь ко мне огонь… что любишь меня. Пожалуйста, подумай обо мне. Мы или погибнем вместе, или… или я увижу, как ты умираешь. Наш народ, а значит, и я, станем причиной твоей гибели. Как я смогу дальше видеть Фатаз?
Патрисия оскорбилась. До этого он уже говорил про свое благо, но это не так задевало, как слова о ее любви. Об ее отвергнутой любви! И он собирается использовать это против нее? Ага, разбежался.
— Дурацкий прием, — зло ответила она. — Против него есть такой же. Каково же мне будет знать, что все иляне погибли, что тебя больше нет! И вообще…
Она посмотрела на него очень жестко:
— Ты отвергнул меня, дор Кетлерен. Я не собираюсь заботиться о твоих чувствах, — без малейшей жалости сказала она и потянулась к дверце куори. — Кстати, надеюсь, ты сможешь скрыть их от Лайдера.
— Смогу, — сказал он настолько уверенно, что ее покоробило.
Ах, вот как…
— А я, боюсь, нет. Ну ничего, они все равно подумают, что я пылаю огнем ко Стару.
Она дернула дверцу, но та не поддалась, словно кто-то удерживал ее изнутри.
— Подожди, Паттл… — тихо произнес дор. — Мы должны попрощаться с тобой. Здесь, пока никто не видит.
Она уставилась на него. Попрощаться? Значит, он не передумает. И как же он собирается прощаться? Сердце переполнилось горечью. Она молчала — пусть говорит сам. Но он ничего не говорил. Прощание для него заключалось в том, очевидно, что он просто смотрел на нее, без слез, но как-то особенно… В его глазах она не видела какой-то избыточной боли, только печаль и запоминание.
— Всё? — резко спросила она, отвернувшись.
Она почувствовала, как глаза ее, в отличие от его глаз, наполняются влагой.
— Нет, Паттл Исия. Я не думал об этом раньше, ведь ты могла получить Дар от своего мужа-илле…
Пат проморгалась — а это еще о чем?
— Но сейчас, когда ты сказала, что… что твои реки не текут в направлении брака с илле… Паттл Исия, я хочу отдать тебе Дар… так, как собирался это сделать Стар — как своему другу. Я знаю, что ты отказалась его принять, но я вижу, что ты готова. Ты видела кокон… ты очень многое видишь, хотя не все понимаешь. Дар поможет тебе. Он поможет тебе, когда ты… — он преткнулся, — поможет в любой опасности. Поможет защититься. Я не успею научить тебя пользоваться им, но, если ты будешь мудра и осторожна, то… Ты не сможешь никому передать его, но ты достойна его принять и сможешь им пользоваться только для блага.
Она выпрямилась. Вот, значит, какую замену своей любви он предлагает…
— Спасибо, дор Кетлерен, — сухим официальным голосом произнесла она. — Но я не приму у тебя такого подарка. Я могла бы принять его у тебя только в одном случае. Во всех остальных мне ваш Дар не нужен. Буду пользоваться тем, что Силы выделили лично мне. Думаю, что они выделяют всем по размеру. Мне хватит.
Патрисия дернула дверцу куори — на этот раз она поддалась, — и выпрыгнула оттуда, не дожидаясь ответа.
***
А выйдя, замерла на месте, не зная, как быть. С той стороны озера к ним приближались иляне — столько сразу Патрисия никогда не видела. Если это всего лишь «Большой Лайдер» — то сколько же их вообще? Или Большой — это значит, они все и есть?
Когда их так много, они все кажутся одинаковыми, подумала она, невольно оглядываясь на Кетла. Дор, не похожий в ее глазах ни на кого, подошел и встал с нею рядом. Она чувствовала его решимость, и эта решимость пугала. Кетл настроился на борьбу.
