(книга "Вовсе не ренегат")
Эта вполне обычная, но правдивая история произошла с нами совсем недавно. Не прошло и года с момента тех событий, с того вечернего июля 2020 года, когда я встретился с ним, и который неожиданно привнёс столько познавательного и доселе скрытого для меня, что я решился поведать своим дорогим читателям об этом.
Итак. Начну с того, что вечером 14 июля 2020 года я очутился в швейцарском городе Базель по служебным делам. Развозил интернет-заказы по адресам на электромобиле. Живу-то я неподалёку от третьего по величине города Швейцарии, но так получилось, что в этот вечер оставалось посетить ещё адресов десять. И вот, наконец-то добравшись до адреса по улице Оффенбургерштрассе 51, совсем неподалеку от набережной реки Рейн, я увидел в маленьком дворике среди аккуратно подстриженных душистых кустиков и окультуренных зарослей каких-то цветов двух почтенных бабушек, эмоционально обсуждающих что-то.
Это было так нехарактерно для вечно степенных швейцарцев, что я невольно обратил на бабулек внимание, которые то и дело, сокрушенно покачивая головами, разглядывали что-то на земле неподалёку от входа в их дом. Я приблизился к ним и спросил имя адресата. Одна бабулька радостно всплеснув руками, приняла из моих рук небольшую картонку со словами благодарности и удивления скоростью доставки.
В приступе благодарности она поделилась своими переживаниями, указав свободной рукой на мощёную камнем небольшую площадочку перед входом в дом. На этом каменном пятачке развалился огромный черный лощённый котяра и как-то лениво и даже вальяжно перебирая передними своими лапками, игрался с маленьким птенцом-слётком. Вероятно, желторотый воробьиный детёныш, пробуя свои силёнки, по неосторожности выпал из гнезда, расположенного под самым карнизом высокого дома и аккуратненько так спланировал прямо в мягкие и добрые лапы кота. Под карнизом дома и на деревьях звонко горланили и ругались десятки (если не сотни) воробьёв, вероятно уже оплакивая своего непоседливого птенчика. И вот теперь взволнованные бабушки смотрели на развивающееся перед их глазами вполне естественное природное, но всё равно трагичное действо. Кот, почувствовав нездоровый интерес к своей персоне, не спеша поднялся, глубоко прогнувшись, медленно потянулся выпустив из своих передних лап острые как бритва коготки, потом недовольно посмотрел на зрителей и, широко раскрыв свою пасть, аккуратненько так прицелился к маленькой головке птенчика. Старушки, тихонечко охнув, стали внимательно следить, когда же котяра наконец-то свернёт шею беззащитной пичуге, чтобы поскорее пойти домой и в красках рассказать своим домочадцам о разыгравшейся на их глазах трагедии. Но я внезапно нарушил все их планы. Подскочив к коту, который уже прикусывал мелкого желторотика, я схватил его за шкирку и слегка встряхнув, заставил освободить птенца. Кот от такой неожиданности кротко мяукнув, тут же выпустил свою жертву, которая упала прямо в мою подставленную ладонь. После чего котофей был милостиво отпущен на все четыре стороны. Бабульки же недовольно на меня заворчали, осуждая негуманное обращение с котейкой, и задали мне вопрос:
- Куда же Вы птенца уносите?
- Домой! Там доем… - ляпнул им в ответ и направился к своему автомобилю, где на торпеде из обыкновенного полотенца, которым вытирал лицо (в то время в городе стояла невыносимая жара за + 30) я сделал спасённому чудику импровизированное гнездышко.
Птенчик был совсем маленьким, глупым и даже не понимал, что же с ним за последние минуты произошло и чем бы могло всё закончиться. Одна его лапка была неестественно вывернута, а одно крылышко - постоянно раскрыто, словно малюсенький веер, что указывало тоже на его повреждение. Я сел в машину и глянул в зеркало заднего вида. Обе бабульки до сих пор стояли молча с открытыми от удивления ртами и осуждающе молчали. Сегодня вечером я нагло лишил их таких острых впечатлений! Вот же досада!
