В этот вторник я ничего не ждал.
Но вторник – он такой. Не то проказник, не то – редкостная тварь. Поди разберись.
Утром вышел за хлебом. Ну, как это обычно бывает. Растянутая футболка с пятнами всего на свете в виде Австралии. Всклокоченный. За ухом – потекшая ручка, от чего это самое ухо и левая щека перемазаны чернилами. Всю ночь я писал, от чего глаза блестят лихорадочно и чуточку зловеще.
А ведь мог бы заказать доставку, и спокойно сидеть дома.
Конечно, я встретил её. Девушку, которая разбила мне сердце целых три раза. И, конечно, она была прекрасна.
Диану я любил ещё со школы. Но во втором классе она отказалась от моего подарка, и сердце дало трещину.А могли бы ведь сидеть за одной партой.
Ну, это она зря. Отличный был дохлый голубь.
В институте подарки стали дороже, но не переплюнули то, что дарили ей другие.
Но я отомстил. О, я изощренно отомстил. Я женился на ней. И почти полгода был самым счастливым человеком. Бедным, как церковная мышь, но счастливым. Потом она ушла.
А ведь какая история любви могла бы получиться.
Но прошли годы. Я написал эту несбывшуюся историю. Её издали. Я стал неприлично, баснословно богат. Но она этого не знает. Моя муза. Мой злейший враг.
-Ну, привет… - Диана подходит ближе. – Выглядишь… эм, плохо.
-Знаю. Привет. – поправляю волосы, ещё больше размазывая чернила. – Зайдёшь?
Не знаю что ею двигало. Она неуверенно кивает и делает шаг в сторону подъезда.
Я иду следом.
На кухне мы долго молчим. Потом говорим о чем-то, так же долго и невпопад.
Я беру её руки в свои.
- А ведь это мог бы быть наш дом. А сегодня сидишь, вот сердце…
- В железе? – вспоминает дерзкого классика.
- Я хотел сказать – замирает, от того, какая это сладкая мука, быть с тобой. Но не перебивай, пожалуйста.
Пожимает плечами деланно-равнодушно.
Я продолжаю.
-Мой дом, моё сердце, моя слава – все могло бы быть твоим,если бы… все это МОЖЕТ стать твоим.
- Поздно – выдахает она приговор. Я замужем. Он беден и пьет, но дети…у нас двое. Но я любила тебя.Тогда.
Сердце разбивается снова.
-Это могли быть наши дети, Ди.Наши.
Фраза повисает в воздухе. Мы отводим глаза. Сказать больше нечего.
Если бы...