- Ох, завтра тринадцатое!
- Зато пятница!
Ида Павловна работала в одном из цехов машиностроительного завода распредом. Пампушечка, на вид лет сорок, хотя по паспорту тридцать пять накапало. Не то чтобы "ах," но живая, приятная дамочка, не замученная комплексами.
Пожалуй, Ида была единственной в коллективе, о ком никто не злословил. Напротив, к ней тянулись с личными тайными, посоветоваться и душевный покой обрести. Ида умела слушать и держать рот на замке. А ещё слово знала особенное - "зато."
Бывало, делится с ней цеховая уборщица Валя в слезах-соплях:"Кажется, муж загулял. Вторую неделю поздно с работы приходит." Ида подмигивает: "Зато простил, что вашего, третьего сына ты в чужой капусте нашла. Да и не гуляет он - весь сталелитейный цех в аврале живёт! Подумай лучше на что премию мужа потратишь. " И Валя кивает успокоенная.
Молоденькую крановщицу Зину жених перед самой свадьбой оставил и мастер боялся её в высоту отпускать:"А ну, как от горя скинется?!" А Ида Павловна увела Зину в бытовку, чаю с мятой налила и сказала:"Зато не быть тебе замужем за козлом. И Лёше - бригадиру карусельщиков ход открылся." И впрямь, через год гуляли на свадьбе Зины и Лёши.
И таких, ежедневных, примеров было не счесть. Сама Ида замужем никогда не бывала и детьми не обзавелась. Проживала с кошкой Муркой в своей аккуратненькой квартирке, плела макраме, вышивала картины да всем раздаривала. Мать Иды, Мария Ивановна, жила по соседству. Ворчливая женщина, надо сказать. Любимая тема: одиночество дочери. Чуть не каждый день наезжала на Иду:"Когда внуками меня наградишь?!"
Ида округляла глаза:"Да я бы, хоть сейчас родила, мама, пока борщ не кипит. Не от кого! Зато всё свободное время тебе посвящаю - чем плохо?" Мария Ивановна успокаивалась, но ненадолго. Снова бурчала:"И хватит народ потешать дурацким "зато." Остепенись, Ида!" Неисправимая Ида легко отвечала:"Зато плачут возле меня редко."
Сама Мария Ивановна с мужем разошлась в школьные годы дочери. Пил шибко. После развода бывший муженёк подался в городишко соседний. Женился, родил ещё одну дочь. Приезжал к старшей дочери, а больше поругаться с бывшей женой. Ида у него не бывала ни разу, но адрес папани в записной книжке хранился. К слову, во втором браке он пил вместе с женой - гармоничная пара образовалась.
Подходил июнь. Ида Павловна очень ждала отпуска, запланировав податься в областной санаторий. Шейный отдел подлечить, а может и ребёночка ветерок надует по случаю: надежду родить (да хоть и без мужа!) женщина не оставляла никогда. Планы порушил приезд незнакомой тётки, назвавшейся "родимой сестрицей" второй жены отца Иды. Она сообщила слезливо, что сироток определяют в детдом.
"Каких сироток? Я мало что знаю о жизни отца, расскажите!"- успокаивая гостью чаем, попросила Ида. Открылось следующее. Отец Иды четыре года назад, замёрз пьяный в сугробе. Его вторая жена, тоже с "белочкой" на плече, умерла пол года назад.
А дочь их, получается, сводная сестра Иды, сошлась с пьющим мужичком, себе под стать. В деревню дальнюю укатили - там, через одну, избушки заброшенные стоят. На двох детей - десятилетнего мальчика и трехлетнюю девочку, мать-алкоголичка самолично написала отказ. И теперь сиротский дом вот-вот распахнёт для них двери.
"Мда, история. Она ж моложе меня и когда спиться настолько успела?"- в медленном раздумье поинтересовалась Ида Павловна. "И-и, касатка, у ней алкоголь с ранних лет в крови. Ваш, на двоих, папашка ей пивко наливал, чтоб спала крепче да не мешала. А ребятки, на удивление, здоровенькие, умненькие и пригожие. Сама бы взяла да уж сил нет и своих внуков полно. Ты подумай. Вижу - одиноко живёшь, а детки всегда утешенье."