Я нажал на педаль и бесшумно покатился прочь, увозя с собой нового члена нашей семьи. Немного погодя, я наговорил на вацап своей супруге одно сообщение, в котором обрадовал её, что вернусь домой не один и что у нас теперь в семье будет маленький, но не от неё… Жена только ответила, что это очень трогательно, но все обязанности по его воспитанию ложатся теперь не только на меня. В салоне было душно, так как у моего электромобиля попросту отсутствовал кондиционер. Пришлось моего птича напоить водой, ибо всё это время он лежал неподвижно и только молча моргал. Но уже спустя час Кузя, так я его окрестил с его же молчаливого согласия, вполне освоился, страх постепенно ушёл и птич как-то неуклюже стал передвигаться по торпеде. Для его же безопасности мне пришлось выделить большую 50-литровую ванночку из-под пакетов, чтобы тот мог чувствовать себя вполне уверенно и спокойно. Конечно же никакой еды у меня с собой не было, да и какая же может быть подходящей еда для такого малыша? Только мошки, да маленькие червячки и личинки. Так что пришлось налить ему всего лишь полную пробку воды из-под пластиковой бутылки и предложить выпить за счастливое спасение. За время оставшегося рейса крылышко Кузи понемногу всё-таки встало на место. Видать, кошак оказался не то ленивым, не то сытым, и поэтому не сильно помял бедолагу. Кузя даже попытался опять вылететь из своего нового жилища, но он был ещё так мал и слаб, что это у него получалось неуклюже и неумело. Единственное, что у него хорошо получилось, так это покакать в своё новое огромное ярко-зелёное гнездо. Вот только лапка у него была сильно вывихнута, и он всё время прихрамывая бегал по внутреннему периметру своего нового манежа. Но вскоре птич затих и, забившись в угол ванночки, задремал. Пришлось снова сделать ему мягкое гнёздышко из полотенца и уложить его - сонного - прямо туда. Кузя только испуганно встрепенулся, огляделся по сторонам, но, почувствовав вокруг себя что-то мягкое и тёплое, тут же снова уснул. После ещё одного часа блужданий по улочкам Базеля, я закончил свою работу на сегодняшний день и возвратился в депо. Кузя как ни в чём ни бывало спал без задних ног, без своих тонюсеньких лапок и растрёпанных крылышек. Да! Сегодня для него день был просто преисполнен и событиями и впечатлениями и даже роковыми совпадениями.
На складе я нашёл пустую небольшую картонную коробку с высокими краями и аккуратно, чтобы ненароком не потревожить, перенёс своего приёмыша туда. Тот даже не проснулся. Так мы и доехали до дома. А там уже ждало Кузю огромное 80-литровое пластиковое корыто, которое я эпизодически использовал при чистке своего полу-тонного аквариума с заранее приготовленным и кормом и водой, да вдобавок импровизированным гнездом. Вот так Кузя и остался в нашем доме. На всякий случай я накрыл корыто обрезком от старого тюля и отправился спать.
Следующим утром мне снова надо было уезжать на работу. Я посмотрел в корыто. Малыш уже не спал, а только прихрамывая как арестант не спеша прогуливался вдоль стенок корыта. Пшено было нетронутым, а вот водицы заметно поубавилось.
- Ну как он? – спросила проснувшаяся супруга.
- Уже проснулся и молчит, как узник замка Иф, - я развёл руками – и ничего не ест, только пьёт.
- Надо узнать, как и чем питаются такие малыши, - сказала жена и включила компьютер.
Я уже не стал дожидаться и уехал на работу.
Вечер встретил меня радостной женой с пинцетом в руках и громким чириканьем Кузи. Оказалось, что таких вот «гавриков» заботливые родители должны кормить каждые два часа и непременно маленькими мошками и личинками. Никакие семечки и тем более крупы или кусочки хлеба для Кузи категорически не подходили. Но моя Оля нашла остроумный выход. Как я упомянул ранее, дома у нас обитает большой аквариум с рыбками, и вот для них в морозилке у нас были припасены красные замороженные личинки комаров. Оля разморозила одну порцию мотыля и с помощью пинцетика, имитирующего родительский клюв, попробовала покормит нашего птича. Тот сначала долго и придирчиво рассматривал непонятные кроваво-красные сопле-образные макароны, но распробовав стал требовать ещё и ещё. Вот так мы, внезапно для себя и приобрели эту весёлую пушистую и крикливую проблему на свои головы. Кормили его конечно не каждые два часа. Ночью он спал крепким сном. Спал часов до семи утра. Проснувшись он не чирикал и не орал. А молча и громко шурша лапками и крылышками передвигался по пластиковому дну огромного черного корыта, действительно как гордый и несломленный арестант. Так прошло ещё несколько дней. И вот как-то раз, вернувшись домой, мне Оля сказала:
- Представляешь, когда я с тобой начала говорить по громкой связи, наш Кузя встрепенулся и начал чирикать из корытца. Он услышал твой голос и звал тебя.
Пока Оля мне об этом рассказывала, Кузя обиженным голосом кричал на меня из мрачной глубины своего огромного корыта, мол:
- Почему меня забыли? Я здесь! Все ко мне!