Но первым к ним, к радости Пат, подошел Кеунвен. Они вышли чуть-чуть вперед, и теперь молча стояли втроем в ожидании. Позади остался только куори и нависающая горная стена. А иляне все подходили — садились полукругом на камни, стояли за спинами друг друга. Ближайший из них находился на расстоянии трех-четырех метров. Многие, не скрываясь, рассматривали землянку, и она могла расслышать что-то вроде шепота-шелеста — повсюду с разными интонациями, удивленными или радостными звучало слово «индиго». Хорошо хоть не «белая кожа».
— Они что, не знали обо мне раньше? — испуганно прошептала Патрисия.
— Знали. Лайдер всегда оповещает обо всем, — успокоил ее отец Стара. — Но одно дело знать, другое — увидеть. Многие не могли поверить в землянку-индиго.
Подошли и встали впереди остальные члены Девятки — Патрисия узнала Теаюрига, Новокуэена, Оггла и вредного Бокчеррига.
Она ждала, что Теаюриг откроет собрание, но все произошло иначе. Кетл сделал два шага вперед и поднял обе руки вверх, приковывая все внимание к себе. Она сразу поняла, что он имеет право и даже власть это делать, и Теаюриг признает это право и власть. Жест дора вызвал полную тишину.
— Большой Лайдер, — негромко сказал Кетл, опуская руки, и Патрисия откуда-то знала, что его хорошо слышат даже в самых дальних рядах. — Я позвал вас по делу, касающемуся каждого из нас. Те из вас, кто держит кокон, поняли, что происходит. В этот раз мы едва смогли удержать его, но все мы понимаем, что конец неизбежен, и, похоже, его приближают. Но в любом случае, мы не сможем держать кокон бесконечно, какие бы усилия мы не предприняли. Силы ставят перед нами новое испытание и новый выбор. В прошлый раз вы доверились мне… Я хочу знать, что вы решите сегодня. Хочу знать это заранее, потому что теперь от этого зависит судьба не только илле, но и судьба землянки-индиго, спасшей одного из илле и прибывшей сюда ради нас.
Вот оно что… Значит, то решение — уйти в горы, принятое Лайдером, исходило от Кетлерена. Патрисия смотрела на него во все глаза. Таково его влияние здесь… или, по крайней мере, раньше было таким. Возможно, кто-то до сих пор винит его за то решение.
— Мы должны сегодня обсудить наше русло. Но объясни нам, дор Кетлерен, как судьба землянки связана с этим? — спросил Новокуэен.
— На прошлых Девятках мы говорили о свободе выбора для Паттл Исии. Сегодня мы говорим о ее жизни. Если мы сохраним наше русло прежним, то земляне нанесут смертельный удар горам, и Паттл Исия, находясь здесь с нами, вынуждена будет принять нашу судьбу.
— А разве Лайдер может решить только так? — раздался голос Бокчеррига. — Или ты уже сделал выбор за всех?
— Я знаю, что Лайдер может решить иначе, — Кетл помолчал. — Но мое русло течет в прежнем направлении. Силы посылают нам новое, более сложное испытание. Мы все знаем, что есть благо важнее нашей жизни.
— Остается лишь разобраться, благо ли это, — серьезно сказал Теаюриг.
— Остается. Но я говорил о судьбе землянки, которую надо решить прежде, чем мы определимся, что для нас благо. Если на этот раз Лайдер сочтет, что ради нашего выживания мы приговорим к смерти даже неповинных в агрессии землян, живущих на Илии, но никогда не убивших ни единого илле, то наше проклятье может погубить и Паттл Исию в их числе. Что бы мы не решили, ее жизнь в опасности.
Ни шороха, ни звука не раздалось ни с одной стороны. Черные глаза продолжали смотреть на Патрисию отовсюду. А она думала, что, дор, похоже, был прав: никто в этот раз не жаждет идти за ним беспрекословно, в его выборе давно сомневаются.
— Что же ты предлагаешь? — снова спросил Новокуэен при общем молчании.