Гостья уехала. Ида к своей мамаше пошла, за советом. Всё ж, не котят предлагают взять! Мария Ивановна сразу взъярилась:"Ещё не хватало мне внуков от пьющей дщери этого! Такими же алкашами вырастут. Будут из нас деньги тянуть, а потом прикончат, чтобы заполучить квартиры!" Ида Павловна, совестливая женщина, отмела подобную перспективу и решилась взглянуть на племянников.
"В конце-концов, можно взять девочку. Три года - возраст теста, воспитать хорошей сумею. А мальчонку, пожалуй, не потяну,"- крутилось в голове Иды пока тряслась в междугороднем автобусе. Брат с сестрой оказались в квартире умерших бабки и деда одни. Иде они понравились. Оба в щедрых веснушках, голубоглазые. И имена подходящие - Ваня да Таня.
Сестрёнка от брата не отходила и, даже, когда на горшок понадобилось, потребовала, чтоб рядом стоял. "Неразлучники,"- поняла Ида. Дети в родном доме задержались лишь потому, что родня уговорила опеку повременить с "увозом" детей, обещая, что их заберёт сводная сестра непутёвой матери - Ида Павловна. И вот теперь, присев за стол, она размышляла, как быть.
"Не выпиваешь ли ?"- первым начал диалог Иван, одетый чисто, но, как и сестра в обноски. Его интересовало где и кем работает Ида, а про то, что женщина не имеет семью, мальчик знал. Спросил подковыристо:"А вот ежели мужик у тебя появится? Хотя... (он притормозил, подбирая слова) ты питания повышенного, может повезёт и никто не зацепится."
Ида рассмеялась, а Ваня не понял:"Что смешного? Я наперёд должен думать! В детский дом не хочу - разлучат нас с Татьяной, а потому выбирать не приходится. Ты - так ты. Навроде не злая." "Не спеши, Ваня. Я не замужем, могут и не отдать,"- остановила племянника Ида Павловна. Но он рукой махнул:
"Отдадут. Там кое-кто из роди нашей "службу" несёт. В любые руки сбагрят. Мы с Таней на эту хату наследственных прав не имеем. И у мамки прописки постоянной в ней не было. Главная наследница тётка, которая к тебе приезжала. Вот и хлопочет поскорее нас в какое-никакое жильё пристроить. Так что на нас не наживешься. Ну, что?"
Ида Павловна, в некоторой туманности, начала собирать справки. В цехе недоумевали: "Зачем тебе такое ярмо, Ида?" "Зато дети готовые - без токсикоза и родовых мук,"- привычно - оптимистично отмахнулась женщина. Соблюдя требования бюрократии, она, действительно, без особых препон оформила опеку над Таней и Ваней.
С девочкой оказалось попроще - в садик пошла. Ваня, сам себе хозяином оказавшийся, в летний лагерь при школе, где ему предстояло учиться, идти отказался:"Не по мне строем ходить. На хозяйстве останусь." Ида задумалась:"Как парня без присмотра оставить? Она парнишку толком не знает, а ну, как бед натворит?" Отправилась на поклон к матери: "Присмотри за мальчонкой - ведь о внуках мечтала!"
Мария Ивановна, мама Иды, к милости не перешла и даже открыла причину:"Он её лапонькой называл, как когда-то меня!" "Кто? Кого?"- не дотумкала Ида. "Да твой папашка свою жену новую! Я сама слыхала, когда он тебя повидать приезжал. Главное, к дитю приехал и давай телефонные переговоры с этой заказывать. И в трубку так, с придыханием:"Лапонька-аа!" Тьфу." Запоздалая ревность на глупость смахивала, но куда пацана-то девать?
Не придумав ничего лучшего, Ида повесила Ванюше на шею ключ и стала оставлять суп в термосе. Требовала, конечно:"Из двора ни шагу! Дверь никому не открывать." Ваня, "хороший мальчик," кивал. А только происходило странное. Принесётся Ида домой - с Таней под мышкой, в голове торопливый список дел: сготовить наскоро, накормить, постирать...