Я подошел к корыту наклонился и в этот момент Кузя стал громко чирикать и подпрыгивать, неистово размахивая своими крылышками, словно маленький вертолётик, стараясь выбраться наружу. Я протянул к нему ладонь, а тот тут же запрыгнул в неё и разом притих. Всё! Я был наконец-то признан папой!
Ужинали мы уже все втроём. Я поставил на стол маленькую картонку из-под шести яиц, в которой Кузя радостно бегал, и уже поклёвывал мелкие семечки проса и прикладывался к пробочке с водичкой. Иногда он выглядывал из-за невысокого борта своего манежа и внимательно следил за нами, чтобы мы тоже доели свой ужин. Из второй половинки той же картонки я соорудил для Кузи уютное гнёздышко с синтепоном, который применяется в аквариумных фильтрах. Кузя правда по-своему оценил такую заботу и сразу же закакал свою новую постельку. Вообще-то в интернете я прочитал, что воробьи – птицы компанейские и коммуникабельные, но чтобы настолько, я не подозревал. Получилось так, что когда мы все укладывались спать, уже около полуночи Кузя не засыпал, он выпрыгивал из своего гнезда и начинал неистово бегать по периметру своего манежа громко при этом ругаясь и причитая. Когда я подходил к нему из спальни в гостиную, где обитал Кузя в своем корыте, тот замолкал вопросительно глядя своими глазками-бусинками на меня. Но стоило мне отойти от него, то всё начиналось сначала. Потеряв терпение я схватил его в свою ладонь и со словами:
- Ну чего же ты ещё хочешь, дурашка? - просто отнёс в спальню и лег в кровать на спину. Кузя, накрытый моей теплой ладонью вдруг затих и засопел. Спустя пару минут я услышал его … храп. Если Вы не слышали, как храпит воробей, то Вы ничего не видели в жизни. Мы с супругой лежали рядом друг с другом и беззвучно давились от смеха. Боже! Как же это трогательно и невинно – храпящий в ладони воробей! Непередаваемое душевное спокойствие и ощущение из далёкого детства, словно ты открыл для себя что-то новое таинственное и непостижимое. Наверное, это и было такое маленькое тёпленькое счастье, которое доверчиво и негромко храпело у тебя в ладони на твоей груди…
Прошло ещё несколько дней. У нашего Кузи стали нестерпимо чесаться крылышки, и пришла пора обучать его полётам во сне и наяву. Из своего опыта мне было известно, что самые лучшие учителя это те, что умеют мечтать. Моей мечтой было научиться летать. Ну хотя летать профессионально я так и не научился, так – иногда себе устраиваю покатушки то на реактивных пассажирских самолётах, то на маленькой «Цессне». Но зато я знал, как надо учить летать! И вот наш Кузя как раз и открыл во мне этот талант – учителя воздухоплавания.
Как-то он запрыгнул ко мне на палец и, крепко обхватив его своими тонюсенькими, но цепкими лапками, стал громко не чирикать, а просто громко по-птичьи орать прямо в лицо. Я сообразил далеко не сразу, что требовал от меня Кузя Алексеич, а когда догадался, то вместе мы с ним и женой радовались тому, как наш птич тренировал свои крылышки. Оказалось, что Кузя просил его покатать или покачать на пальце. Приходилось с усевшимся на пальце Кузей поднимать руку к самому потолку, а потом не спеша опускать её вниз. При этом Кузя отчаянно крича и радуясь неистово махал как маленький вертолётик своими крылышками и цепко держась лапками за мой палец.
Прошло ещё немного времени, когда по нескольку раз в день Кузя требовал «покатать» его на качелях, доставляя всем радость и веселье. И каждым вечером перед сном, Кузя закатывал нам истерики, не желая спать в своей коробочке с сентипоном в полном одиночестве в чёрном огромном корыте, пропахшим водорослями и аквариумной водой. Так и приходилось укладывать нашего Кузевича на подушке рядом с собой в его картонной коробочке с синтепоном и ждать его трогательного храпа, чтобы отнести его обратно в корыто.
Но вот пришло время ему уже самостоятельно становиться на крыло. В тот памятный и даже знаменательный день у Кузи появился свой собственный домик в Швейцарии – такая большая полутораметровая клетка со всеми необходимыми аксессуарами для взрослых и породистых птиц: с кормушками и поилками, купалкой и даже жердочками. У клетки постоянно были распахнуты настежь все дверцы и лючки.
