Вечер у Офелии и бабки Фимы прошел в бурных прениях, которым предшествовал допрос с пристрастием. Женщины сидели друг напротив друга за кухонным столом. Офелия, направив в сторону Фимы настольный светильник, расспрашивала ее про агитационную работу на соперника Забубырзика по выборам.
Предыдущая глава здесь
Начало второй части повести про Офелию здесь
– Работа нелегкая! – важно и даже немного хвастливо докладывала бабка. – Целыми днями по деревне бегаю, то в поликлинике агитирую, то на базаре в очередь пристроюсь, то в автобусе катаюсь и просвещаю народ.
– Как это? – не понимала Офелия. – Какая агитация может быть в поликлинике?
– Ну, как же! – бабка стала говорить с нотками превосходства в голосе. – Сяду напротив кабинета врача и провоцирую других бабок на политические дискуссии. Про жизнь говорю, про маленькие пенсии, про очереди в поликлинику опять же…
– И что? Как это работает?
– А так! Человек не задумывается о том, почему мы так плохо живем, а я ему внушаю, что все потому, что власть у нас не народная. И, между делом, впариваю брошюрку про моего кандидата-красавца, – бабка с любовью взглянула на агитационную листовку и с некоторой нежностью провела по ней рукой.
– А в автобусе и на рынке как работаешь?
– Да все по той же схеме: в автобусе ругаю власть за плохие дороги и платный проезд для пенсионеров, на рынке возмущаюсь, что в продуктах одна химия и пенсионерам ни на что денег не хватает.
– И что? Работает такая схема? – удивлялась Офелия.
– Еще как работает! Листовки разбирают как горячие пирожки! – с гордостью сказала бабка и тут же осеклась. – Вот только не пойму, как мне во время политической агитации в поликлинике мужик какой-то китайский пояс верности втюхал. Столько денег я ему отвалила… И, главное, я ему про народную власть талдычу, а он мне про то, что без крепкой семьи – ячейки общества народную власть не построить. Поверила на слово, и сама не помню, как половину пенсии ему отдала.
Бабка от воспоминаний погрустнела и перекрестилась. Потом продолжила:
– Наверное, мне ушлый агитатор попался! Более опытный, чем я.
Офелия еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться:
– Фима, зачем тебе пояс верности? Ты кому верность собралась хранить?
– Иди ты! – рассердилась бабка. – Много ты понимаешь! У него еще согревающий эффект для радикулита есть!
– А много тебе платит твой кандидат за такую агитацию?
Бабка отодвинула стул, гордо встала из-за стола и голосом, насквозь пронизанным патриотизмом, ответила:
– А я не за деньги! Я за идею работаю!
Офелия уже не могла сдержаться и долго хохотала. Бабка молчала и недовольно наблюдала за бывшей снохой. Просмеявшись, Офелия выключила настольный светильник и скомандовала бабке идти спать. Сама она долго ворочалась и думала про бабкиного кандидата. Потом включила свет, до рассвета изучала его предвыборные лозунги и обещания. И все больше злилась. Она даже не заметила, что Матвей и Юра не ночевали дома.
…Еле дождавшись окончания рабочего дня, Офелия быстрым шагом вышла из ворот «Заготзерна» и устремилась на площадку перед автовокзалом. Именно там в деревне проходили все митинги и массовые мероприятия. Ридикюль она несла особенно бережно, потому что еще утром забежала в курятник и предусмотрительно положила туда несколько свежих яиц.
У ворот фабрики ее уже караулила бабка Фима. Подхватив Офелию под руку, она радостно засеменила рядом и на все лады расхваливала своего кандидата. Они пришли на площадку перед автовокзалом, там собралось еще несколько десятков жителей деревни. Это были, в основном, пожилые женщины. Мужчины тоже пришли, но их было гораздо меньше. Многие люди радостно здоровались с Фимой, и Офелия поняла, что все они не устояли перед бабкиным агитационным напором.
– Даже ты пришел! – вскрикнула бабка Фима за спиной у Офелии. Та обернулась и увидела худого, давно немытого и небритого деда с наколками по всему телу и в неопрятной одежде. От деда разило самопальными спиртными напитками и было совершенно непонятно, как, находясь в продолжительном пьяном угаре, он заставил себя прийти на встречу с кандидатом.
– А я всегда в общении с женщинами придерживался правила: проще отдаться, чем объяснять, почему ты не хочешь, – вальяжно и с чувством собственного достоинства объяснил дед, перехватив недоуменный взгляд Офелии.
– Все ясно с вами, – сказала Офелия деду, а потом насмешливо обратилась к бабке: – Фима, самое время расчехлять пояс верности!
Но бабка Фима не слушала. Она увидела, как к площади подъехал кандидат на дорогом джипе и побежала ему навстречу. Мужик действительно был хорош: высокий, статный. Полы рубашки разъезжались над ремнем, обнажая пузцо благополучия, а блестящая лысина косвенно намекала на постоянные думы о народе.
Офелия встала позади толпы, чтобы кандидат ее не увидел. Она приметила, что поодаль, пытаясь прятаться за столбом, стоял какой-то паренек в кепке, натянутой на глаза. Офелия подумала, что где-то видела его раньше, но не вспомнила где. А кандидат тем временем встал посреди площадки, люди окружили его со всех сторон, и он начал знакомиться с потенциальными избирателями.
– Меня зовут Владимир, для тех, кто не знает, я руководитель крестьянско-фермерского хозяйства в соседнем селе. Сам создал свое дело, сам развивал его. Больше всего на свете я люблю свою работу и свою семью. Я всю жизнь женат на одной женщине, у нас трое детей…
В этот момент бабка Фима активизировалась и стала раздавать присутствующим листовки, на которых был изображен счастливый семьянин с какой-то толстой теткой и тремя разновозрастными детьми.
