В семидесятых с друганом, любителем истории отечественной и охотником Иваном Юрьевичем Евдокимовым были на Черной речке. Пошли охотиться, задискутировались чуть не до драки, вся охота насмарку - орали друг на друга так, что дичь разлеталась за пять км. Решили рыбы наловить на уху.
Наловили, сварили, поели и улеглись в своем схроне.Уже вечерело и солнце садилось за высокий берег, а мы были практически у воды. Попер туман, воду накрыло, и нас потихоньку тоже начинало накрывать. Говорить уже не могли, до того наболтались. Лежим, молчим. Вдруг наверху брякнуло - ну вот как ложкой по котелку, с протягом. Посмотрели наверх - и даже яички в мошонку втянулись. Врать вам не буду - очень испугались мы с Иваном - это же были семидесятые! Социализм в разгаре, молодые и не знают, что это такое...
А тут над нами по тропе идут одиннадцать человек в немецкой форме, с оружием, двое ручники тащат, четверо с карабинами, пятеро с МП. В абсолютной тишине, освещенные заходящим солнцем и потому видимые очень четко, немцы прошли быстрым шагом и скрылись за изгибом берега. Мы неподвижно и молча просидели в схроне минут 20 и только потом осмелились выползти и поднялись на верх, на следы глянуть. На песчаной тропе после вечернего дождика как на хорошей КСП следы отпечатались бы. Но следов-то не было! Сбоку тропы, на густой траве ни с одной травинки роса не сбита! Вот тут мы уже по настоящему струхнули! Сначала то мы ведь решили, что это черные следопыты (в то время так называли не любителей военной археологии, проводящих несанкционированные раскопки, а бандитов, добывавших на местах боев оружие и ВВ для своей деятельности. Свидетелей они не оставляли, можете посмотреть УК РСФСР тех времен, что им светило за оружие). Ну, вот этих то людей мы и напугались. Но тут ясно стало, что никакие это не следопыты.
Глюк? С Иваном, когда с Синявинских высот уже прибежали в деревню, обсудив все, что видели - а видели мы одно и тоже до мельчайших деталей - пришли к выводу, что не глюк. И бабушка, покойница уже, когда с ней поговорили, молчала, молчала, а потом перекрестилась и сказала - Господи, помилуй рабов своих, имена же их тебе известны. А нам ничего не сказала. И еще с сыном мы нашли свод из известняка Путиловского карьера - все фундаменты Питера им выложены... Но это уже другая история...