— Ни общая доля илле, ни общая карма землян не имеют отношения к женщине-индиго. Я предлагаю отправить ее на Ксандру и тем самым спасти ее жизнь.
— Но прошлая Девятка уже приняла решение отправить на Ксандру Макеллина, — раздался голос Бокчеррига. — И для этого были причины. У Макеллина, не говоря уже о его беде, больше шансов долететь туда живым, продлить род илле и сохранить Дар. Новые знания о коконе лишь наполняют это решение свежими водами.
Ага, вот оно что было в той части Лайдера, которую Кетл ей так и не показал. Значит, Пат и Лайдер совпали в своем решении — она не зря вспомнила про Макеллина. Как это у нее так получилось?
— Я помню, что решила Девятка, — стоял на своем дор, — но теперь у нас новые корни. Когда рухнет кокон… Землянка не должна отдавать свою жизнь за счастье Макеллина. Это судьба илле, а Макеллин — илле. Он разделит ее с нами. Он, а не землянка.
— Дор Кетлерен, а по-моему, ты перепутал исток и устье. Наоборот, какой смысл говорить о судьбе землянки, пока мы сами не знаем, куда потекут наши воды. Не стоит ли сначала решить, что мы сделаем, когда рухнет кокон? — вступил в разговор еще один член Девятки.
Кетл раскрыл, было, снова рот, чтобы повторить, что Паттл погибнет в обоих случаях, но Бокчерриг вышел на середину, привлекая к себе внимание всех собравшихся.
— Вними, Тобоусир, разве ты еще не понял? У Кетлерена готов ответ на оба вопроса, — презрительно заговорил он, — и я вовсе не удивлен. Мы должны погибнуть, а наш род, если улетит землянка, а не Макеллин, прерваться. Она выживет, а на остальное ему наплевать. И на то, что вместе с нами погибнет и Дар, тоже. Ведь мы не знаем, что сталось с твоим сыном, Кеунвен, и захочет ли он жениться на землянке, коли она еще долетит до Ксандры и сумеет его найти.
— Улети сейчас Макеллин, род, мы, должно быть, продлим, — возразил Кетл. — Но сохранят ли Силы Дар в нашем потомстве, если мы поступим против их воли? Если будем заботиться о своем роде такой ценой?
— Ты, Кетлерен, как всегда, полагаешь, что только ты один правильно слышишь волю Сил!
— Нет, не один, — Кеунвен тоже сделал шаг вперед. — Я слышу волю Сил так же, как дор Кетлерен.
— Что с тебя взять, ты — индиго! Ты и так готов расстаться со своей жизнью в любой момент, — бросил Бокчерриг.
— Я попрошу уважения, Бокчерриг, иначе реки твоего гнева перельются через свои берега и затопят Лайдер, — строго прервал его Теаюриг.
Тот усмехнулся, но поклонился главе Совета.
— Я только хотел сказать, Теаюриг, что я вижу ситуацию иначе, — чуть спокойней сказал Бокчерриг. — Если мы снова совершим эту глупость и примем выбор Кетлерена, благодаря которому с нами уже произошло столько бед, то мы должны хотя бы оставить шанс нашему роду, и первое, о ком мы должны думать — это илле. Если же мы решим защищаться — возможно, землянка и не погибнет. Ведь она индиго и прибыла сюда на нашу сторону, спасая одного из нас. Проклятье может ее не коснуться. Но если коснется, значит, так решат Силы, а они решают справедливо — ведь это ее народ и ее раса. И она так же разделит ее судьбу, как и каждый из нас — общую судьбу нашего народа.
— Хорошо, что высказались вы оба, — заметил Теаюриг, — ибо ваши реки текут в разных направлениях, и Лайдеру остается только выбрать одно из них. Однако я не согласен, что мы должны решить судьбу илле прямо сейчас. Кокон еще цел, и мы можем продержать его еще долго. Многое может поменяться за это время.