Ведь наш любимый птич Кузя был рожден на воле пусть и маленькой, но свободной птицей. И поэтому уже на генном уровне его маленькая, но гордая душа не терпела преград, решёток и клеток. И это свойство нашего подопечного мы оберегали и глубоко уважали. Ну да, конечно. Он в любой момент мог вылетать из клетки и гонять по всей нашей квартире. В клетку он залетал теперь для того чтобы только поесть, попить, ополоснуться и … всё. В своём домике какать он не очень любил, чего не скажешь про нашу квартру. Вот тут он давал волю своей фантазии и удобрял везде, куда мог только добраться. Но мы сами были готовы к этому. И Кузя ценил и любил нас за эту свободу и уважение его птичьего достоинства, правда по-своему ценил. Когда по вечерам я возвращался домой, то Кузька с громким чириканьем тут же пикировал мне на макушку с одного из кашпо с комнатными растениями, висевшими на стене над аквариумом и в торжественном молчании вплывал вместе со мной в гостинную или на кухню, по-царски восседая на моём клотике. Когда же я садился за стол ужинать, наш птич тут же перелетал на экран компьютера и радостно о чём-то со мной разговаривал.
Как-то раз, сидя на балконе, я разделывал свежего судачка и вот на рыбный запах стали слетаться огромные зелёные мухи. Мухобойки у меня с собой не было, но хорошая реакция, свёрнутая в трубку газета и несколько судачьих голов позволили наловить и настрелять для Кузи столько изумрудно-крылатого деликатеса, что немного погодя обожравшийся птич сидел передо мной на клавиатуре компьютера, смотрел на меня с пронзительным укором и смачно икал. Потом также смачно он всё и закакал. Но всё таки, несмотря на богатый рацион, предпочтение он отдавал мотылю и прочему замороженному рыбьему корму. Не брезговал он уже и просом с пшеном. Но особенно он уважал арбуз и даже клубнику. А вот вид винограда у Кузьки почему-то постоянно вызывал неконтролируемые приступы паники. Но самое потешным было наше обоюдное сидение перед компьютером долгими вечерами. В те минуты и часы я невольно ощущал себя микро-Сильвером с микропопугаем на своём плече.
Кузя смирно и терпеливо сидел на плече и следил не только за моими пальцами, бегавшими по клавиатуре, но и за пролетавшими мимо нас всякой мелкой мошкарой. В комнате вечерами было душновато, и я открывал настежь окно, не боясь, кстати за Кузевича, который не страдал желанием посмотреть – а что там делается снаружи. И вот через открытое окно на свет монитора и небольшой подсветки и влетали всякие мошки и прочие нетопыри, за которыми очень любил охотиться наш Кузя. Причём он ведь не просто их склевывал на лету, а поймает, потом положит перед клавиатурой свою добычу и громко чирикнет:
- Докладываю! Ещё поймал очередного гада!
- Молодец, Кузя! Ешь!
После этих слов Кузя успешно расправлялся со своим трофеем.
Много было смешного и весёлого с ним. Я научился даже распознавать, когда воробьи ругаются, когда зовут или просят поесть. Кузя окончательно оборудовал себе гнездо в одном из кашпо с традесканцией и теперь гонял по квартире пропалывая и выкусывая засохшие листики и травинки во всех остальных горшках.
Так что из-за этих его прополок нам приходилось делать приборку в квартире чаще, чем обычно. При этом наш гордый и свободолюбивый птич абсолютно не боялся пылесоса. Когда его включали, то он тут же пикировал на его вибрирующий горб и радостно крича какал со всей своей смелостью, на которую был способен. А потом долго катался на нём, громко чирикая, до тех пор, пока пылесос не выключался.
А ещё Кузя очень любил дразнить скалярий, обитавших в нашем аквариуме. Сначала он подлетал к месту, где располагалась автоматическая кормушка и, свесившись головой вниз, начинал долбить клювом по стеклу. Это был условный знак предстоящего кормления. И вялые полусонные плоские скалярии наперегонки мчались к кормушке в ожидании лакомства. Но оно в кормушке не появлялось. И наивные рыбки тупо гипнотизировали то место, где вскоре по их убеждениям должна появиться «жрачка». А коварный Кузька, радостно чирикая перелетал на противоположный конец аквариума, где к самой торцевой стенке свешивались гирляндами комнатные растения. Он цеплялся своими лапками за импровизированную лиану и начинал стучать своим клювом в стекло уже с противоположной стороны. А скалярии, не поняв в чём дело уже мчались сломя головы в ту сторону, где их дразнил Кузя. Там они, сбившись одну волнующуюся пёструю кучу, непонимающе смотрели на пичугу, которая в это время, раскачиваясь на лиане смеясь и издеваясь не только чирикала на них, но и что-то эмоционально бормотала, наподобие бормотания волнистых попугайчиков. Вот это для меня было ещё одним открытием. Оказывается, воробьи умеют даже так разговаривать.