А стол от "яств" ломится - булки, сушки и граммов триста колбасы, непременно. "Ваня, откуда?!" На чистом глазу объяснял: "Соседка принесла. Из какой квартиры не знаю." В следующий раз объявлял, что
нашёл "денюжку" и вот - на дело потратил!
Но, понятно, добрые люди вскоре раскрыли Иде глаза: Ванька собирал и сдавал бутылки, а ещё - попрошайничал у магазина. Ида Павловна прямо за сердце схватилась:"Ванюша, дойдёт до опеки и вас у меня заберут! И тогда точно в разные детдома попадёте с Таней! " А чем ещё припугнуть?
Иван губу выпятил:"Мужик должЁн зарабатывать! Я не ворую. Ладно, просить не буду, а бутылки собирать - почти работа." И что делать - пороть? Иде Павловне с пожилой соседкой удалось договориться, чтобы Ваню "пасла."
А на работе ей говорили:"Вот видишь? И это ещё цветочки." "Зато правильный в нём мужик пробивается,"- отвечала Ида. На самом деле, если б она завела тетрадь учёта "особых поступков Вани и Тани," то рука бы устала записывать. Скажем, малышка Таня имела привычку делать запасы еды. Под подушкой, в игрушках, в старой обуви обнаруживались корочки, печенюшки и даже котлета.
И ладно бы только дома. Но и в детском саду Таня прятала что-нибудь "про запас," что рождало неприятные пересуды. "Вы держите девочку на голодном пайке? Буду вынуждена написать докладную заведующей!"- возмущалась воспитательница. "Я - нет, а прежняя мать, видимо, да,"- честно отвечала Ида, загоняя педагога в тупик. Та и не знала, что Танечка, практически, сирота.
Но, что ещё хуже, девочка перекусала всех ребятишек в группе и их родители пошли на Иду войной:"У вас не девочка, а волчонок! Её место в клетке, а не в детском саду!" Объяснение поведению девочки находилось: Танюша "сепелявила" сильно, а ребятишки дразнили. Вот и защищала девчонка себя. Но разве от этого легче?
Женщина проплакала целый вечер. Ване сказала:"Не справляюсь я с вами, Ванюша. Нет у меня опыта в воспитании детей. Вы меня даже "тётя" не называете! Так и останусь пустым местом для вас. На работе пороть советуют, а у меня рука не поднимается!"
Иван положил ей на плечо не по детски тяжёлую руку:"Не плачь, тётя Ида. Давно надо было тебе подсказать, чтобы ты поменьше суетилась с нами. Скажем, Таню я мог бы отводить в детский сад и забирать. И покупки ежедневные - молоко, хлеб, повесь на меня. Пороть Татьяну не позволю. От мамки тумаков натерпелась. Мы её не мытьём возьмём, а катаньем."
И впрямь, нашёл способ отучить Таню кусаться, сговорившись бабулькой, которая за ним присматривала пока Ида на работе была. Бабка (как научил Иван) вынула челюсть вставную и Тане прошамкала:"Шмотри, милая, я куШалась, как ты, и однажды зубки заштряли в щеке одного мальчика. Теперь назад не вштавляются. Ни яблочка погрызть, ни леденечку порадоваться."
Танюша потрясённо потрогала бабкину челюсть, белеющую на ладони, и заревела:"Не буду куфаться!" Ида Павловна подивилась педагогической находке Вани и решила с ним на равных держаться. Теперь он исправно отводил сестру в детский сад и в нужный час забирал. Деловито - по списку, со сдачей покупал продуктовую повседневку. А в дни поступления денег в семье (зарплата тётки, пособия детские) непременно садился напротив Иды и говорил:
"В голове траты держать хорошо, а на бумаге надёжнее. Перво-наперво, за свет и газ заплати. А то накопим долгов и отключат. Было такое. За Танькин садик опять же. И брось привычку с каждой зарплаты, сладости покупать! На это есть праздник." Ида Павловна очень серьёзно (на самом деле, со светлой улыбкой внутри), просила:"Давай купим тебе новые рубашки, Ванечка. Скоро первое сентября. Танюшку приодели, а ты всё в старье. Перед людьми совестно. Скажут: "Не даёт мачеха детям житья."