— Я согласен с тобой, Глава. Но отправить капсулу на Ксандру мы должны как можно скорее, пока креза готовы нам помогать. Землянка еще жива и здорова, как и мы все, а Макеллин скоро погибнет. Станем ли мы медлить?
И Бокчерриг приобернулся назад, словно указывая на кого-то. Патрисия вдруг увидела илянина, стоящего за спиной Теаюрига. Она сразу поняла, кто это, и сердце у нее сдавило от жалости. Макеллин был меньше других ростом, с очень темной кожей, худой, как высохшее дерево. Опавшие складки лица, и глаза… его глаза… Такая боль и такой страх… Словно приговоренного к смерти обещали помиловать, а потом передумали. И вот от нежданной надежды его бросают теперь к новому отчаянию. Кетлерен бросает… Смотреть на Макеллина было невыносимо. А он, как нарочно, не отрывал своих огромных глаз от нее.
— Мы не можем думать только о настоящем, — начал было Кетл, теряя терпение, но тут уже Теаюриг остановил его властным жестом.
— Подожди, дор Кетлерен. Мы уже выслушали и поняли тебя. Но оба вы — и ты, и Бокчерриг — упускаете из виду еще одну реку. Куда текут ее воды? Что думает обо всем этом сама землянка?
Патрисия заволновалась — она оказалась совсем не готова. В голове у нее была каша. Кетл ведь в любом случае отказывается от нее… что она будет делать здесь… за что погибать? За жителей гор? За землян-захватчиков? Ведь он, по сути, прав, эта война ее не касается, так почему же она должна…
Она невольно бросила взгляд на Кетла в поисках помощи, но тот даже не скрывал своей мольбы, и Патрисия тут же отвернулась. Как она оставит его здесь… даже если он не любит ее… вдруг он погибнет? Но если они — а это похоже на то — решат, что илянам умирать незачем, то почему должна умирать она? Может, когда все закончится, она сможет вернуться сюда. А сможет ли? Зная, что каждый землянин мертв… сможет ли ступить на эту планету еще раз?
Паника нарастала. Она обвела глазами илян, ожидавших ее ответа. И, конечно же, снова наткнулась на глаза Макеллина, а, наткнувшись, уже не могла оторваться от них. Что тут думать… разве она когда-нибудь сможет забыть этот взгляд? Да он ей станет сниться в кошмарных снах!
Ладно, решено. Умрет так умрет, но хотя бы будет видеть Кетла еще несколько дней или месяцев.
— Я уже приняла решение, и дор Кетлерен знает об этом, — начала она слабо.
Патрисия словно услышала отчаянный вздох Кетла позади себя и продолжила уже окрепшим голосом:
— У меня нет родных, которых мне надо спасти, и никто не заплачет, когда я умру. Я знаю, что лететь должен Макеллин. Не потому, что он продлит ваш род… для меня «род» — это просто слова, и, по-моему, важны только конкретные люди… А потому, что его ждут. Вы все, умирая, спокойно предадите Силам свои души, а его душа навсегда обречена метаться и страдать за другую душу… за его жену. А если все закончится для вашего народа, для илян, хорошо, то — когда это еще будет? Он или она просто умрут, не дождавшись. Отпустите его. Ну, то есть… верно вы решили еще в прошлый раз.
Бокчерриг самодовольно поднял голову, но Пат, усмехнувшись, подарила ему такой же презрительный взгляд, которым он одаривал Кетла.
— Вот только не притворяйтесь, что вы о нем думали. Вы заботитесь только о себе, о своем роде, о том, чтобы использовать мое тело для своего потомства, а если не выйдет, так хоть Макеллин кого-нибудь вам родит. И по-моему, это все, как вы говорите, пустые русла, песок и корни в камнях… простите мой плохой илинит. Я бы могла плюнуть на все это и улететь… Да, могла бы, потому что крезы сказали, что будут слушать только индиго, для них ваш Лайдер совсем не указ. Но я не полечу. Даже если вы меня все об этом хором попросите. Даже если стану нужна вам, как ригазу пятая нога.