Но время неумолимо шло вперёд, и мы стали замечать, что наш птич не только уже заметно повзрослел, оперился и «заимел» хороший хвостик, помогавший ему теперь удачно и заранее тормозить и приземляться в том месте, где ему было нужно. А не как раньше – где придётся и то благодаря внезапно попавшемуся на его пути препятствию. Но вот спустя какое-то время благодаря окрасу мы вдруг поняли, что птич Кузя Алексеевич на самом деле оказалась птичкой Кузихой Алексеевной. И всё чаще и чаще мы стали замечать, что птичка стала грустить и тосковать. Стала меньше есть и почти прекратила даваться в руки. Да и вообще – стала тяготиться нашим обществом. Да. Настала неминуемая пора грустного прощания и расставания с нашей Кузякой. Я открыл настежь все стеклянные двери нашего балкона, придвинул поближе к свободе распахнутую клетку, в которой не было Кузьки. Она как всегда сидела в кашпо над аквариумом и негромко чирикала о чём-то своём – о женском счастье, наверное. И вот в один из моментов, я подошел к балкону и заметил, как наша Кузиха, поклевав на прощанье немного корма из всех четырех кормушек, и попрыгав по жёрдочкам, выпорхнула на клетку через верхний лючок. Оглядевшись на меня, она громко чирикнула на прощание и со скоростью истребителя помчалась к растущим неподалёку деревьям, громко причитая на лету …
А клетка с кормом и распахнутыми настежь балконными дверями ещё почти целую неделю ждала свою хозяйку. Но она так больше и не объявилась. Рожденная свободной она и должна была улететь на свободу и быть свободной…
Вот так и закончилась эта занимательная и весьма познавательная история. Клетка, снова разобранная, теперь лежит у меня в гараже и ждёт неизвестно чего и кого…
Но вот как-то в мае, когда я в выходной день сидел за компьютером и печатал очередную свою историю у распахнутого настежь окна, вдруг на широкий подоконник приземлилась взрослая толстенькая воробьиха. Я бы даже и не обратил на неё внимания, но она пару раз настойчиво и громко чирикнула. От неожиданности я даже вздрогнул и повернул к ней голову. Знаете, чужие и незнакомые птицы, как правило тут же в испуге улетают, завидев рядом человека. А эта воробьиха сидела не шелохнувшись и словно чего-то ждала от меня. И я ответил ей нашим особым с Кузихой присвистом. А воробьиха пару раз прыгнув по подоконнику ко мне поближе, громко чирикнула мне в ответ и снова уставилась на меня своими глазами-бусинками. И тут даже не знаю отчего на мои глаза вдруг навернулись слёзы, в носу неприлично защекотало и я сдавленным голосом только произнёс:
- Привет, Кузя!
Она в ответ громко чирикнула, и снова поближе подпрыгнула ко мне. В приступе такой нечаянной радости я протянул было к ней руку, но Кузька что-то громко прокричав, перелетела с подоконника на соседнее дерево, растущее в паре метрах от окна, стала громко чирикать мне. Я ей в ответ только посвистывал тем самым свистом её детства. Такое наше общение продолжалось ещё, наверное, с минуту. А потом она улетела. Но с того дня она почти каждый день прилетала на подоконник и громко чирикала, пока кто-то из нас не подходил к окну. И в тот самый момент она опять перелетала на соседнее дерево и уже оттуда начинала делиться с нами своими последними воробьиными новостями. Но вот уже пару недель, как наша Кузиха не появляется на нашем подоконнике. Ей сейчас не до нас. У неё совсем другие заботы. И поэтому сейчас мы только терпеливо и с опаской ждём, что где-то в конце августа на нашем подоконнике вдруг появится наша Кузька со своим потомством, ну как в завершающих кадрах фильма «Однажды, 20 лет спустя...». Помните?
P.S. В следующей своей публикации я выложу, так сказать, подтверждающие видеоматериалы этого рассказа, а пока что – верьте только моим фотографиям. Всем Вам добра, счастья и удачи. И берегите себя и своих родных и близких.
© Алексей Сафронкин 2021
Другие рассказы и истории из книги "ВОВСЕ НЕ РЕНЕГАТ" Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то подписывайтесь на канал, и не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями.
Описание всех книг канала находится здесь.
Примечание: текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в любых соцсетях этого текста разрешены с личного согласия автора.