Прохор встал, прошаркал стоптанными тапками на кухню... Налил чаю, привычным жестом открыл холодильник... Что?!! Лимона нет?!! Да что же это такое-то! И так настроение испорчено окончательно, так жена ещё и лимон купить забыла! Знает же, что муж пьёт чай исключительно с лимоном! Этого стерпеть Прохор уж никак не мог. Всё: развод. Вот прямо сейчас он соберёт свои вещи и уйдёт из этой квартиры, где его не ценят и не любят.
Приветствую уважаемых подписчиков и случайных читателей канала "Живу в глубинке"! Предлагаю вашему вниманию новый рассказ, несколько нетипичный для меня. Надеюсь, он не останется незамеченным вами) Благодарю заранее за отзывы в комментариях!
Рассказ. Рабочее название "Пропавшие очки"
У Прохора Ефремыча пропали очки. Потеря его очень расстроила: ни тебе газету почитать, ни телевизор посмотреть по-человечески. И это в законные выходные, которых он ждёт как манны небесной...
Первым делом Прохор позвонил жене, но супружница оказалась вне зоны доступа. Оно и понятно: укатила благоверная ни свет ни заря и аж до вечера воскресенья к мамаше своей на дачу, а там связь совсем плохая.
Зло взяло Прохора Ефремыча. Вот всегда с этой Зинаидой так: накосячит и к родительнице убежит, а ты тут сиди, думай, чем заняться... Настроение мужчины было окончательно испорчено. И это, между прочим, в половине десятого утра субботы! Ну не жена, а чистое наказание...
Лёг Прохор Ефремыч снова в постель. Даже чай пить не стал с плюшками, что Зинаида ещё до отъезда настряпала. Аромат этих самых плюшек настырно проникал в ноздри, дразнил и вызывал урчание в желудке. Но Прохор был непреклонен: подачками его не купить!
Развалившись на их с Зинаидой супружеском ложе, вспоминал Прохор Ефремыч всю свою жизнь горемычную с этой женщиной.
Ничего-то он хорошего за все двадцать пять с гаком лет супружества не видывал. Другие мужики кто на рыбалку, кто на футбол, а кто и к полюбовницам бегают. А он, Прохор, - ни-ни: с работы - и на диван, в выходные - туда же. И зарплату всю до копеечки Зинаиде отдавал. Образцовый муж, одним словом.
А она? Ценит разве это? Уважает его? Да ни на грамм! Хоть бы раз спросила, как, мол, ты, дорогой, себя чувствуешь? Устал, может? Или начальство обидело? Не дождёшься от неё! Как прибежит со своей работы, уроки у сына проверит, бельё закинет в машинку, с пылесосом по квартире прогарцует - и на кухню. Стоит там, колдует, напевает даже что-то... А что муж в это время чувствует, ей плевать...
Забурлила обида в сердце у Прохора, запенилась, того и гляди рванёт - не удержишь... А память услужливо подсовывает эпизод за эпизодом из прошлого, когда Зинаида ох как была не права...
Вспомнил Прохор, как однажды они диван вместе покупать ходили. И приглянулся тогда ему шикарный диванище с кожаными подлокотниками. Не диван - мечта! И, главное, денег в обрез, но хватало на эту красоту. А Зинаида достала откуда-то рулетку, измерила вдоль и поперёк это великолепие и заявила: не подходит, мол. Слишком много места будет занимать. Да и дорого, говорит.
Возмутился тогда Прохор: чего это она их семейные накопления зажала на такую полезную вещь? В конце концов, не Зинаиде лежать на этом диване, а как раз ему, Прохору. Значит, его слово должно быть решающим!
Но Зинаида - ни в какую. Разве переспоришь упрямую бабу?.. Так и купили тогда диван попроще и подешевле. На разницу, правда, дублёнку Прохору Ефремычу справили. Но дело-то не в дублёнке. Дело в принципе!
А то ещё случай был... Сын тогда в восьмом, кажется, классе учился... И как-то говорит Зинаида: сходи, мол, на родительское собрание в школу, я приболела что-то. Ну вот мужское ли дело по собраниям этим ходить? А жена Прохору градусник под нос суёт: температура под сорок у неё. Пришлось идти...