Иван чесал переносицу:"Ну, разве одну. Танюшке сандалики жмут. Говорил: покупай на размер больше - дети быстро растут." А после распределения средств, глядя в сторону, добавлял непременно:"Ты это... Себе купи что-нибудь." "Что же, Ванечка?"- лукаво уточняла тётка. "Ну... платок красивый или что там вы, бабы носите?"
Став семейной, Ида Павловна забросила макраме, в пользу ежевечернего чтения детям. Ваня не понимал:"Как это - читать с вслух? Можно мультики посмотреть по телевизору." Но Ида схитрила:"Глянь на нашу Танюшку - шепелявая, стихов, сказок не знает. Одним логопедом не обойдёшься, надо её развивать, Ваня!"
А вскоре "литературные часы" полюбились. Ида, чередуя книги для Тани и Вани (возраст-то разный!), старалась вызвать ребят на обсужденье волшебных историй, а Танюшке подсовывала фломастеры:"Нарисуй колобка!"
Начались школьные дни. С огорчением Ида открыла, что Иван, "гений быта," не блещет способностями ни в русском языке, ни в математике. И с памятью - на стихи, у него туговато. Пометалась среди советчиков, с классной руководительницей поговорила. То, что прозвучало, не понравилось. Ей рекомендовали наказывать Ваню за тройки, часами держать за уроками и переписывать, переписывать....
Подумала:"Не всем же дипломы иметь. Пойдёт Ваня слесарить после школы или плотничать. Что плохого?" И попросила:"Стремись к твёрдым тройкам, сын, на четвёрки с минусом схожие." И "сын" - это не оговорка. Без возвышенности в голосе, объявила однажды ребятам:"Как хотите, а вы для меня сын и дочка. Хочу опеку перевести в усыновление. Что скажешь, Иванушка?"
"Ты, мама Ида, не дури. В деньгах потеряем. И без бумажек понятно, что роднее тебя никого для нас нет,"- сурово ответил Иан. А Танюшка прыгала рядом:"Мамида, мамида." Вскоре "Ида" отвалилась, образовав тёплое - "мама." Ида Павловна, первый раз услышав долгожданное обращение, до слёз растрогалась и позвонила матери:
"Я мамой стала! Не хочешь в бабушки записаться?" Жаль, но Мария Ивановна не пожелала впустить в себя радость. Высказала обиду: "Чувствую, что из-за этих голодранцев, скоро у меня не будет дочери!"
Новый год отпраздновали - весело, с ёлкой. А после зимних каникул, Ида заметила странное. Привычки "куски" пересчитывать, она не имела, но всё ж глаза есть. Нажарит вечером штук 20 котлет, кастрюлю макарошек наварит, а к следующему ужину еда ополовинится. Предположить, что Ваня осилит восемь котлет в добавление к супу, женщина не могла. Напрямки спросила. Ваня засопел:"Могу меньше есть!"
Ида напомнила:"Мы семья. Если считаешь нужным собачку подкормить бездомную - не возражаю, но почему тайно?" Сама, правда, подумала: "Жирновато собаке."
"Мам, я не только собаку кормлю, но и её хозяйку. Со мной учится девочка - Ира. У неё мама умерла летом. Папа, водитель, от дальних рейсов отказывался, а теперь опять взялся. У них из-за лечения и похорон образовались долги. Сейчас почти на месяц уехал. Ира потеряла деньги, но папе признаваться не хочет. Врёт по телефону, что всё окей. Сама голодная да ещё пёс - с нашу Таню ростом. Им и таскаю еду. Зато я добрый - ага?"
Вот хитрец! Но вслух сказала:"Давай-ка эту девочку... вместе с собакой, к нам. Не дело ребёнку без взрослых жить. А отцу Иры я сама всё объясню, когда он на "сеанс" связи выйдет." И зажили они в четвером плюс собака невнятной породы, но о-очень прожорливая!
