Было когда-то такое время, когда я был бессовестно молод!
В феврале 1987 года мы, тогда курсанты 3 курса Борисоглебского ВВАУЛ, теорию учебно-летного отдела уже закончили, а в полки для практического освоения МиГ-21 нас еще не передали. Вот и слонялись неприкаянные по казарме, ломая голову, чем себя занять…
Возможно, как раз от безделья и зародилась идея выпросить у командира роты капитана Решетняк увольнение. К жене съездить, с которой мы были всего полгода как женаты, а она в те дни гостила у своих родителей.
Олег Игоревич наставник был строгий, но в высшей степени справедливый. Очень жаль, что два месяца назад его не стало – таких нынче больше не делают!
Откажи он мне тогда, как в той ситуации поступило бы 9 из 10 других офицеров, и делу конец.
Но в том и был весь мой ротный: мало того что не отказал, так еще сам кинулся в строевой отдел суточный отпуск мне оформлять!
Но, как говорится, быстро сказка сказывается, да медленно дело делается. Особенно в армии, если дело касается отпускных документов!
Опоздал я в итоге на автобус.
Но маховик принятого решения был уже запущен, и здравый смысл остановить его уже не мог. Да и сколько тогда его у меня было, разума-то…
Рядом находился железнодорожный вокзал. И на пути, как раз, электричка прибыла, которая по моим расчетам должна была догнать не дождавшийся меня ПАЗик аккурат посередине пути.
А потому единственно правильное командирское решение было принято, и уже через 10 минут меня сопровождал стук железнодорожных колес.
В Терновку, где я планировал перехватить свой автобус, рабочий поезд прибыл уже после 5 вечера, а потому металлический вагончик, в рабочее время исполнявший обязанности автовокзала, был наглухо закрыт. И узнать о судьбе нужного мне рейса было просто не у кого.
Преодолеть мне оставалось приблизительно столько же, сколько я уже проехал, не больше 60 верст. Но поскольку позади меня ждала казарма, а впереди встреча с женой, выбор был предопределен.
И я пошел, как сказали бы казахи «алга», просто в их языке нет слова «назад».
Короткий зимний день близился к концу. Февральское солнце, еще недавно пригревавшее меня своим уже почти весенним теплом, отправилось за горизонт отдыхать, предоставив бразды правления не желавшему уступать Деду Морозу. Ботиночки парадки давали мне четкое представление, что на дворе еще зима.
Не прошел я и пары-тройки тысяч шагов, как меня догнал редкий автомобиль. Времена тогда были другие: путника на дороге не оставляли. Тем более солдата, который зимним морозным вечером может идти в чистом поле по заснеженной пустынной дороге не иначе, как со службы домой!
- Тебе куда, боец? – спросил, поравнявшись со мной, водитель.
- В Энск, - обрадованный неожиданной удачей отрапортовал я.
- Далековато… Мне в сторону. Но садись, хоть немного подвезу.
Толи пригрелся я в кабине, толи мороз взаправду не на шутку окрепчал, но как только я оказался на улице, укусил он меня добротно, по-хозяйски.
Картина вокруг меня завораживала. Бескрайние пустынные заснеженные русские просторы, где-то, как казалось далеко, прятались в зимнем ночном мраке. И только два забытых огонька где-то там, где был не видимый в ночи горизонт, напоминали о существовании человека.
Постояв некоторое время в ожидании случайной попутной машины, я вдруг поймал себя на мысли о коварности той красоты, которой я только что восхищался.
Холод все настойчивее забирался под шинель, и мне ни чего не оставалось, как двинуться в путь лишь для того, чтобы не замерзнуть.
Подсознанием я прекрасно осознавал, что пройти оставшиеся 50 километров мне не суждено. Но и замерзнуть я не мог себе позволить – в случае моей гибели сделавший мне добро ротный вряд ли бы отделался легко лишь позорным увольнением из рядов Вооруженных Сил…
А потому подвести его я не имел ни какого морального права – он элементарно этого не заслужил!
И я шел и шел, уже окончательно коченея, но продолжая цепляться за жизнь, хотя мой мозг все настойчивее убеждал меня в тщетности моих усилий.
И вот в тот момент, когда я, наконец, вознамерился уже сдаться, ночную мглу пронзили пики света автомобильных фар!
Подобрала меня семейная пара с дочкой 10-12 лет на заднем сидении машины. И о Чудо - ехали они в тот же районный центр, куда направлялся и я.
Если живы, дай им Бог за их нечаянное спасение незнакомого летчика всего самого доброго!
Не знаю, случись это сегодня, остановились бы они ночью на безлюдной трассе, чтобы подобрать безумного путника…
Когда я, наконец, переступил порог дома, ртутный столбик уличного градусника прочно застыл на отметки 36 градусов ниже нуля.
Утром я доложил Олегу Игоревичу о благополучном прибытии из отпуска. Однако о своих злоключениях благоразумно предпочел умолчать.
Рассказал я ему об этом эпизоде лишь недавно, незадолго до его кончины.
Его реакция оказалась такой, как будто он всегда об этом знал.
- Но ведь вовремя вернулся. А в жизни чего только не случается!
Что в действительности в тот момент творилось в его душе, теперь об этом мне узнать не суждено…