Продолжение книги-детектива Владимира Матвеева и Елены Годлевской «Собери моё тело».
«Однажды русский генерал…»
Кто не помнит известные строки лермонтовского «Мцыри»?
Однажды русский генерал
Из гор к Тифлису проезжал;
Ребёнка пленного он вёз,
Тот занемог; не перенёс
Трудов далекого пути…
Но мало кто, знает, что в этих строках есть реальная основа. И она, похоже, связана с Ермоловым!
«Приказал я окружить селение Дадан-Юрт, лежащее на Тереке, предложить жителям оставить оное, и буде станут противиться, наказать оружием, никому не давая пощады. – Вспоминал проконсул об одной из многочисленных операций. – Чеченцы не послушали предложения, защищались с ожесточением. Двор каждый почти окружен был высоким забором, и надлежало каждый штурмовать. Многие из жителей, когда врывались солдаты в дома, умерщвляли жен своих… Многие из женщин бросались на солдат с кинжалами.
Большую часть дня продолжалось сражение самое упорное, и ни в одном доселе случае не имели мы столько значительной потери, ибо кроме офицеров простиралась оная убитыми и ранеными до двухсот человек. Со стороны неприятеля все, бывшие с оружием, истреблены. Женщин и детей взято в плен до ста сорока… Жители села были главнейшие из разбойников, и без их участия как ближайших к линии (Кавказской линии. – Авт.) , почти ни одно воровство и грабеж не происходили… Селение состояло из 200 домов; 14 сентября разорено до основания».
В одном из этих домов жил трёхлетний мальчик, который впоследствии напишет один из лучших портретов Алексея Ермолова. А тогда, в 1819 году, русские солдаты возьмут облитого кровью матери ребёнка из рук умирающей и доставят проконсулу, который и займётся судьбой малыша. Эпизод, похоже, и описан М. Лермонтовым.
Генерал окрестит мальчика и передаст его под присмотр казаку Захару Недоносову, по имени которого ребёнок получит фамилию – Захаров. Когда дитя подрастет, его на воспитание возьмет двоюродный брат Алексея Петровича – командир пехотной дивизии генерал Пётр Ермолов. Человек, живший почти исключительно на жалованье, он, не задумавшись присоединил Петрушу, – так ласково он называл чеченского мальчика, к своим шестерым детям и воспитывал его наравне с ними.
Уже в раннем возрасте Пётр проявил способности к рисованию. Ермолов обратился в петербургскую Академию художеств с просьбой принять 10-летнего Петрушу за казённый счёт, но получил отказ.
Лишь в 17 лет юноша сможет поступить в Академию, став так называемым «посторонним учеником» на собственном содержании, поскольку устав не разрешал принимать «инорордцев» и «крепостных». Учиться было дорого, и на помощь Петру придут знакомые генерала, руководившие Обществом поощрения художников. Это помогло одарённому юноше окончить академию и получить звание свободного художника.
Чеченский юноша будет получать заказы на портреты от известных людей. Напишет портреты герцога Лейхтенбергского и его супруги, любимой дочери Николая I, президента Академии художеств. И портрет Михаила Лермонтова, который признают одним из лучших и самым похожим на героя-поэта. Очевидно, молодые люди во время сеансов сблизились, результатом чего стало два шедевра: портрет Лермонтова и поэма Лермонтова «Мцыри».
Подписывать свои работы Петруша будет, помня свое родство: «Петр Захаров-Чечен», а затем и «П. Захаров из Дады-Юрта»…
14 января 1846 года уже академик Пётр Захаров обвенчается с купеческой дочерью Александрой Постниковой. Шафером у них будет Алексей Ермолов.
Счастье продлится недолго. Через пять месяцев любимая Сашенька умрёт от скоротечной чахотки, а через некоторое время, в том же году, скончается и Пётр Захаров, крестник А.П. Ермолова. Словно сама судьба будет против чеченского мальчика…
«Царские» дети
Личная жизнь Ермолова тоже состоялась на Кавказе. Удивительно, но этот красавец-генерал, вызывающий восхищение у женской части высшего общества, за всю свою долгую жизнь так и не был в православном браке! И это не противоречило ни его убеждениям, ни его собственным интересам, ни интересам России. При этом многие знатные кавказские фамилии, понимая, что политика Российской Империи не будет замыкаться только на Кавказе, а продолжится на Ближний и Средний Восток, мечтали породниться с наместником Царя.
В строгом соответствии с обычаями горцев Ермолов заключал договоры о временном браке. Женщине, вступившей в такой брак, который называли «кебинным», муж назначал денежную сумму, а зачастую и вещи, недвижимое имущество. В случае смерти супруга она получала четвёртую часть наследства, если у них не было детей, и восьмую – если были. Дети от кебинных жён считались на Кавказе законными.