А ещё пса нужно было выгуливать, как минимум два раза в день. Отец Иры, наверное, от безнадёги Шарика с дочкой оставил, а так-то собака требовала поводка и намордника - не для детских рук. Так что женщина теперь поднималась в половине пятого и вместе с петухами, выгуливала собаку. И вечером пёс требовательно нёс поводок.
Сытый, повеселевший, Шарик гонял Иду по стадиону часа два. Возвращалась без рук, без ног, но проверку уроков, готовку никто не отменял. Хорошо хоть уборкой в доме занимался Иван. Ира с Таней ему помогали.
Подруги Иду жалели:"Трое чужих детей на твою ответственность и кошелёк! Да ещё псина! Дура ты, Ида!" Она, не задумываясь парировала: "Зато похудела!!" Жалельщицы прозревали и зеленели от зависти: "И впрямь, килограммов десять долой. Тебе гардероб новый нужен, а ты за прежними хламидами прячешься." Обновки Ида откладывала о чём горько пожалела в день возвращения отца Иры.
Мужчина оказался "тем самым Толей," с которым у Иды, в ранней юности, случился бурный роман. С грустным окончанием, правда. На другой женился Толя. На будущей маме Иры. И вот, через столько лет, судьба свела их опять. Зайдя за дочкой и Шариком, Анатолий преподнёс Иде цветы. Пытался и денег оставить, но женщина отказалась с обидой: Толя её не узнал.
Сказал, как ни в чем не бывало: "Тогда в кафе приглашаю. Вместе с детьми. Пообедаем и в киношку закатимся. Как вам такое предложение, Ида?" Согласилась, конечно, а сердце трепетало, как птичка. Дети давно подружились. И между взрослыми отношения тёплели. Анатолий, объявив, что его большегруз встал на долгосрочный ремонт, ежевечерне виделся с Идой. Гуляли в парке вместе с детьми, ходили в кино (Танюшка в конце фильма всегда засыпала и возвращалась домой на руках дяди Толи).
Глубоких тем не поднимали и даже о перенесённом мужчиной горе (смерти жены) речи не шло. Ида приняла игру в "не узнаванье," решив, что так будет правильнее - с чистого листа. О любви Анатолий молчал, но при случае, абсолютно наедине, притянул к себе женщину. И так случалось не раз.
Ида замирала в несовременном ожидании предложения, а Толя помалкивал. Перед детьми оба вели себя конспиративно и Ваня, Ира, а тем более Таня, ни о чем не догадывались.
Третий месяц пошёл после повторного знакомства Иды и Анатолия. Мужчина снова бывал в поездках, но не особенно долгих. Для своей дочки он нанял няню и выходило, что в помощи Иды не нуждался. Теперь виделись редко и женщина очень скучала.
Занятая амурными мыслями, она не заметила, как изменился взгляд Вани. Мальчик смотрел на неё задумчиво и виновато. А однажды, они были на кухне вдвоём, огорошил: "Мам, ты в положении?" Ида вспыхнула:"Ванька, что ты несешь?"
"Ну-ну. А только ты солёные огурцы банками ешь. Бывшую мамку тоже тянуло на солёненькое, когда Танюшку носила." И вышел из комнаты. Ида задумалась. Дни "красного цветка" не вспоминались. А вот лёгкая тошнота по утрам присутствовала. "Это ж я беременна второй месяц, что ли?"- ахнула Ида и крикнула сыну:"Ванюш, а дядя Толя из рейса, когда возвращается? Что молчишь?"
"Не голоси. Танюшка уснула. А дяди Толи скоро не будет, мама,"- вымолвил Ваня, привалившись к дверному косяку. "Как?! Болен?"- у Иды потемнело в глазах. "Как боров здоров. Уезжают они с Ирой в город другой. Квартира с лета выставлена на продажу. И вот нашлись покупатели. Я, правда, недавно узнал. Ты присядь, мамочка."
Виноватым голосом, сын поведал то, что от приятельницы Иры узнал. Года за три до неизлечимой болезни жены, Анатолий, в поездке, познакомился с женщиной. Видимо, полюбил потому, что мама сказала Ире:"У отца появилась вторая семья. Привыкай - мы разойдёмся." Но потом ей нехороший диагноз поставили и муж присмирел. Много работал и деньги на лечение тратил. Но мама Иры всё равно умерла.