Пат обернулась к Кетлу:
— Прости, дор, другого решения не будет. Просто не могу, вот и все. Мне жалко его, и я не смогу жить, зная, что погубила его. Ты это поймешь. Ну а… другие причины… их тут знать никому не надо. Но ты не бойся, главная причина — Макеллин. Ты поймешь, что выбора нет, и тебе станет легче.
Она замолчала, и вся огромная поляна тоже погрузилась в молчание. И вдруг она услышала голос в своей голове — но это был не Кетл. Это Кеунвен, стоящий рядом, заговорил с ней «прямо»: «Паттл Исия, — сказал он, — как прекрасно светятся твои цвета…». И дальним шелестом ему вторили обретшие голоса иляне, сидящие перед ней: «Индиго… это слова индиго…»
Ей хотелось возмутиться и закричать, что индиго тут ни при чем, но тут раздался резкий голос Кетлерена. Он единственный, кто сейчас не смотрел на нее. Ей даже стало страшно от той решимости, которую она читала на его лице. Дор собрался выложить последние козыри.
— Креза, как и сказала землянка, не признают решения Лайдера. Они обещали служить индиго и отдадут энергию только с моего согласия и одобрения Кеунвена. И топливо есть только у меня. Поэтому я выбираю единственное русло: полетит Паттл Исия. Или не полетит никто.
Только она, должно быть, почувствовала, какими невероятными усилиями дались ему эти слова. Пат едва подавила вздох — для чего? Для чего теперь восстанавливать всех против себя?
Иляне зашумели, теперь это походило на возмущенный ропот. Все заговорили одновременно.
— Ты идешь против воли Лайдера? — кипятился Бокчерриг. — Твои корни совсем прогнили, Кетлерен!
— Есть то, что выше Лайдера, Бокчерриг, — спокойно заметил отец Стара. — И не суди о корнях, если не видишь сквозь землю.
— Но какой во всем этом смысл, дор Кетлерен, если землянка решила, что лететь должен Макеллин? — разумно вопросил Тобоусир.
Патрисия заметила, что тот все-таки использует уважительное обращение к Кетлу, и это слегка успокоило ее. Значит, его еще не считают изгоем.
— Землянка ведет себя как дерево, рубящее себя на корню, — ответил Кетл, не колеблясь. — Если ее воля больна, мы… мы должны отправить ее на Ксандру против ее воли.
Возмущенный ропот усилился — теперь он раздался отовсюду.
— Ты ли это говоришь, дор Кетлерен? — вымолвил доселе молчавший Оггл. — Никогда не слыхал от тебя подобных слов. Как мы можем применить насилие к разумному?
— Когда Теаюриг запретил землянке возвращаться назад к красным людям и тем самым ограничил ее свободу, это не было насилием, ведь мы не дали ей самой подрубить свои корни. Не будет и на этот раз.
— Но как ты сможешь заставить ее? Одно дело, не пустить куда-то, другое — заставить что-либо делать, — снова резонно заметил Тобоусир.
Ага, точно. Пусть попробует заставить ее. Она и управлять-то этой капсулой не умеет. Да и не собирается.
— Значит, они останутся оба — она и Макеллин, пока землянка не передумает.
Новокуэен молча хмурился, остальные не сдерживали гнева. Однако дор стоял — одинокий, прямой, приготовившийся к сражению.
— Но это безумие, Кетлерен, — пробормотал Бокчерриг, растерянный не менее других. — Ты понимаешь, что делаешь? Теаюриг! Станет ли Лайдер потакать безумию?
Бокчерриг обернулся к Теаюригу в поисках поддержки, но тот тоже не знал, что сказать.
— Может, Бокчерриг, ты уломаешь Соова? — зло усмехнулся Кетл. — Насколько я помню, он не питает к тебе доверия.
