Их улицу можно было без преувеличения назвать улицей Одиноких сердец. Во многих домах совсем не слышался мужской смех, а в шкафах сиротливо висели юбки и платья. Олька уже запамятовала, когда в последний раз прижималась к крепкому плечу, вдыхая упоительный аромат мужского пота. Хлопотные дни сменялись одинокими бессонными ночами. Иногда она не могла уснуть от страшных воспоминаний, от которых ей хотелось выть от отчаяния.
Её молодость прошла, и былая красота стёрлась, как стираются и линяют со временем яркие узоры на ковре, васильковые глаза выцвели то ли от горьких слёз, то ли беспощадное время притушило их доверчивую синеву. Из потускневшего зеркала на неё уныло смотрела бабёнка, с волосами неопределённого цвета и расплывчатыми чертами лица. На вид ей можно было дать сорок лет, а можно и все шестьдесят.
Хозяйка одна растила детей, и с завистью смотрела, как дружно живут её соседи. Её тревожили мелодичные звуки пилы и жизнерадостный стук топора, доносящихся за соседским забором, а бодрое тарахтение мотоцикла вызывало нестерпимую зависть. Бурю гнева вызывали детские голоса и дружный смех. Какой тайной владела эта женщина и чем она привлекла Фёдора, Олька так и не поняла. Если бы не Елена, может Фёдор и женился бы на ней. И она бы тоже летала птицей радостной, а не прятала бы глаза от людей.
Олька не простила Захарова. И хотя женился он через два года после их непродолжительного романа, всю вину за свои слёзы она возложила на его жену, которую как поговаривали люди, чуть ли не силком за Захарова отдали замуж. Разве будет такая снегурочка любить Федора как она. Чего он в ней нашел? Глупая, молодая, не видавшая жизни, она небось и любить-то не умеет.
Олька потирала руки, когда Елена осталась одна. Говорила соседке Насте, которая тоже мыкалась одна с сыном:
-Ну, теперь пусть попробует без Фёдора! Пусть попробует одна справиться.
-Хорошо за широкой спиной мужа …. А ты смоги одна, как она Олька всю жизнь горбатится одна.
Жизнь сводила Ольку с достойными мужчинами не раз, между молодыми возникала симпатия, в любви рождались сыновья, но удержать около себя отцов своих детей она не сумела. Троих сыновей прижила от разных отцов, и никто из них не позвал её замуж.
Вся жизнь её была сплошным испытанием, мукой и страданием. Коллективизация как трактор «Коммунар» безжалостно проехалась по её семье, раздавив гусеницами её папеньку с маменькой, их дом и её беспечальное детство. Родителей как злостных кулаков местная власть раскулачила и отправила на белорецкие шахты, где они и нашли свое последнее пристанище. Дедушка, прихватив внучат, бежал из ссылки. Они долго возвращались домой, скитались, побираясь по аулам и деревням.
Добрых слов кулацкая дочь не слыхала. Намыкалась по чужим углам да по чужим дворам. Все норовили обидеть сиротку, попрекали кулацким происхождением. Плакала, вспоминая дорогого родителя и милую мамочку, которых помнила смутно. Лицо бедной матери со временем размылось, ускользало, уходило от неё, только теплые руки, обнимающие её в последний раз, сохранились в памяти. Ничего не осталось от покойных родителей, ни карточки, ни письмеца, ни креста на могилке.
С малолетства она научилась склонять голову и улыбаться сквозь слёзы, говорить тихо и вкрадчиво и, смотреть жалостливо. Она наловчилась ходить неслышно, ступать осторожно, будто крадучись, чтобы на них с братцем злые хозяева не спустили собаку.
После войны в деревне мужчин почти не осталось. Погибли и пропали без вести почти сто молодых крепких парней и крепких мужчин. С войны вернулись семьдесят пять счастливчиков. Ванька Родионов, невысокий, худощавый офицер демобилизовался в июне, его сразу выдвинули председателем колхоза. Он положил глаз на беленькую легконогую Ольку, которая жила по соседству. Девушка потеряла голову от красавчика фронтовика. Он ходил в гимнастёрке, таскал с собой планшет, как полевую сумку и казался ей героем. Закрутился роман, но продолжался недолго.
Вскоре герой засватал дочку мельника. Она одевалась модно, хохотала звонко, к тому же была грамотная. Олька плакала, страдала, но сделала вывод, что парень позарился на богатство и связываться с сироткой не захотел. Сам он тоже был сиротой и жил в приёмной семье. Если бы её родитель был бы жив, то ходила бы сейчас Олька, расправив плечи, и говорила так же бойко как Ванечкина жена. Потом Ваньку сняли с председателей, и они укатили с женой в Казахстан, а Олька осталась опять одна...
Сердобольные соседки решили подсобить сиротке и свели её с шестнадцатилетним пареньком, сыном покойной Надюк. Такая практика часто использовались, когда невеста была намного старше жениха потом растила и воспитывала мужа под себя. Совместная жизнь не задалась и молодые быстренько разбежались в разные стороны.
На разведёнку обратил внимание Фёдор, на которого она не могла надышаться. Встречи с ним были редкие, а после её неожиданной беременности и вовсе прекратились. Он её бросил, а сына не признал. Сынок их прожил совсем недолго, умер.
Потом появился Виктор, сын Марзы, с красивыми как угольки глазами и умопомрачительными усиками. Она родила ему двоих сыновей, но свою фамилию папаша им не дал, а женился на другой. Виктор тоже обманул ожидания доброй и безотказной сиротки. А как отказать, если прав у тебя нет: ни на кусок земли в родной деревне, ни на дом родительский. Каждого, кто ласковое слово скажет, кто хоть чуток обратит внимание считала она своим благодетелем и отдавала всё, что у неё было. Кроме любви и молодого тела молодка ничего не могла предложить.
Елена даже не догадывалась о душевных терзаниях женщины. Она ладила со всеми соседями. Они забегали друг к другу запросто, одалживали деньги, соль и сахар, и даже хлеб. Все знали, что Елены хлеб есть всегда, она пекла с запасом. К ней заходили за выкройками, за необычными рецептами краски. Елена красила шерстяные нитки, сама мешала краски и получала необычные оттенки. Она соблюдала традиции- ткала паласы и коврики на приданое дочкам. Самые лёгкие и мягкие подушки из гусиного пуха. Четыре дочки-четыре перины и восемь подушек. Каждую осень на ноябрьские праздники, когда забивали гусей, она сортировала пух и перо. Длинными зимними вечерами девочки обдирали гусиные перья за удивительными рассказами мамы.
В этот вечер они слушали веселую историю про Марзу.
ТЫ ЛУЧШЕ ВСЕХ (НАЧАЛО)