Шло время. Лето принесло мне новые открытия: можно нюхать цветы, следить за муравьями, гоняться за стрекозами, радоваться солнышку и расти на радость всем.
Но в это прекрасное время я стала подмечать, что с нашей Мамой творится что-то неладное, она как будто была уже не с нами. От Кати я знала, что Мама болеет, но ведь вылечится, обязательно вылечится также, как я, как Кеша.
Осенью Мама слегла. Просто однажды утром не смогла встать с постели. Нет, вы не подумайте, мы жили не в глухой тайге, а в большом и красивом городе, и моя Катя делала все-все нужное для Мамы: возила ее к врачам, покупала лекарства, но отчего-то это не помогало.
И потянулись какие-то одинаково серые, тошные дни. Их было ровно тридцать.
В первую ночь меня разбудил какой-то даже не звук, просто воздух зашевелился и повеяло таким холодом, что моя черная шубка мгновенно покрылась инеем. Открыв один глаз (такая у меня привычка, сразу оба глаза никогда не открываю), я увидела Ее. Ту самую, закутанную в белое, высокую. Ровно год назад она напугала меня, тогда еще крошечного несмышленыша. Зачем же она пришла сейчас, когда я чувствую себя так хорошо? И вдруг страшная догадка все расставила по своим местам. Я оказалась права. Белая фигура (сейчас в ней не было ничего кошачьего) медленно подплыла к постели больной и устроилась у ее изголовья.
Ощущение надвинувшейся катастрофы не отпускало ни на миг. Вставала ли я утром к завтраку, выходила ли погулять (стоял ноябрь, и было стыло, также стыло было и на сердце), каждой своей шерстинкой я чувствовала Ее взгляд. Она сидела возле моей Мамы, не двигаясь, со стороны она казалась высеченной из мрамора статуей. Кешка тоже ее видел, мы, кошки, гораздо чувствительнее к таким вещам, чем, вы, человеки.
Но если я Ее боялась и, едва зайдя с прогулки в дом, пулей неслась в дальний угол и там тряслась от ужаса, то мой рыжий брат вел себя совершенно иначе. Он смело запрыгивал к Маме, залезал под одеяло, сворачивался там клубочком и спал целыми днями. «Как же тебе не страшно, Кешка?» - «Страшно, Клепка, еще как страшно, но Любовь сильнее Смерти, а я Маму знаешь как сильно люблю, и я знаю, что скоро мы с ней расстанемся, вот поэтому и успеваю нанежиться впрок!» Как в тот момент старший брат вырос в моих глазах!
Прошло тридцать тоскливых дней. Уже начался и закончился мой день рождения, мы же тогда, год назад решили, что 6 декабря появилась на свет Клеопатра, и я ждала праздника, но его не было, просто Катя взяла меня на руки и посидела со мной молча. С ней тоже происходили какие-то странные изменения, Катя почернела. Если бы кто-нибудь раньше мне сказал, что у людей может так меняться цвет лица, я бы не поверила, но сейчас мы обе сидели с черными мордами, то есть я с мордой, Катя – с лицом…
Но самым удивительным было то, что с первого страшного дня и каждый день к нам приезжал тот самый сердитый Борис. Ну, решила я, опять котят предложит? Нет, о котятах речи не было, просто этот сердитый дядя был всегда рядом, привозил-увозил кого-то, помогал Кате, просто сидел на стуле и больше молчал. И я увидела, что он не сердитый, он просто очень устал и он также как мы ждет и боится.
В последний вечер, привезя все необходимое, он не пошел дальше порога. «Боря, пройди, попрощайся» - услышала я Катины слова, - «не сейчас, еще успею», - и с этими словами он выскочил пулей из дому. Он не успел.
Мамы не стало рано утром, еще было совсем темно, когда я проснулась от Кешкиного тычка: «гляди, Клепа, Мама уходит!» От постели медленно удалялись две фигуры, обе до боли нам знакомые, они плыли по воздуху, взявшись за руки, со стороны казалось, что это две подруги и, знаете, мне стало как-то спокойно, Мама отмучилась.
«Кеш, разбудим Катю?» - «да ты что, пусть поспит, только недавно уснула, сегодня у нее начнется новая жизнь и сил ей понадобится ого-го сколько, закрой, Клепа глазки и тоже вздремни»…
Прочесть остальные истории из моей кошачьей жизни можно по тэгу #роман клеопатры
Подписывайтесь на него и следите за обновлениями!
Всегда ваша, Клеопатра)))