Теперь все невольно повернулись к Патрисии, словно она одна могла что-либо предпринять.
— Ты прав, Кетл, значит, пока не полетит никто.
Она сама удивилась, услышав свой голос, словно не она решала, что говорить.
— По крайней мере, пока ты не образумишься и не отпустишь Макеллина. Не ты один тут упрямый. Я свое решение менять не собираюсь. Я не полечу, даже если он умрет.
Теаюриг одобрительно посмотрел на нее и подошел к Кетлу. К удивлению Пат, глава Лайдера смотрел на дора без враждебности или осуждения, только с огромным сочувствием.
— Дор Кетлерен, я думал, что больны только твои ветви, но и ствол, и корни, увы, тоже, — с искренним сожалением произнес он. — Если так пойдет дальше, ты потеряешь свой цвет. Ты зациклился на мысли, что знаешь волю Сил, и это привело тебя в тупик. Но я хочу утешить тебя. Если Лайдер решит идти по руслу Бокчеррига, у землянки есть все шансы остаться в живых и даже стать счастливой. Я думаю, ей еще хватит времени встретить среди нас того, кто станет ей достойным мужем. Сегодня, когда все увидели ее прекрасный цвет, многие захотят предложить ей сосуд с водой, и их не смутит белый цвет ее кожи. А когда Паттл Исия станет женой илле, ее связь с нами будет неразрывной, и она не погибнет вместе с землянами, тебе ли это не понимать, ведь ты столь учен, дор Кетлерен.
— Землянка никогда не найдет мужа! — резко и громко произнес дор. — Она… она не сможет! У нее не было огня ни к одному из тех, кого вы ей привели. Не было и не будет.
Краска прилила к лицу Патрисии. Да он ни капли не сомневается в ее пожизненной любви к нему. И при этом у него хватает совести сообщать об этом всем!
Пат рухнула в пропасть отчаяния. Она только сейчас поняла, что все еще надеялась… Надеялась, что он найдет в себе смелость… За что, почему он бросил ее? Почему отвернулся? Никакого внятного объяснения… а она еще его и жалела. Он пытается ее спасти? Да лучше любой враг, чем такой спаситель! Посадить в капсулу — и скатертью дорога, и его совесть чиста! Честное слово, сейчас, если бы не Макеллин, она точно бы улетела от него куда подальше.
— Ну почему же, — звонко отчеканила она, пылая от возмущения. — Мы, землянки, такие непостоянные. Сегодня нам нравится кто-то один, но потом он отказывается от нас, как, например… как например, мой земной жених Артур, и мы вполне сможем полюбить кого-то еще. Я не ставлю на себе крест.
Она даже не стала смотреть на него. Самовлюбленный индюк, ни себе, ни людям! Даже если цвета выдают ее, единственное яркое чувство, которое она сейчас испытывает к дору, это гнев.
А ее ложь снова никто не распознал. Наверное, просто не верят, что индиго способен врать. Этот цвет, похоже, прикрывает все, что она делает.
— Я тоже так думаю, Паттл Исия, — Теаюриг одобрительно кивнул ей. — Ты пока познакомилась только с тремя мужчинами, никто и не рассчитывал, что ты сразу испытаешь огонь к одному из них. К тому же, — он посмотрел на нее лукаво, — кое-кто еще не вернулся с Ксандры. Но я полагаю, — Теаюриг снова стал очень серьезным, — что Лайдеру пора освободить дора Кетлерена от забот о землянке. Я не прислушался к твоим словам, дор, когда ты объяснял мне, почему не можешь поселить ее у себя, и вот результат. Общение с землянкой и заботы о ней стали для тебя слишком большим испытанием. В поисках новых знаний, дор Кетлерен, ты пересек черту, забыв об интересах илле. Ваши с землянкой реки мешают течению друг друга, и ваши противоречия могут потопить то лучшее, что несет каждая из них. Ты устал, дор, тебе необходимо побыть наедине со своими мыслями и вернуть баланс своей совести. Я не осуждаю тебя, и никто не осудит за то, что ты следуешь тому, во что веришь, но, возможно, твоя вера так же больна, как и ты сам. Ты исцелишься, я знаю. Теперь я признаю: заботы о землянке забирают твои силы и время. Вам лучше больше не видеться с Паттл Исией, пока твой дух не здоров. Но ты должен знать, что я хотел это сделать еще до всех твоих опрометчивых слов, а как только узнал о проблемах с коконом. Я прошу тебя с этого момента всего себя посвятить его удержанию. Я также привлеку к этому новых илян, у нас много молодых мужчин, обладающих сильным Даром.