И аккурат на этом собрании учительница так сына пропесочила, что у Прохора ещё неделю после того уши горели. Всыпал он, конечно, этому бездельнику по первое число. Но на Зинаиду долго обижался. Знала она, ох, знала, что экзекуция намечается. И заболела специально, чтобы мужа вместо себя послать. А что потом в больнице с воспалением лёгких лежала, так это тоже из вредности: мол, я вот посмотрю, как ты без меня справишься... Вот какая эта Зинаида женщина коварная!
А тут ещё очки эти, будь они неладны... Лежи вот теперь, гадай: нарочно супружница их спрятала, чтобы, значит, лишить его сразу всех удовольствий в выходные, или по скудоумию своему куда засунула?.. Главное, утром, когда Зинаида к тёще собиралась, очки были - Прохор точно помнит. Потому что он в туалете газету читал. Жена ещё скреблась под дверью: не занимай, мол, надолго комнату раздумий, а то я на автобус опоздаю... Можно подумать, он специально долго сидит. Нет, просто это такой ритуал утренний, через это дело Прохор на подвиги грядущие настраивается... А потом - всё, пропали очки. Как корова языком слизнула!
...Нет, ну до чего же вкусно эти плюшки пахнут! Прохор встал, прошаркал стоптанными тапками на кухню... Налил чаю, привычным жестом открыл холодильник... Что?! Лимона нет?!! Да что же это такое-то! И так настроение испорчено окончательно, так жена ещё и лимон купить забыла! Знает же, что Прохор пьёт чай исключительно с лимоном!
Этого стерпеть Прохор уж никак не мог. Всё: развод. Вот прямо сейчас он соберёт свои вещи и уйдёт из этой квартиры, где его не ценят и не любят. Да, пусть он будет скитаться, голодать, пусть даже в коробке будет жить вместе с бомжами, но под одной крышей с Зинаидой находиться - это против его натуры. Пусть одна помыкается. Поймёт тогда, кого потеряла...
Запнув куда-то под диван обе тапки, Прохор решительно распахнул дверцы шкафа. Н-да... Вот где здесь его вещи, а? Где бельё, рубашки, брюки, в конце концов? Куда это всё Зинаида постоянно засовывает, что самому ни в жисть не найти?
Намерение покинуть родные стены как-то померкло перед необходимостью отыскать в бездонном чреве шкафа его, Прохора Ефремыча, вещи. Он почесал в затылке, постоял...
Зазвонил телефон. Прямо босиком Прохор ринулся в прихожую, где давеча оставил мобильный..
- Алло! Алло, Зина! Где мои очки?!! - закричал он в трубку, лишь только нажал на кнопку соединения.
В трубке что-то булькнуло, прогудело, а затем залязгало, словно ему позвонили с пункта приёма металлолома. Потом посторонние звуки стихли, и Прохор услышал Зинаидин голос: "Проша, посмотри..." На этом связь оборвалась.
Прохор почувствовал, как его захватывает новая волна ярости. "Проша"! Нет, надо было ей "Прошу" сказать, а не сразу указать место, куда она эти очки запрятала! Вот ведь баба, сколько раз говорил ей, чтобы не называла его Прошей, а она словно других слов не знает! Прохор он! Про-хор! Еф-ре-мо-вич! Уважаемый, между прочим, человек, член профкома! А прошек пусть теперь эта недалёкая баба где-нибудь в другом месте ищет!
Вернувшись в комнату, Прохор нагнулся, чтобы открыть нижний выдвижной ящик шкафа, где - он знал точно - лежали его носки.
Что-то упало с головы Прохора прямо на стопку чистых носков. Очки?.. Они что, всё это время красовались у него на лбу?..
Рассматривая пропажу, Прохор сам не верил, что его ларчик открывался так просто. Тотчас забыв о сборах, он достал из-под дивана обе тапки и чуть ли не бегом поспешил на кухню.
Жуя свежую сдобу и прихлёбывая почти уже остывший чай, шурша при этом газетой, он с нежностью думал о Зинаиде и её кулинарных умениях. Да кто ж в здравом уме от такой жены уходит?
Ну, а что лимона не купила... Так это ничего страшного, это и пережить можно. Мужик в конце концов Прохор или не мужик?!