И теперь вдовец Анатолий, с чистой душой, предпринял шаги, чтобы воссоединиться с далёкой любимой. Квартира продана. Дочь заканчивает учебный год. Вещи в чемоданы сложены. Для мебели контейнер заказан. А с Идой он даже попрощаться, похоже, не собирался. Ида всхлипнула, а Ваня подвёл грустный итог: "Вот такие дела, мама. Это я виноват. Притащил к нам Ирку с собакой, а ты у меня доверчивая. Он тебя обманул, да?"
Женщина головой покачала:"Я сама обманулась, Ваня. Анатолий ничего мне не обещал. У взрослых часто каждый сам за себя отвечает и сам исправляет свои ошибки. Пойду завтра к врачу. Ничего страшного. Мне выпишут таблеточку и перестанет тошнить."
"Ты мне ещё про капусту расскажи или про аиста. На аборт хочешь пойти? Но ведь это твой ребёнок родной и наш с Таней братик или сестрёнка. И бабушка Маша "родненького внука" просила. Скажи ей - бегом в помощницы прибежит."
"Не справлюсь я, Ваня, с тремя ребятишками. И от людей стыдно - родила без мужа, одна." Ванька сверкнул веснушками:"Зато у тебя я есть! И Таня почти нянька готовая. Мам, выдюжим." Вздохнув, Ида попросила идти сына спать. Утром, с тяжелой душой, ушла на работу. Ваня, привычно "закинув" сестру в детский сад, отправился в школу.
В шестом часу вечера, Ида, подойдя к своей квартире, вздрогнула: из двери торчал листок с Ваниными каракулями:"Мама на аборте." И цвет фломастера сынок выбрал отчётливый - красный. У Иды Павловны подкосились ноги:" Он что - спятил, сообщать всему подъезду такое? Да и не решила я ещё ничего."
Перевернула записку и прочла: "Ни волнуйся. Забири Таню из сада. Решаю важные дела. Твой Иван." Договаривались о твёрдых тройках, а тут ошибок - на единицу! ! И что за дела?! Но следовало поспешить за дочерью.
На обратном пути, Ида сердито думала, какими приличными словами обругать Ваню, чтоб ум встал на место. Едва вышли из лифта, Танюшка, заверещала:"Пирожками пахнет! Ванька испёк пирожки!" "Угомонись. Каша у нас на ужин. Завтра испеку пирожки,"- постаралась обогатить голос строгостью Ида Павловна.
Но вошли и подтвердилось - у них пирожки! А ещё Мария Ивановна. С добрейшим лицом. Держать постоянную улыбку ей было пока трудновато, но старалась.
"Только дома затеяла печь пироги - прибежал твой огарок. Мол, меня с Таней можете не любить, но тот, кто в животе у мамы - должен родиться. Видите ли у него уже право на жизнь есть! У всех права только у меня обязанности!"- чуть было не оступилась Мария Ивановна, но опомнилась:
"Не будем перебирать туда сюда, дочка. Переспала с мужиком? Это для одинокой бабы нормально. Зато теперь внук у меня будет... третий. Ванька так и сказал:"Теперь, баба Маня, вы бабушка в кубе. Умный пацан!"
P.S. Когда-то журналисты имели привычку писать о людях труда. Вот и мне редактор многотиражки дал задание сообразить зарисовочку о замечательной труженице, многодетной матери, которая стойко справляется со всеми трудностями жизни. Одна.
Вот так мы и познакомились с Идой Павловной. Она поведала о себе открыто и нечто подобное (нет, с большИм уклоном в успешное участие Иды Павловны в социалистическом соревновании) я написала для газеты. В этой истории выдумки мало. И даже записка со словами "Мама на аборте" была. Означала она самое невинное:"Мама, читай на обороте."
Благодарю за прочтение. Жду откликов. Голосуйте активнее, у кого рука не устала. Подписывайтесь, кому не лень. Ваша Лина