«А что будет со мной?» — хотела спросить Пат, но не смогла выдавить ни слова. Тем более что Теаюриг уже и сам ответил:
— Землянку же, я полагаю, пока может принять Кеунвен.
— Я с радостью приму у себя ту, что спасла моего сына, — поклонился Кеунвен.
Пат бросила отчаянный взгляд на Кетла. У него еще остается возможность сказать им… Открыть им правду. Теперь, когда его лишают возможности защищать ее!
Но Кетл стоял, опустив глаза, и молчал.
Патрисия чувствовала себя преданной, брошенной на произвол судьбы. Видимо, единственная защита, которую он готов теперь оказать ей — это отправить прочь с Илии. Что скрывать, ему действительно будет легче одному. Она его мучает. Он хочет прийти в себя. Заняться работой.
— И мы поможем ей устроиться у тебя, — тем временем говорил Теаюриг, обращаясь к отцу Стара. — Гвеаюриг кое-что сделал, и теперь это может пригодиться. Подойди, Гвеаюриг.
Патрисия увидела, что к ним действительно приближается Гвеаюриг. Он приветственно поклонился сначала ей, потом дору и только затем Теаюригу.
— Я давно хотел вырастить дом, Паттл Исия. И я начал его выращивать, как только узнал, что ты выбрала меня одним из тех, с кем хочешь общаться. Я думал, пусть ты не выберешь меня своим мужем, но я научусь выращивать дом. Отец и дед помогли мне, и моя работа завершена. Я начал растить его здесь, внизу, но, когда ты сказала, что… — он преткнулся, видимо, вспомнив обещание не выдавать ее. — Я подумал, если ты не сможешь стать моей женой…
Он снова помолчал, подбирая слова.
— Я решил, что этот дом может пригодиться Стару, когда тот вернется.
Гвеаюриг красноречиво посмотрел на Пат. Она грустно усмехнулась — ее ложь давала свои плоды.
— Вчера мы перенесли этот дом наверх к Кеунвену… С его помощью корни за эту ночь уже прижились, и…
— Наверх? — растерянно спросила Пат.
— Я живу неподалеку от площадки для Малого Лайдера, — объяснил ей Кеунвен. — Ты можешь остаться в этом доме, а если вернется Стар, ему хватит места у меня в пещере.
— Это будет лучше, чем жить у дора Кетлерена, вдалеке ото всех, — сказал Оггл. — Когда ты захочешь, ты всегда сможешь остаться одна, но там ты сможешь больше общаться и знакомиться с илянами, ведь мы часто приходим к Кеунвену. Он не такой отшельник, как дор Кетлерен.
Она снова посмотрела на дора, но тот даже не пошевелился. На лице у него появилась та самая маска, которой он всегда отгораживался от нее.
— Что ты думаешь об этом, дор Кетлерен? — мягко спросил Теаюриг, всем своим видом показывая, что он просто разговаривает с больным. — Ты согласен, что так будет лучше для всех?
— Да, — разомкнул губы Кетл, даже не глядя на Патрисию. — Так будет лучше для всех.
Удивляться уже было не чему, но тусклый, тяжелый камень лег ей на сердце.
