Уже который год не дается мне на фотоохоте коростель! И не только мне, конечно. Для бердвотчера-фотографа коростель — завидный и вожделенный трофей. Уж очень он скрытен и пронырлив (помните, у БГ старик Козлодоев «пронырливый как коростель»), передвигается в высокой траве, взлетает только в крайнем случае.
О коростеле многие из нас сначала узнают из курса русской литературы, а потом уже слышат его голос за городом или — кому повезет — мельком видят.
В «Записках охотника» у Тургенева есть рассказ о странном мужике Касьяне, с которым у барина-охотника состоялся такой диалог о коростеле:
«— Ну, для чего ты пташку убил? — начал он, глядя мне прямо в лицо.
— Как для чего?.. Коростель — это дичь: его есть можно.
— Не для того ты убил его, барин: станешь ты его есть! Ты его для потехи своей убил.
— Да ведь ты сам небось гусей или куриц, например, ешь?
— Та птица Богом определённая для человека, а коростель — птица вольная, лесная. И не он один: много её, всякой лесной твари, и полевой и речной твари, и болотной и луговой, и верховой и низовой — и грех её убивать, и пускай она живёт на земле до своего предела...»
В народе говорили, что эта птица «дергает», соответственно и называют «дергач». А мне кажется, что лучше всего звук голоса коростеля передает его латинское имя «crex crex». Иногда коростель в минуту произносит до 80-90 выкриков, в разгар брачного сезона его крэкс-крэкс не смолкает почти круглые сутки.
Звук, который издает коростель, писатели и поэты определяют по-разному: у большинства он скрипит, у кого-то трещит, верещит, у кого-то — плачет и дергается от горя.
Автор видео Надежда Валова
У поэта Серебряного века Зинаиды Гиппиус «нежный коростель» тоже плачет, при этом он «одинокий и влюбленный». Он и правда нежный — в том смысле, что очень уязвимый.
В Европейской России численность коростеля стала снижаться с 1950-х годов. Связано это было с механизированными сенокосами в первую очередь. В 90-е численность вроде бы стала восстанавливаться, а как дела у коростеля сейчас, не очень понятно. В лесопарках и городских парках его враги — газонокосилки.
Гнезда, попадающие под косилки, гибнут полностью, также обычно уничтожаются выводки с птенцами до 5-дневного возраста, оказавшиеся в зоне сенокоса. Недавно Василий Вишневский на своем канале показал погибшего во время беспощадной косьбы у Нижнего Царицынского пруда в Москве коростеля. Блогер призвал, если уж так необходимо косить, делать это, двигаясь от дорожек вглубь полян, давая птицам возможность убежать в то место, где трава остается. Хотя гнезда с яйцами они с собой не унесут и их это не спасет. Как рассказал в комментариях зритель из Германии, у них запрещено косить до конца июня даже на собственной придомовой территории, под угрозой большого штрафа, именно во избежание гибели птичьих кладок и птенцов.
В Ирландии коростель находится в красном списке видов, нуждающихся в охране. В мае этого года тамошние газеты радостно сообщали, что на острове Ратлин впервые за последние четыре десятилетия услышали четырех кричащих самцов. На Западе Ирландии действует проект стоимостью 5,8 миллионов евро, предусматривающий модернизацию тракторов, чтобы они отпугивали гнездящихся в траве птиц от приближающихся косилок. В Шотландии тоже озабочены судьбой коростеля, фермерам предлагаются финансовые стимулы для создания участков укрытия для птиц и безопасного кошения травы.
6 марта 1888 Чехов написал в письме к поэту Алексею Плещееву: «Холодно чертовски, а ведь бедные птицы уже летят в Россию! Их гонит тоска по родине и любовь к отечеству; если бы поэты знали, сколько миллионов птиц делаются жертвою тоски и любви к родным местам, сколько их мерзнет в пути, сколько мук претерпевают они в марте и в начале апреля, прибыв на родину, то давно бы воспели их... Войдите Вы в положение коростеля, который всю дорогу не летит, а идет пешком, или дикого гуся, отдающегося живьем в руки человека, чтобы только не замерзнуть... Тяжело жить на этом свете».
Легенда о том, что коростель пешком ходит в Африку на зимовку и обратно, упоминается не только в письме Чехова, а даже у писателя-натуралиста Виталия Бианки, который так описывает путешествие коростеля домой в одной из детских повестей:
«Зимовал коростель в Африке. Прошло много времени пока от места своей зимовки он добрался до Финского залива (...)Но коростель не спешил: у него на родине еще не пробилась молодая трава, и ему пока негде было там скрываться от зорких глаз хищников.
Но вот отлетели последние стаи куликов. Ночью двинулся в путь коростель. Шел он пешком.
Через несколько дней дорогу ему пересекла широкая гладь Гибралтарского пролива. Но это не могло смутить путешественника. Под покровом темноты он быстро перелетел воду и, опустившись на другом берегу, без передышки продолжал свой путь.
Шел он к себе на родину самой прямой дорогой, известной только ему одному».
Сложно сказать, до какого времени существовал миф о коростеле-пешеходе. Можно сказать, что он не изжит до сих пор, по крайней мере, в СМИ и даже, говорят, в учебных пособиях встречается. Связан он с тем, что эти птицы, хоть и являются родственниками журавлей (принадлежат к одному отряду), но летают так себе. Если вспугнуть из травы, летят низко, в полете ноги не подбирают. Однако, когда коростель летит на дальнее расстояние, его ноги вытягиваются. А вот о том, как коростели добираются до Африки, на какой высоте летят, группами или по одиночке, сведения разноречивые, да и мало их.
Известно, что коростелям нужны частые остановки в пути, они нередко гибнут в дороге от столкновения с линиями электропередач, маяками и столбами. Но все же пролетают, а не проходят пешком тысячи километров до мест зимовки в Африке и обратно, в места гнездования.
Порадуемся же не очень благозвучному, но такому родному голосу коростеля, без которого не полон русский июньский ландшафт.