— Не кури больше.
Маша ничего не ответила.
Села в кресло и молча поникла головой.
Алена накинула куртку и вышла. Была осень. Давно стемнело. Но ветер и дождь, как всегда, налетали шквальными порывами. Алена шла, медленно качаясь, и слезы застилали ей глаза. Сердце рвалось на части.
Она бросила в урну бумажку, подошла к дому и остановилась, пытаясь в темноте увидеть маму. Но кругом было темно и мокро.
Машина стояла и ждала Алену на стоянке около дома. Она подошла к машине и села рядом, на кожаное сиденье. Машина была большой и дорогой. Алена посмотрела на свое отражение в стекле и улыбнулась.
«Машина, конечно, шикарная», — подумала она.
— Как зовут твоего нового мужа? — внезапно спросила мама.
Одетая в черный кожаный плащ, Алена подняла на маму испуганные глаза.
Мама плакала навзрыд. От нее пахло алкоголем.
Через две недели она умерла.
И Алена снова осталась одна.
Теперь она стала хуже, больнее. У нее развилась бессонница, стресс. Она уже не могла видеть свою квартиру, как раньше. У кого-то во дворе был патефон. Машина с водителем иногда подвозила Алену до дома и обратно. Но она уже не ездила в церковь.
Однажды она даже пригласила священника домой. Чтобы поставить свечку.
Пожилой священник, не молодой и не старый, внимательно выслушал ее рассказ, помолчал и сказал, что это теперь дело ее совести.
Потом она не могла от него больше добиться ответа ни на один вопрос.
Болезнь матери превратила ее в тень. Она не могла читать, ходить в церковь, делать свою работу, в общем, теперь, когда ее никто не замечал, она стала совсем одинокой.
Чтобы хоть как-то облегчить свои страдания, она работала официанткой в нескольких ресторанах в центре города.
Но ей платили мало. Еды на всех не хватало, а работы становилось все больше. Поэтому он не чувствовал в себе сил вернуться к своей старой работе. Как же Алена справлялась с одиночеством?
Она смотрела на жизнь с фатальной убежденностью, что все предопределено.
Это были ее дни в замкнутом пространстве, которое все больше делало ее замкнутой.
Мамина жизнь оборвалась очень быстро.