— Хорошо, — сказала она, горько усмехнувшись. — Вещи у меня с собой.
Патрисия еще раз оглядела собрание — никто не расходился. А потом решительно повернулась к Кетлу. Ей не хотелось сейчас говорить с ним, но оставался вопрос несчастного Макеллина, все так же неотрывно глядевшего на нее.
— Дор, пожалуйста, — тихо сказала она. — Отпусти Макеллина. Я вижу, что он умирает. Прости, что не смогла помочь тебе спасти меня. Но, подумай, может, это будет вернее всего: спасти хотя бы кого-нибудь.
Кетл поднял на нее свой опустевший взгляд.
— Хорошо, Паттл Исия, — так же тихо произнес он. — Пусть летит Макеллин. Я сам провожу его и подтвержу креза, что таков твой выбор.
То, что он так быстро вдруг согласился, испугало ее. Этот взгляд что-то напомнил ей… Жизнь вернулась в Макеллина, но утекала из глаз Кетла… Захотелось подойти и потрясти его хорошенько, сбросить эту маску с его лица, вернуть его!
И она, пожалуй, так бы и сделала, но не успела. В ту же секунду Макеллин вырвался вперед и бросился в ноги Патрисии. Он рыдал от благодарности и потрясения. Эта сцена показалась ей настолько земной, что она даже растерялась.
Она присела перед илянином.
— Послушай… Макеллин! Послушай меня! У меня есть одно условие, это важно! Встань, я прошу.
Макеллин тотчас вскочил на ноги, готовый слушать.
— Да, так вот… Я думаю, Теаюриг тоже согласится с этим… В общем, ты не бросишься сразу на ту планету, где твоя жена… Если ты летишь вместо меня, то ты должен выполнить за меня мое обещание, данное Стару. Ты найдешь его, расскажешь ему о его матери и невесте. И если он захочет вернуться сюда, поможешь ему. Только тогда ты можешь считать себя свободным. Если поиски займут слишком много времени, ты найдешь сначала жену, а потом вы вернетесь и будете искать Стара. Ты согласен?
— Да, землянка-индиго! Я сделаю все, как ты говоришь! Я сделаю все, чтобы Стар вернулся к тебе!
Пат поймала радостный взгляд Теаюрига. Тот словно подмигивал ей, говоря: «Все знают, что ты любишь и ждешь Стара, но не будем сейчас об этом. Вот видишь, как все хорошо складывается для всех».
Но Кетла это даже не заставило встрепенуться.
— Покажите мне, что это за капсула, которая может летать через космос, — попросила она, обращаясь к Огглу, лишь бы что-то сказать.
Иляне тут же встали, как по команде, и образовали для нее что-то вроде коридора.
— Пойдем, землянка, я покажу тебе капсулу, — сказал один из них, очень сильно напомнивший ей Виуллерена, жениха, интересовавшегося техникой, только постарше.
Тут же из рядов илян появился и сам Виуллерен.
— Это мой отец, — гордо сказал он, тут же проясняя сходство, — его зовут Газбелт. Это он так быстро подготовил капсулу.
— Дор Кетлерен, — напомнил Тобоусир. — Так ты отдашь нам топливо? Не стоит медлить, мы можем отправить Макеллина прямо сейчас.
Кетл молча вернулся в куори, вытащил оттуда черный шар и передал Газбелту.
— Главный же вопрос, который ты задал сегодня, мы будем решать позже. Пусть каждый останется с этим вопросом наедине, ибо это не терпит спешки, — сказал Теаюриг. — А пока — Лайдер окончен.
Продолжение - глава 21.
(начало - глава 1, глава 2, глава 3, глава 4, глава 5, глава 6, глава 7, глава 8, глава 9, глава 10, глава 11, глава 12, глава 13, глава 14, глава 15, глава 16, глава 17, глава 18, глава 19)
художница Елена Юшина