– А гражданские браки в своей биографии ты не учитываешь? – Офелия раздвинула толпу и вышла в центр к кандидату в депутаты.
Увидев ее, мужик обомлел и как-то сразу заволновался.
– Ну, здравствуй, Вова! – Офелия сложила колесом руки на груди, выставила вперед ногу и стала нервно отбивать такт.
Владимир нервничал еще больше. Сначала он хотел сделать вид, что не узнал женщину и даже промямлил, что его с кем-то спутали.
– Вот так, товарищи! – обратилась Офелия к присутствующим избирателям. – Сначала он воспользовался моей женской слабостью, охмурил, втерся в доверие, жил со мной и обещал жениться, а потом бросил ради какой-то тетки с деньгами и теперь, оказывается, что он сам создал свой бизнес!
Собравшиеся люди с интересом внимали тому, что говорит Офелия, начали шутить, задавать ей вопросы. А она, не стесняясь в выражениях, ругала весь мужской пол за измены и вранье. Владимир быстро пришел в себя от неожиданной встречи с бывшей гражданской женой и попытался исправить ситуацию:
– Офелия, вот так встреча! Сразу и не признал! Давай потом с тобой отдельно поговорим! Я здесь по другому вопросу.
– А у вас, проходимцев, так всегда! Поматросил и бросил. А чуть что: я ни я и здесь по другому вопросу, – выступала разгоряченная Офелия.
Деревенские тетки смеялись и требовали подробностей. Спрашивали у кандидата, сколько у него всего было браков?
– Насколько я знаю, не два и не три! – продолжала кричать Офелия. – И не стыдно, тебе, Володенька, честной народ обманывать? Читала я твои листовочки, аж всплакнула от умиления. Какой ты, оказывается, белый и пушистый!
– Да ты сама виновата, – занервничал кандидат. – Ни ступить, ни молвить! Еще и с ребенком неизвестно от кого! С такой как ты у меня не было никаких перспектив!
– Вы слышали, люди добрые! – завопила Офелия. – Мы, деревенские бабы, оказывается, неперспективные! Женится надо исключительно на богатых фифах и потом в грудь себя кулаком бить и всем доказывать, какой ты замечательный, за народ радеешь.
Собравшихся жителей крайне веселило выступление Офелии и вся комичность ситуации. Они уже не слушали кандидата в депутаты, а наперебой давали советы Офелии. Кто-то кричал, чтобы она подавала на алименты, кто-то предлагал требовать через суд моральной компенсации за причиненные страдания.
Всем было смешно, и даже Офелия веселилась, видя, какой эффект произвела ее речь. Серьезными на этом собрании были только Владимир и бабка Фима. Мужик не знал, что делать. Продолжать выступление бессмысленно, сесть и уехать как-то некрасиво. Вдруг бабка Фима, до которой дошла суть претензий Офелии, рассердилась и набросилась на бывшую сноху с криком:
– Ты и за этим товарищем замужем была? А остались еще мужики, не попавшие в твои загребущие ручонки?
Народ, услышав это, еще больше развеселился и стал предлагать Владимиру тоже требовать с Офелии алименты и компенсацию за моральный вред. Дедок с наколками настаивал, чтобы Офелия забрала его в свои загребущие ручонки и обещал не сопротивляться. Бабка размахивала кипой агитационных брошюр и так и норовила шлепнуть ими Офелию по голове. Но Офелия проворно увернулась.
Люди смеялись, а кто-то даже свистел. Чтобы охладить бабкин пыл, Офелия достала из ридикюля одно из яиц, припасенных для баталий с Владимиром, и запульнула его в бабку. Яйцо попало ей в грудь и тут же растеклось. Бабка, возмущенно бормоча всякие обидные ругательства, кинула в Офелию стопку брошюр. Офелия увернулась, брошюры попали в кого-то другого, и тут началась массовая потасовка. Все что-то кричали, бегали, мяли агитационные листовки и кидали ими друг в друга. Офелия преследовала Владимира и кидала в него яйца из ридикюля. Он еле успевал уворачиваться. Фима, расставив руки, бросилась на кандидата, как на амбразуру, чтобы закрыть его от Офелии, и в нее тут же прилетело еще одно яйцо.
Потом все немного успокоились, но народ продолжал смеяться и не хотел расходиться, требуя подробностей из жизни кандидата. Владимир чертыхнулся, через губу сказал: «Да ну вас всех!», сел в джип и уехал. Бабка Фима бросилась было за ним следом, но он захлопнул дверь машины прямо перед ее носом. Бабка понуро побрела по дороге в том направлении, в котором уехал автомобиль. Офелия умудрилась попасть последним яйцом в машину кандидата, и оно удачно растеклось по всему заднему стеклу. Кто-то радостно захлопал в ладоши, и через секунду Офелии начали аплодировать все.
Офелия испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она была раздосадована, потому что узнала истинную причину, по которой Вова от нее сбежал несколько лет назад. С другой стороны, она чувствовала, что смогла наглухо закрыть свой гештальт и даже обошлась в этот раз без ридикюля.
Народ начал понемногу расходиться. Каждый считал своим долгом сказать Офелии, где живет и пригласить ее в гости. Она чувствовала себя звездой и со всеми тепло прощалась. Когда почти все люди разошлись, от столба отделился паренек в кепке, стоявший там с самого начала встречи с кандидатом, и направился к Офелии.
Продолжение здесь
Первая часть повести про Офелию в навигаторе по каналу: clck.ru/TLuY7