В разное время у проконсула было три жены по договору. Известно о трёх сыновьях и дочери, родившихся на Кавказе.
Старшего сына на черкесский манер назовут Бахтияром и на латинский, после крещения, – Виктором. Его мать недолго проживёт с наместником и вернётся в родной дом, а малыш будет окружён военными няньками во главе с батальонным командиром сербским графом Иваном Симоничем. К слову, наместник Кавказа, понимая бесправное положение сына с точки зрения российских законов, не особо распространялся о его существовании. Даже отец Ермолова узнал о внуке от служивших на Кавказе родственников.
Постоянные разъезды по военным и гражданским делам, усмирение горцев и строительство городов и укреплений не оставляли времени на занятия с ребёнком.
«Любезный Брат Петр! Наумов жалуется на разбой Бахтияра …Сделай дружбу, возьми его, у тебя будет лучший присмотр. Не откажется и Симонич, общий попечитель малолетних иноземцев. Разве мой не Лезгин и не столько заслуживает внимания как и сын какого-нибудь бека? Ты и малейшим уже на него вниманием обяжешь меня чувствительно! Прощай, верный Брат. Ермолов. 19 июля 1822. Лагерь на Чегеме».
От другой кебинной жены, с которой он проживёт около семи лет, родятся Умар (Клавдий), Аллах-Яр (Север) и еще один, скончавшийся в самом нежном возрасте, а также дочь Сапинат (Сатиат) – София.
После отставки Ермолова жена откажется ехать в Россию и возвратится с дочкой на родину, где выйдет замуж. А Ермолов, по кавказскому обычаю, заберёт сыновей.
Дочь русского генерала София-Ханум, как и мать, будет получать от отца помощь – ежегодное содержание по 500 рублей в год и многочисленные подарки. Её дом станет местом паломничества и памяти об Отце-Командире для офицеров русской армии на Кавказе. К ней уважительно будут относиться и горцы, и русские…
Её брат Север тоже будет поддерживать отношения с матерью и кавказскими родственниками, некоторых из них он перевезёт в Россию. В Пестово под Москвой, в его имении, даже появится мусульманское кладбище с камнями-надгробиями с Кавказа.
Позже, уже в зрелом возрасте, Ермолов станет отцом ещё раз...
Несмотря на сложившийся образ грозного генерала, Ермолов любил детей и всю жизнь о них заботился. И о своих, и о выкупленных у черкесов за сорок голландских червонцев арапчатах Сальмане и Билане, и о спасённых «чеченятах» (братьях Таштамире и Алтимире Тустовых, о дочери Мустафы-Хана). Заботился он и о детях своих братьев — Александра Каховского, Петра Ермолова и Дениса Давыдова, о дочери Великой княгини Марии Фёдоровны, о детях-сиротах Раевского и Петруше Захарове...
Сохранилось несколько сот писем Ермолова к брату Петру. По ним отчасти можно проследить жизнь Ермолова и его детей.
«У А.Ф. Реброва оставлю я моих ребятишек, которые по прошествии жаров отправятся в Орел, а между тем испрошу я позволения Батюшки представить их к нему …
16 Мая 1827. Екатериноград».
«Старца своего нашел я здоровым, но кажется мне более слабымъ... Дети также здоровы, смирны до чрезмерности и потому боюсь, чтобы не были мешки и глупы. Виктор учится прилежно и потому гувернер нужен – присылай поскорей его!
Скудной Капитал мой сберегаю я для детей, покоряя себя самой строгой умеренности. Они без всяких прав на наследие, без покровительства и довольно несчастливы происхождением, что бы еще прибавить к тому и самую бедность. 23 Февраля 1830».
«Любезный Брат Петр Николаевич… Я прошу Тебя убедительнейшим образом сыскать и прислать ко мне Швейцарца, немолодого человека. Для моих ребятишек… Я предпочтительно желаю Швейцарца, ибо между ими обыкновеннее люди лучшей нравственности. Именно надобен мне не учитель, а дядька. Это особенное обстоятельство и не дает права на большие прихоти. Знаю, сколько затруднительно подобное поручение, но скажи, Любезный Брат, кто лучше Тебя захочет для меня это сделать. Прощай. Верный брат Ермолов. 27 Августа 1830 Орел».
«…Сделай дружбу - поговори с Степаном Алексеевичем о моем Викторе и вместе с ним, Любезный Брат, пристройте его в Хороший Пансион…».
«Тебе, по состоянию Анны Григорьевны, невозможно заняться сими хлопотами, хотя есть у Тебя люди, которые бы истолковали, можно ли сделать их (детей – Авт.) купцами».
Последнее удастся сделать, и появится такой документ.
«Свидетельство.
