Сейчас такое странное время, когда национальное самосознание поощряется всегда, если только его не начнут проявлять русские.
Если представитель нации «Х» начнет гордиться тем, что он именно «Х» то это нормально, и даже похвально, и даже дотацию могут выдать. Но если то же самое сделает русский – тогда «фашизм не пройдет».
Признаться сам я со скепсисом отношусь к любым проявлениям национализма, хоть русского, хоть любого другого, ибо все уже миллион раз перемешалось как в биологическом плане, так и в культурном.
Но двойные стандарты я просто на дух не переношу – здесь уже одним скепсисом ограничиваться сложно. Поэтому отмечу одно историческое событие, которое не любят поминать у нас и за рубежом тоже.
У нас не любят, потому что нельзя обижать народы России (если только это не русский народ – его обижать можно, он стерпит).
На Западе же такое не любят поднимать на поверхность потому, что это рушит образ тоталитарной России, которая всегда только и порабощала соседние свободные народы.
Речь о событиях 24 мая 1571 года, когда войска Девлет Гирей подошли к Москве. В ту пору европейцы были совсем другими, поэтому вестфалец Генрих фон Штаден записал все так, как нынешние западные журналисты просто не посмели бы.
Предыстория
Покуда многочисленные народы, входящие в Золотую Орду, были частью одного государства, они уживались довольно мирно.
Но после падения Орды произошло то, что всегда случается после крушения империи, пусть даже такой сомнительной как Орда – парад суверенитетов, за которым следует парад взаимных претензий, разрешаются которые в большинстве случаев довольно некомфортным путем.
Если первые успехи Орды на Руси во многом объяснялись ее (Руси) крайней раздробленностью, то позже ситуация изменилась и Русь стала все больше консолидироваться вокруг Москвы, тогда как Чингизиды утратили былое единство и влияние. К тому же их противники многое переняли у них, что тоже ускорило падение Орды.
Как бы там ни было, но после распада Орды, появилась не только единая Русь, но и столь же единое Казанское ханство, Астраханское ханство и Крымское ханство. И все три представляли для Руси большую угрозу.
С Астраханским и Крымским ханством Иван Грозный разобрался довольно резво, покорив их в течение пяти лет. Но с Крымским все было намного сложнее, особенно если учесть, что его «крышевали» могущественные Османы.
Это ханство чуть ли ни основой своего существования сделало набеги на южнорусские земли. Конечно, не набегами едиными, но количество русских пленников, проданных в рабство после таких рейдов, уж точно не меньше, чем число жертв сталинской депортации крымскотатарского народа.
Чтобы иметь представление о масштабах этой деятельности, можно заглянуть в русские (и не только) летописи, которые только за первые 50 лет XVI века перечислили 43 набега. Однако это были еще цветочки, по сравнению с тем, что ждало Русь в 1571 году.
В том году хан Девлет-Гирей не ограничился набегами на русские окраины, и совершил смелый рейд на Москву, итогом чего стало почти полное разрушение города и бесчисленное число убитых, сожженных и угнанных в рабство.
Когда стало ясно, что город падет и царские владения охватило пламя, царь и его приближенные ушли из города, взяв все ценное, что можно было спасти. То же сделала и его гвардия.
Интересно, что Девлет-Гирей преследовал не только практические цели. В противном случае он решил бы просто угнать больше народа. Однако он задался целью уничтожить сам город и его культурные ценности. Так он приказал первым поджечь именно потешный дворец Ивана IV в Коломенском.
Все жители, у которых была такая возможность сделали то же самое, что и царь. Но в ту пору о грамотной эвакуации представлений еще не было, что стало причиной огненного хаоса.
Именно огонь и именно хаос были целью хана. Расположившись лагерем у Москвы, воины Девлет-Гирея уже на следующий день после прибытия взялись поджигать предместья города.
Ветер разносил пламя все дальше и всего за 3–6 часов Москва превратилась в один полыхающий костер, в котором погибло почти всё и все.
Фон Штаден писал, что огонь разрушил даже каменные строения. Люди пытались укрыться в храмах, не понимая, что они в скором времени превратятся в гигантские каменные печи, из которых уже нельзя будет вырваться.
Храмовые колокола падали вниз, а вслед за ними падали и сами храмовые стены, под которыми гибли те, кому было не суждено сгореть в пламени.
Разумеется, не осталось и следа от храмовых украшений и росписей. Все пороховые склады взорвались вместе с находящимися поблизости людьми. В огне уцелели только крепостные стены.
Жар был настолько велик, что плавилось даже железо, и часто на месте изделий из железа и дерева оставалась только куча пепла и бесформенные куски железа.
Поскольку городские строения были в основном из дерева, ставка хана на огонь была понятна. Люди надеялись, что хотя бы каменные стены Кремля защитят их и скопились там в великом множестве. Но потом пламя перебросилось и на Кремль.
Среди беженцев началась паника и началась давка. Как писал один из очевидцев, местами люди лежали в три слоя.
Гибли не только русские, но и жившие в городе иностранцы. Так из записок известно, что 25 англичан пытались спастись в пивном погребе, где и задохнулись, хотя были такие, кто выжил в другом погребе, где жар был меньше.
Генрих фон Штаден писал, что вся городская живность сгорела и после пожара было невозможно встретить хоть одну кошку или собаку.
Итогом набега Девлет-Гирея стало пепелище на месте цветущего города. Повсюду можно было увидеть обгоревшие кости, которые приходилось просто сбрасывать в реку, ибо никто не мог успеть предать их погребению. В огне погибло не менее 60 тысяч человек. Еще 150 тысяч были угнаны на невольничьи рынки.
Пройдет 4 года, прежде чем Москва сможет восстановиться после набега. Крымское ханство будет еще долго оставаться язвой для окружающих земель. Через 200 с небольшим лет после учиненного Девлет-Гиреем пожара, оно будет завоевано российскими войсками. Несправедливо?