1834 года Ноября 16 дня я нижеподписавшийся дал сие свидетельство находящихся у меня на воспитании детямъ: Виктору, Клавдию, Севериану и Петру, имеющим ныне от рождения 1-й Тринадцать, 2-й Двенадцать, 3-й одиннадцать и четвертый Десять лет в томъ, что они рожденные братья из Мусульманъ, принявшие веру Грекороссийскаго исповедания, действительно мною воспитаны и быв свободнаго состояния, могут избрать себе приличное звание и именоваться моею фамилиею, — в удостоверение сего собственноручно подписуюсь за приложением герба моего печати.
Генерал от Инфантерии и кавалер Алексей Петровичь Ермоловъ.
Также засвидетельствовали Г-Л Д.В. Давыдовъ, Г-М Ал-ндр Ив. Базилевичь и Г-М П.Н. Ермоловъ.
Значущиеся в сем воспитанники Господина Ермолова Виктор и Клавдий по определению Московской Казенной Палаты причислены на 1835 год в московское по 2-й гильдии Купечество.
В 1837 году Северьян Алексевич. сын Ермолова также причислен к Московск. Купцам 2-й гильдии».
Вскоре Ермолов похоронит отца и переедет в Москву, где будет жить на Пречистенке в собственном доме. Блестящий генерал, герой высшего общества будет, безусловно, иметь возможность жениться на равной по социальному статусу женщине, но предпочтет крепостную из родового имения – девушку по имени Марфа, которая будет при нём до самой его смерти. В 1836 году у них родился сын Николай.
«Московской Губернии, Звенигородской Округи, села Изварина, Ильинской церкви священника Космы Иоаннова. Свидетельство.
Воспитанник Его Высоко-Превосходительства Генерала от Артиллерии и Кавалера Алексея Петровича Ермолова Николай Алексеев родился 1836-го года, месяца Декабря 5-го дня, крещен мною того же дня, и значится под № 16-мъ. Восприемником был Надворный Советник и Кавалер Ник. Викт. Шимановской, в чем удостоверяю с приложениемцерковной печати, приходский, означеннаго села Изварина, Ильинской церкви священник Косма Иоаннов Виноградовъ».
Все сыновья А.П. Ермолова пойдут по стопам отца. Старших направят в Артиллерийское Училище, а Севера, как самого способного, – в институт Лазаревых (учёба не заладилась, и он пошел служить в армию). Протекции Ермолов детям не давал и просил командиров, чтобы они учились и служили, как все.
Дети стали офицерами российской императорской армии, где именем их отца гордились солдаты Владикавказского пехотного полка, казаки Кизляро-Гребенского полка и артиллеристы 2-й конной батареи, знак которых украшал портрет А.П. Ермолова.
Алексей Петрович всех женил, наделил имуществом и трогательно баловал маленьких внучек, как и все русские дедушки. Дарил подарки к именинам и церковным праздникам. И долго ждал внука и в духовном завещании велел родившемуся внуку вручить родовую икону.
За заслуги перед Отечеством все сыновья Ермолова получили дворянство, а Николай стал потомственным дворянином.
Милостивый Государь, Алексей Петровичь.
ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ, со всемилостивейшим вниманием к заслугам Вашего Высокопревосходительства, высочайше повелеть соизволилъ:
1. Из формулярных списков воспитанников Вашихъ: Командира Батарейной №4 батареи Лейбъ-Гвардии 2-й Артиллерийской Бригады Полковника Виктора; прикомандированнаго к Штату ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЫСОЧЕСТВА Генералъ-Фельдцейхмейстера, Лейбъ-Гвардии тойже Бригады Капитана Клавдия; и Адьютанта Московскаго Военнаго Генерал Губернатора, Штабсъ-Капитана Лейбъ-Гвардии Конной Артиллерии Севера Ермоловыхъ, исключить прежнее показание первых двух – измещанъ, а последнягно из купцов г. Москвы, и впредь показывать их всех трех из дворянъ; и
2. Четвертаго брата ихъ, воспитанника Михайловскаго Артиллерийскаго Училища Николая Ермолова возвести в потомственное дворянство, в одно время с выпуском его на действительную службу из сего Училища, и в тоже время представить к ВЫСОЧАЙШЕМУ подписанию указ о сем Правительствующему Сенату.
Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности. Николай Сухозанетъ.
Алексей Петрович сочинил детям герб: скрещенные русская шашка и кавказская сабля с надписью Sobis ermis.
Позже Александр II признает всех сыновей Ермолова потомственными дворянами и его законными детьми, в знак уважения заслуг Алексея Петровича.
Потомки Ермолова живут и в наше время. Это Ермоловы, Капицы, Бобринские, Голицыны и др. Они продолжают и умножают славу рода, украшенного блеском славы Алексея Петровича Ермолова.